Империя в огне

– А пока она может пожить в обозе у маркитанок, им ведь швеи нужны, или в нашей кибитке… Мы всё равно по очереди в карауле. И опять же, еду для нас будет кому готовить. – Рот куина расплылся в улыбке.

Я приложил к его носу кулак.

– Чуешь, чем пахнет?

Я швырнул торговцу какую-ту медную безделушку и, пройдя сквозь толпу зевак, направился к нашей кибитке. Следом трусила девчонка, за ней, стараясь не отставать, двигался Диландай, неся сверток с её вещами, что передал ему купец.

В кибитке я заставил её переодеться. Пока мы с Ди- ландаем не вышли из кибитки, она развернула сверток. Увидя в нём что-то, по-видимому, очень дорогое, потому что я успел заметить, как блеснули её глазёнки. Что-то тёплое шевельнулось у меня под сердцем, будто встретил свою сестру. Хоть какая-то живая душа, о которой я мог позаботиться.

– Ты что, и вправду жениться решил? – в голосе куина послышался испуг.

– Ну, ты и дурак! – не выдержал я. – Ты видишь, сколько этой соплюшке лет? Ей же ещё в куклы играть.

– Ты её не расспрашивал, может, ей какие-нибудь нехорошие дяденьки «помогли» и куколок для неё искать не придётся, сами появятся, – ухмыльнулся Диландай.

Я опешил. Об этом-то я и не подумал. Совсем забыл, откуда я её привёл. Почему-то вспомнился вопрос, вставший перед жителями Простоквашино: если колхозная корова принесёт телёночка, то чей он будет?

– Не-а, – покачал отрицательно головой Диландай, поняв мой немой вопрос. – Я ещё молодой и не победил дракона.

– Пошли знакомиться, – кивнув на кибитку, предложил я.

– Девочка, как тебя зовут? – задал я самый первый и банальный вопрос.

– Особ королевских кровей не зовут, за ними приходят слуги, – горделиво ответила особь с детской непосредственностью, уже забыв о своём недавнем униженном положении.

– Н-да, – сочувственно покачал головой куин. Он даже не думал приходить мне на помощь.

– Ты сейчас не в том положении, чтобы хамить взрослым дяденькам, – сделал я серьёзное лицо. – Не будешь отвечать, верну туда, откуда взял.

– Вы не понимаете шуток, молодой воин. Во дворце меня звали принцесса Тань Я.

– А скажите мне, принцесса, всё ли у вас в порядке по части девичьей непорочности? – взял я быка за рога, потому что, во-первых, совершенно не знал, как решаются такие дела, а во-вторых – не поверил в её царевишное происхождение. От неловкости, которую я ощущал, разговаривая с ребёнком на такие деликатные темы, меж лопаток потёк пот, а лицо покрылось мелкой испариной.

– Я не знаю этого, – принцесса стеснительно прикрыла своё личико ладонью. – Ваши воины такие сильные и дикие… А вообще-то, незнакомые юноши такие нескромные вопросы молодым дамам не задают. Другое дело, если вы хотите на мне жениться. – Её взгляд стал томным. – Я согласна!

– Может, её того, – считая что девчонка ломает комедию, грубым жестом показал Диландай.

– Не надо «того»! Совсем плохо «того»! – взвилась испуганно девчонка.

– Не бойся! Не будет «того»… – Я погрозил кулаком Диландаю. – Рассказывай, принцесса…

В ходе разговора выяснилось, что её пытался изнасиловать монгольский воин, но в пылу страсти он никак не мог проникнуть в самое сокровенное место. То ли кольчуга мешала, то ли опыта было маловато. Тут на его глаза попалась куда как более пышная и аппетитная кандидатура. И он, ударив рукоятью сабли девчонку по голове, отшвырнул её в угол. Так и пролежала бедолага без сознания, пока не объявилась трофейная команда и не продала всех пленниц купцам.

– Так значит, ни-ни? – живо заинтересовался Ди- ландай.

– Значит, ни-ни, – резко пресёк я. – Сестра, стало быть, она мне названная, а значит и тебе. Мотай на ус, побратим.

– Так я ничё, я за тебя, – заскромничал парень.

– А с тобой бы я попробовала, – девчонка повторила жест Диландая, чем окончательно ввела меня в краску.

– Это видела! – показал я ей плеть и решил, что на этом предварительный воспитательный процесс закончен.

Диландай промолчал и лишь покачал головой. Ему-то были хорошо известны правила обращения со средневековыми дамами. Но в этот раз потомок пришельцев решительно умыл руки.

Глава 4

ДОЧЬ ИМПЕРАТОРА

– Урус и куин к сотнику! – раздалась команда, лишь только из-за бархана показался первый луч солнца.

Я продрал глаза и, поплевав на пальцы, протёр веки. Среди нас была девушка, и следовало хоть как-то соблюдать рамки приличия. Диландай скептически ухмыльнулся и демонстративно рыгнул. «О каких романтических отношениях можно думать в таком обществе?» – не одобрил я его хамства. Но когда принцесса Тань Я сделала то же самое, я обескураженно махнул рукой.

Страж, проведя нас меж двух огней, впустил в шатёр. Считалось, что когда тебя проводят между двух костров, то все плохие помыслы и прицепившиеся к одежде злые духи сгорают.

– О Великий сын Неба и посланник богов! – заголосил я, как только мы перешагнули через верёвочный порог. Спотыкаться о него было не положено, даже будучи сильно пьяным. У монголов огромное количество табу, соблюдать их все я, разумеется, не мог. Как мог, старался подстраиваться. Моя напыщенная приветственная речь была прервана протянутой чашей с тарасуном.

– Подкрепись, богатур, дело у меня к тебе важное, – произнёс Угэдэй напыщенно.

А я подумал, что такими темпами скоро сопьюсь. Но как раз это был один из случаев, когда отказываться от угощения было смертельно опасно.

– Дошло до моих ушей, что держите вы в кибитке полонянку ханских кровей необыкновенной красоты?

«Уже настучали!» – похолодело в груди.

– А ведомо ли тебе, что возлежать с принцессой может только равный по положению?

«Сам недавно баранов пас, а туда же – «равный по положению», – зло подумал я, но вслух произнёс:

– То нам ведомо, Потрясатель Небес. За медный грош купил я тойную девку-замухрышку…

– Зачем же тебе такая страхолюдина? – передёрнулся хан. – Неужели и в постель её пускаешь?

– За баранами будет ходить да снедь каку-никаку сподобить. А по женченскому делу она нам не в надобность. Ежели хан думает, что она рода какого знатного, пусть забирает её себе хоть сейчас.

– Пусть девка остаётся у тебя, тебе помощница нужнее, – махнул рукой хан. – Не из-за неё я позвал вас.

Дальше мы узнали, что где-то там, у Великой стены младший брат Угэдэя Тулуй захватил большие трофеи. Среди них много знатных чжурчжэньских женщин. А одна даже дочь покойного императора Удабу, китайцы звали его Сюань Цзун.

При последних словах моё сердце забилось сильнее. Вспомнились слова Соловья о принцессе полоненной.

– Так вот я поручаю десятку своих верных кешикте- нов доставить весь двор ко мне. А там мы разберёмся, от кого и каких наследников им предстоит рожать, – пренебрежительно улыбнулся бывший скотовод.

– Как обращаться к высокопоставленной особе? – скромно склонил я голову.

– А! – неопределённо покрутил в воздухе пальцами хан. – Сам придумаешь. Но пальцем ни-ни!

Мы поднялись. Диландай, громко брякнув саблей, произнёс:

– Слава Небу всевидящему, ты в верные руки отдаёшь обоз. Можешь на нас надеяться.

Наказав Тань Я, для простоты общения я уже звал её Танюшей, следить за хозяйством, мы вместе со своим десятком под командованием Менги направились в сторону города Дачанъюаня. Там готовилась грандиозная битва против Цзиньских войск. Именно там и попал в плен царский двор покойного императора.

Уже перед самым отъездом произошёл небольшой инцидент.

– Я поеду с вами! – непререкаемым голосом заявила Татьяна, запрягая подаренного ей ослика.

– Нет! Ты будешь ждать нас в том месте, которое я укажу. – Мой голос сразу посерьёзнел.

– Я принцесса, и не смей так со мной разговаривать, воин! – задрала носик девушка.

– Не было заботы, купила баба порося, – вздохнул я, подтягивая уздечку.

– Ты, ты меня назвал свиньёй, этим непотребным животным, имя которого для благоверного мусульманина и слышать-то великий грех!

Как я ни пытался ей объяснить, что это поговорка такая, иносказание то есть, ничего не помогало.