Страница 8 из 19
Понци
Родоначальник этого американского жанра, которому предстояло стать мировым, был простой итальянец без копейки денег Карло Пьетро Джиованни Гульелмо Тибальдо Понци – на его родине в ходу пышные имена. В Америке оно укоротилось до Чарльза Понци, в бегах оно могло превратиться в Чарльза П. Бьянчи, а на вершине успеха в фамильярного Карла – «Зовите меня просто Карлом!» В Италии он успел лишь записаться в римский университет Ла Сапьенца, но занятия особо не жаловал. По его определению, это были каникулы длиной в четыре года. То, что он создан для лучшей жизни, он вынес из уличных университетов. К лучшей жизни его должен был доставить трансатлантический лайнер «Ванкувер», пришвартовавшийся в Бостонском порту 15 ноября 1903 года. «Я прибыл в эту страну с 2,5 долларами в кармане и миллионом долларов в надеждах,– скажет он позже в интервью «Нью-Йорк Таймс»,– и эта надежда никогда меня не оставляла». О том, что последние деньги, которые семья собрала для него, блудный сын проиграл по дороге в карты, он умолчал.
В земле обетованной его ждал традиционный путь нищего итальянского иммигранта. Он хватается за любую работу – посудомойки в ресторане, спит на полу, выбивается в официанты, но оттуда его вышибают за мухлеж при расплате с клиентами.
В 1907 году бойкий на язык (он быстро осваивает английский) Понци перебрался в Монреаль и устроился помощником кассира в только что открывшийся Банко Заросси, основанный неким Луиджи Заросси в расчете на поток итальянских иммигрантов. Заросси платил 6% годовых – в два раза больше принятого в то время, и банк шел в гору. Понци вырос до менеджера, все шло хорошо, если не считать того, что он быстро понял, что у банка нет надежных вложений – проценты старым клиентам выплачивались не из прибыли, а из денег новых клиентов. Кончилось тем, что банк рухнул, а сам Заросси, прихватив кассу, сбежал в Мексику.
Понци задумался о том, чтобы вернуться в США, одна беда, в кармане ни гроша. Выход подвернулся сам собой. Зайдя как-то в офис фирмы «Канадские склады» былого банковского клиента, он никого не обнаружил на месте, зато на столе лежала чековая книжка. Недолго думая, он выписал себе чек на 423,58 доллара, подделав хорошо известную ему подпись директора фирмы, и был таков. Наградой за ловкость рук ему стали три года, проведенные в монреальской тюрьме. На родину он написал, что устроился «специальным помощником» тюремного надзирателя – не огорчать же маму.
Если считать университетами теперь уже исправительные заведения, то курс был продолжен, на этот раз в тюрьме Атланты. В тот свой интервал на воле он занялся доставкой нелегальных итальянских иммигрантов через границу… В атлантской тюрьме он завел полезное знакомство с известным гангстером Игнацио Сайеттой по кличке Волчара (Lupo the Wolf) и поучительное – со спекулянтом с Уолл-стрит Чарльзом Морзе, знаменитым своими розыгрышами законопослушной публики. На этот раз в тюрьме он провел два года и еще месяц, поскольку не мог внести висевший на нем штраф в 500 долларов.
В 1917 году Понци вернулся в Бостон. Два года работал незаметным клерком, пока не пробил его час. Озарение пришло, как полагается, с неба или, что в данном случае одно и то же, с моря – в скромном почтовом конверте. Это было простое деловое письмо из Испании, а в нем магическая штучка – купон на обратную марку, чтобы адресат не тратился при ответе. Тонкость заключалась в разности цены. Из-за послевоенной инфляции (первая мировая закончилась недавно) купон в Европе в американской монете стоил дешевле, чем такая же почтовая марка в США. Получалось, что, если купить купоны в Европе, а реализовать их в Америке, образуется маржа. Эврика! Так просто и так наглядно! Как выражался Понци, «маленький доллар отправляется в путешествие за океан и через шесть недель возвращается домой уже женатый и с парой веселых детишек». Понци принялся за дело. Он пошел по знакомым, предлагая за 90 дней удвоить возможные вклады – весьма соблазнительное предложение. Те, кто решился, действительно получили по 750 долларов прибыли на вложенные 1250. Понци открыл свою компанию с пряным именем залежавшихся денег "Old Colony Foreign Exchange Company" – «Старая Колония. Инвалютная компания» или что-то вроде этого, нанял агентов, которым платил щедрые комиссионные за каждый привлеченный доллар…
На этот раз это была совершенно законная операция, во всяком случае, видимым образом никакой закон не нарушался. Никто не запрещает покупать телушку за полушку и продавать ее за морем. Правда, сразу обнаружились практические нестыковки. В Америке никто не хотел менять купоны на марки в сколько-нибудь заметном количестве. А по одной – получится себе дороже. Но реально ему уже делать этого и не нужно было. Молва разнесла весть о сказочном предложении, и люди понесли ему деньги сами. Понци начал свою операцию в декабре 1919 года. В феврале 1920 года он собрал 5000 долларов, в марте 30000 – не забудьте добавить в уме лишний ноль, если хотите пересчитать на нынешний курс…
В течение нескольких месяцев жители Бостона стали свидетелями и участниками удивительного ритуала. Каждое утро сотни людей выстраивались в очередь перед конторой Понци (к этому моменту рискованное слово «инвалюта» в названии компании заменилось на надежное securities – «ценные бумаги», чтобы сдать свои деньги, нередко последние сбережения, в окошко кассы и получить взамен некий сертификат, обещающий 50-процентный возврат через 45 дней. Очередь росла не по дням, а по часам. Кассиры трудились, не покладая рук, сбрасывая пачки денег в проволочные корзины… (Аналогичную картину описывали знакомые кинематографисты, коих угораздило попасть под «Чару». Помните, был такой банк, его инициатор, позже покончивший с собой, был родом из кино, поэтому привилегия быть обманутыми в первую очередь выпала на долю коллег по цеху. Артисты и режиссеры с известными всем именами с придыханием рассказывали о мешках денег, из которых вытаскивались пачки, чтобы рассчитаться с ними – без всякой бухгалтерии-бюрократии…)
Американская мечта имеет свою магическую формулу: Каждый может стать миллионером. В глубине души в это чудо верит даже тот, кто во всем изверился. И вот такой простой способ. Маленький человек с маленькими деньгами становится инвестором, совсем как счастливцы с Уолл-стрит. Вот он народный капитализм в действии, даже если сам этот термин появится значительно позже. Понци попал в яблочко…
Урожай июля 1920 года был 6,5 миллионов долларов. (Ректор Гарвардского университета получал тогда 5000 долларов в год). Понци добился своей мечты. За семь месяцев тридцать тысяч человек принесли ему на блюдечке с голубой каемочкой десять миллионов долларов. Правда, его долговые обязательства равнялись, по крайней мере, пятнадцати миллионам, но какое это имело значение? Все, что ему требовалось сегодня, это выплачивать деньги тем, кто хотел возврата, а таких было меньшинство. Рука не поднимется забрать бабки сегодня, если завтра их будет еще больше, проценты нарастут на проценты, прибыль растет в геометрической пропорции. Доходчивая арифметика халявы действовала неотразимо. Покуда тех, кто приносил деньги, было больше, чем тех, кто хотел их возврата, Понци был в полном порядке.
Теперь он мог себе ни в чем не отказывать. Особняк с кондиционированием воздуха, бассейн с подогреваемой водой – и то, и другое тогда еще были редкость, роскошный выезд… Тщеславие нувориша? Оно лишь укрепляло доверие к человеку, чьи успехи каждый мог лицезреть воочию. Он даже выписал из Италии маму в каюте первого класса, чтобы та порадовалась триумфу сына. К счастью для себя, она вскоре умерла, не увидев конца истории…
На пике славы Понци занялась бостонская газета «Пост». Финансовый анализ сразу же выявил порочность схемы. Чтобы оправдать цифры, которыми оперировал спекулянт, он должен был купить – продать 160 миллионов почтовых купонов, а их всего было выпущено 27000. Первые же статьи в газете вызвали панику. Хвост вкладчиков перед его конторой теперь уже гудел как растревоженный улей, все жаждали получить деньги назад. Понци сам пошел в народ, балагуря и высмеивая клеветников, сеющих вздорные слухи. Очередь обносили бесплатным кофе и пончиками. За три дня было роздано два миллиона долларов. Пронесло. Надолго ли? Понци лихорадочно искал новый крупный источник долларовых вливаний. Он вложил три миллиона долларов в банк «Хановер Траст» и вошел в его правление, что дало ему возможность пользоваться кредитными ресурсами банка. Но газета уже не слезала с горячей темы. (За разоблачительное расследование Схемы Понци бостонская «Пост» получит Пулитцеровскую премию 1922 года). Параллельно им заинтересовались прокуратура и органы банковского контроля.