Страница 48 из 104
– А боевая – реальная дальность, какова? – спросил очень заинтересованно слушавший – чуть ли не раскрыв рот, Ворошилов.
– Не помню точных цифр, к сожалению – очень редкий это прибамбас «в реале»…, – несколько потупился докладчик, – но, в любом случае – боевая дальность приличная!
Маршал, быстренько вслух прикинул:
– Так… У нашего «ДШК» с его патроном «12,7×108», реальная дальность стрельбы была порядка 1800–2000 метров. У этого гильза длиннее, значит – патрон мощнее… Ну, думаю… Две с половиной версты по вертикали, это – ЖЕЛЕЗНО!!! Хорошо… Очень хорошо!
– Живучесть ствола будет низкая, – какнули дегтем в бочку мёда из зала, – потому лаймы и не приняли такой патрон и пулемёт на вооружение…
Бурухина это обстоятельство ни капли не смутило:
– На войне живучесть любого оружия крайне низкая. А ствол у «Максима», если Вы не знаете – довольно быстро меняющийся в условиях полевой оружейной мастерской. Ещё во времена Первой мировой войны, на каждый станкач шло три запасных ствола.
– Извините, не знал…
– Ничего, я тоже очень многое не знаю.
Подождав, когда «Первый красный офицер» закончит с теорией вероятности, Бурухин продолжил:
– Эти пулемёты не были приняты на вооружение британской армии по финансовым соображениям и, в небольших количествах поставлялись только на экспорт. Ну, а нам то, что экономить на жизнях наших солдат – защитой которых от немецких пикировщиков, чаще всего служили – даже, не установки счетверённых «Максимов» обычного калибра а, лишь – свои же собственные гимнастёрки?!
– Если пулемёт со «слабым» патроном пробивал пятнадцать миллиметров брони – то, сколько пробьёт со «сверхмощным»? – опять спросил, видно очень сильно заинтересовавшийся Ворошилов.
– Не знаю, товарищ нарком – сведений нет. На вскидку, думаю не менее двадцати – двадцати пяти с той же дистанции и, даже – более. Если «керамической» пулей, конечно…
– Вот и, готовый боеприпас для противотанкового ружья!
Бурухин не возражал в принципе:
– Согласен! В системе вооружения «взвод-рота», необходимо иметь нечто подобное. И, не надо гнаться за пробиваемостью – создавая монстров типа «ПТРД»[50]! Разведывательные броневики, бронетранспортёры, лёгкие танки… Ну и, цели защищённые броневыми «масками» – вроде щитов орудий и броневых заслонок «ДОТов»… Это всё! До появления противотанковых гранатомётов, средние и тяжёлые танки – прерогатива противотанковой артиллерии. Пехотинцы же, вполне обойдутся противотанковыми фугасными гранатами, да бутылками с «коктейлем Молотова»…
– А будут ручные противотанковые гранатомёты? – подался вперёд Сталин, – про «РПГ-7», уж промолчу – нам бы, нэчто вроде «Панцерфауста», или хотя бы «Базуки»…
– Будут соответствующие взрывчатые вещества для кумулятивного заряда – «РПГ» будут, – уверено кивнул Бурухин, – дело за химиками!
– Надо, чтоб были! Конэчно, в сорок первом как-нибудь, да перетопчэмся – а, вот потом… Хорошо! С пулемётами понятно. Что у нас с малокалиберной зенитной артиллерией намечается, коллэга?
Ответ у Бурухина был уже готов:
– Стоит пораньше начать «возиться» с «Пом-помом» под наш 23-миллиметровый патрон и, выпускать его до того момента – пока Волков с Ярцевым не запилят свою «ВЯ-23»[51] в зенитном варианте. Для авиационной пушки, она излишне мощна – а, для зенитной в самый раз! Если не получиться – обойдёмся «реальным» 37-ми миллиметровым «Виккерсом» – который начали осваивать ещё в Германскую[52].
– А авиационные пушки? – спросил коллега из зала.
– Это не актуально! – отмахнулся Бурухин, – в «реале», американцы – даже в Корее, с крупнокалиберными «Браунингами» на своих «Сейбрах» воевали и неплохо воевали, кстати…
По выкрикам из зала стало понятно, что авиационщики не вполне с ним согласны.
– Амэрыканцам, нэ приходылось иметь дэло с «летающими крепостями», коллэга, – поддержал их Вождь, – а нам, наверняка прыдётся! Поэтому – в том же «реале», наши «МиГ-15» были вооруженные 37-ми миллиметровыми авиа-пушками. Нэужели, ми с Вами дурнее своих прэдков, коллэга Бурухин?!
– Уффф… Хорошо! Расширим дульце у нашего зенитного «12.7×120 SR» под 20-миллиметровый снаряд и, поручим Березину перезапилить под него свой авиа-крупняк. В «реале», он это проделал с менее мощным патроном от «ШВАК»[53] – сделав под конец войны свою замечательную «Б-20»[54]. Думаю и, «здесь» он не оплошает.
– Для «советской Аэрокобры» требуется что-то помощнее, коллега Бурухин! – была заявка от авиационщиков.
– Да, куда ж ещё «мощнее», то! Ладно… Аналогичный фокус проделаем с патроном от «Шилки» – превратив его в 30-ми миллиметровый и, поручим Нудельману и Суранову вместо их херни – под названием «НС-37»[55], сделать для Родины что-нибудь по настоящему полезное. Устанавливать же на самолёты что-то крупнее тридцати миллиметров, я считаю ненужной и вредной глупостью – проще, на ракеты перейти. Я на сегодня всё, коллеги – выжат как лимон!
С единственного попаданца-оружейника, просто пот лился градом… Он, действительно, был чем-то серьёзно болен.
Помолчав, Ворошилов спросил уже идущего на своё место Бурухина:
– Ну, а на перспективу для пехоты? Или, так и будем весь двадцатый век «Максим» по полю катать, коллега?!
– Поживём – увидим. Не Дегтярёв с Горюновым – так Владимиров, возможно чем-нибудь нас удивят… А, глядишь – тот же Березин, свой авиационный пулемёт, под сухопутный станкач перезапилит… Недаром, он «универсальным» назывался!
После доклада Бурухина, среди коллег ещё долго шёл спор про пулемётное вооружение для пехоты РККА. Все наспорившись до хрипоты и не придя к какому-то единому мнению замолчали.
Лишь один человек в зале не только не спорил сам, но и почти не слушал спор других. Он сидел и закрыв плотно глаза и уши пытался вспомнить конструкцию пулемёта ПКТ.
Коллега Богданчиков Виталий Петрович «там» служил в кадрированном танковом полку наводчиком и, практически единственным его занятием – которое хоть каким-то боком можно отнести к повышению боеготовности, было разборка-сборка и чистка этого пулемёта. Танков в полку было тридцать с небольшим, прапорщиков на складах вооружения и техники – как бы не десяток, а вот наводчиков из постоянного состава – всего он один-единственный. После учений приписного состава, ПКТ ему ещё долго по ночам снился – деталь за деталью…
«В целом конструкцию я очень хорошо помню. Линейные размеры, допуски, марки сталей и всё такое прочее придётся подобрать опытным путём или взяв кого-нибудь местного оружейника в соавторы, рассчитать… Ничего! Время у меня ещё есть».
Глава 13. «Бог войны» любит полный апгрейд!
"Русская артиллерия стреляет хорошо, хотя с огромным расходом снарядов", – генерал Гинденбург, 1915 год.
50
«Противотанковое ружьё Дегтярёва обр. 1941 г.»
51
Пушка ВЯ-23 была создана в 1940 году в ЦКБ-14 конструкторами А. А. Волковым и С. А. Ярцевым как средство борьбы с защищёнными наземными целями специально для создававшегося тогда же штурмовика Ил-2. Её прототип назывался ТКБ-201. Ввиду отсутствия готового Ила, первые испытания пушка прошла на закупленном в Германии истребителе-бомбардировщике Мессершмит Bf.110. Испытания на Ил-2 были проведены в 1941 году, после этого пушка была принята на вооружение советских ВВС под именем ВЯ-23, всего их было произведено 64 655 штук.
52
Морское ведомство экстренно заказало Обуховскому заводу 120 37 мм. пушек Максима, из которых 80 предполагалось сдать в 1917-м и 40 – в 1918 году. Однако до конца 1917 года Обуховский завод не выдал ни одного автомата. Это связано, во-первых, с тем, что на заводе за 15 лет была забыта технология изготовления пушек Максима, а во-вторых, с большой загруженностью завода, изготавливавшего морские и сухопутные орудия калибром от 37 до 406 мм.
Сдача, а точнее выдача, автоматов в части началась только в конце 1918 года, то есть участие в Первой мировой войне они не приняли, зато применялись в о время Гражданской войны в России.
53
«ШВАК» (Шпитального-Владимирова Авиационный Крупнокалиберный) – первая советская авиационная малокалиберная автоматическая пушка калибра 20 мм.
54
«Б-20» – советская авиационная малокалиберная автоматическая пушка калибра 20 мм. Создана оружейным конструктором М. Е. Березиным во время Великой Отечественной войны путём переделки своего 12,7-миллиметрового пулемёта «УБ» под патрон 20 мм пушки «ШВАК».
55
НС-37 (сокр. Нудельман-Суранов, 11-П-37 – на ранней стадии разработки) – советская авиационная пушка калибра 37-мм. Увеличенный калибр был выбран, исходя из необходимости обеспечить поражение как наземных целей (в том числе бронированных), так и воздушных (с возможностью сбить бомбардировщик одним попаданием).
Разрабатывалась А. Э. Нудельманом и А. С. Сурановым в ОКБ-16 начиная с 1941 года, испытывалась на фронте в 1943 году и по окончании испытаний пошла в серийное производство, которое велось вплоть до 1945 года. Предназначалась для установки на истребители ЛаГГ-3 и Як-9Т (в развал блока цилиндров двигателя), штурмовики Ил-2 (в подкрыльевые гондолы) и Су-8 (под фюзеляжем).
Хотя тяжёлый и высокоскоростной (начальная скорость больше, чем у немецкой ПТП Pak 35/36) снаряд увеличивал огневую мощь пушки, относительно низкая скорострельность и сильная отдача затрудняли поражение цели. Несмотря на то, что пилотов тренировали стрелять короткими очередями, на лёгких самолётах только первый выстрел был по-настоящему прицельным. Кроме того, поражение верхней брони средних и тяжёлых танков было возможно только на больших углах (более 40 градусов), что было труднодостижимым в условиях реального боя. По этим причинам пушка вскоре была заменена на Н-37, использовавшую укороченный 37×155 мм выстрел с меньшей начальной скоростью.