Без чувств

— Всегда считал, что имперцы — дикие и недалёкие, — рассмеялся правитель. — Еще новости?

— Да, мой повелитель, — вышел вперед Главный Евнух. — Мне передали, что нашли для вас новую девушку, настоящий персик! Везут со всем бережением.

— Отлично! Далеко еще?

— Только вступили на благословенные земли Андастана, — поклонился Евнух.

— Эй, Верховный! Перейди, забери девочку, и сразу ее в руки Хартума. Нечего бедняжке мучиться, трясясь в душном экипаже.

— Слушаюсь.

— Там, — замялся Хартум. — Девочка не одна. С ней вместе няню прихватили. Куда прикажете старуху определить?

— Ну и хорошо, ей не будет одиноко, скорее привыкнет, нянька ей прислуживать будет и от других наложниц оберегать, — не огорчился сатик. — Иди, Вериф, перенеси женщин в гарем, через два дня хочу видеть свой новый цветок.

***

— Почему — к тебе? — герцог стоял с Аэлиной на руках, с недовольством осматриваясь. — Огаст, почему не сразу ко мне?

— Эх, зеркала здесь нет, — бросил граф. — Но оно есть в спальне, поставь жену и иди за мной.

— Зачем?

— Покажу, почему вы не можете сразу перейти в свой замок. Или ты хочешь править слугам память, чтобы они забыли как из портала вышли двое… бродяг, которые, оказывается, их господа?

— Грах, — смущенно отреагировал Стефан, оглядываясь, — всё настолько плохо?

— Посмотри на Ее светлость. Ты выглядишь не лучше.

Аэлина одернула платье — что не так-то? Ну, да, не очень чистое уже и фасон с цветом не самые удачные, но не голая же!

— Герцог и герцогиня Д*Арси, — объяснил магистр, заметив недоумение в глазах жены, — не должны выглядеть, как огородные пугала и шокировать слуг. Я бы перенес нас сразу в спальню, но Огаст, даже со мной на буксире, туда попасть не сможет. Порталом — только в холл.

— Ладно, отправляйтесь к себе, — поторопил Огаст, — пока вас здесь кто-нибудь из моих слуг не увидел. Стеф, я понимаю, что сегодня вам будет не до гостей, но завтра часам к десяти утра буду, дольше не выдержу.

— Хорошо. Ты нас, буквально, спас, поэтому для тебя — всё, что пожелаешь, — герцог обнял друга. — Отдам распоряжение, чтобы завтра тебя встретили по-королевски.

— Спасибо, что вытащили нас, — подала голос Аэлина. — Путешествие было не самым увлекательным, особенно та его часть, которая проходила по Тропиндару.

Стефан поморщился, что не укрылось от внимательного взгляда Огаста, и перебил жену.

— Аэлина, мы обо всем поговорим завтра. А сейчас, граф прав, нам надо в замок — привести себя в порядок, нормально поесть и, наконец, отдохнуть. Мечтаю выспаться.

Мужчина оттеснил девушку в сторону от графа, встав так, чтобы находиться между ними, и начал плести заклинание, открывающее портал.

Вернее сказать — попытался, потому что магия от жены переходить и помогать не пожелала. Раз за разом, но всё впустую.

— Не сопротивляйся! — сердито выговорил он Аэлине. — Доберемся домой, можешь вредничать, признаю, у тебя для этого есть и повод и право. Но сейчас не мешай мне.

— Я ничего не делаю, — тихо заметила девушка. — Совсем ничего.

— Почему, тогда, сила не подчиняется?

— Не знаю.

Огаст с огромным интересом наблюдал за сценой.

— Не можешь открыть портал? Стеф, как это возможно, ты даже по лестнице в своем доме ленишься подниматься, предпочитая портал! Да у тебя это заклинание отработано — ночью пьяного — прошу прощения, миледи — разбуди, ты его, не приходя в сознание, активируешь!

Герцог бросил на друга свирепый взгляд:

— Огаст, придется тебе.

— Повторяю — я не попаду в спальню или кабинет, только в холл! Вы решили, всё-таки, шокировать слуг?

— Есть другие варианты?

— Разумеется. Вы оба принимаете ванну и переодеваетесь, а потом вы переходите в свой замок. Тебе я пожертвую что-нибудь из своей одежды, а для герцогини подберем из платьев моей… гм… В общем, есть у меня новые платья. Надеюсь, одно из них подойдет Ее светлости.

Предложение графа было разумным, супруги не стали спорить.

— Иди первая, — великодушно предложил герцог Аэлине. — Только, недолго. В замке сможешь хоть до утра плескаться, а сейчас нам надо поспешить.

Ванна! Настоящая ванна, полная горячей воды, ароматная пенка, отвар для волос… Лина вымыла голову три раза, пока волосы не стали скрипеть, и терла себя до красноты.

В дверь постучали, затем она приоткрылась.

— Аэлина, время! Вот платье, мне кажется, тебе подойдет. Еще сорочка, панталон, прости, нет, — герцог, стараясь смотреть только на стенку и стул, разложил вещи и покинул комнату.

Пришлось вылезать и наскоро вытираться. Мокрые волосы липли к телу, путались и мешали.

Нет, так она всю одежду намочит, а здесь совсем не лето.

Лина вспомнила, как грела воду и сосредоточилась.

Магия отозвалась мгновенно, заплясала, забурлила, мягко подталкивая и поощряя.

Как она делала? Сплести потоки, направить на голову и отпустить…

Горячий самум пронесся по комнате, мгновенно высушил ее волосы, смел батарею баночек с мыльными принадлежностями, подхватил изрядную часть воды из ванны и окатил ею стену.

К счастью, вода не достала до стула с одеждой.

Оглянувшись на дверь — не прибежал ли на шум муж? — девушка осторожно испарила воду с пола, собрала баночки и занялась волосами. После быстрой просушки они, почему-то, никак не хотели укладываться, а зеркала в комнате не оказалось. Помучившись некоторое время, Аэлина махнула на прическу рукой, решив, что разберется попозже, натянула сорочку, платье и вышла в спальню.

Негромко разговаривающие мужчины, повернули головы на звук и оба замерли, кажется, даже не моргая.

— Аэлина, милая, что ты с собой сделала? — мягко поинтересовался муж.

Граф резко отвернулся и закашлялся.

— Надела то, что ты принес, — буркнула девушка. — Мне всё снять?

Кашель графа усилился.

— Нет, с одеждой всё в порядке, — поспешно заверил герцог. — Но твоя прическа… Подойди к зеркалу.

Лина поискала глазами, где искомый предмет, обнаружила большое, в рост человека, зеркало на противоположной стене и бросилась к нему.

Да, не удивительно, что граф до сих пор не может откашляться — в зеркале показывали чучело. Нет, мордочка была вполне миленькая и розовая — спасибо ари Цецилии, которая следила, чтобы рабыня не снимала с головы ткань. В противном случае, после пеших переходов под солнцем, её кожа заметно огрубела бы и потемнела. Итак, личико было симпатичное, но её волосы, высушенные горячим ветром, стояли дыбом, а особенно забавно выглядел гребень, торчащий прямо над её лбом.

Лина повернулась к мужчинам и горестно развела руками:

— Нужен парикмахер или опытная горничная, мне самой не справиться!

— Гас, неси гребень.

— Гребень?

— Щетку, расческу — что-то у тебя должно быть! Не пальцами же ты расчесываешь свою гриву! — герцог выразительно посмотрел на длинные волосы друга.

Граф кивнул и вытащил из ящичка несколько предметов для ухода за прической.

— Садись на стул, нет, не так! Верхом на стул, лицом к спинке, — скомандовал жене магистр. — Да садись, не дергайся! Я тебя сам причешу. Гас, принеси в бокале или чашке чистой воды.

Стефан мягкими движениями увлажнил локоны, затем выбрал гребень с редкими зубчиками и принялся осторожно расчесывать, разглаживая непослушную прическу. Время от времени он добавлял еще воды — каплю туда, каплю — сюда. Торчащие пряди смирялись, опадали и разглаживались. Тогда герцог взял в руки щетку и принялся плавно водить ею по всей длине волос — от корней к самым кончикам.

Лина сидела, прикрыв глаза — какая у нее искусная «горничная»! Ни разу не дернул, не нажал сильнее, чем требуется. Пальцы мужа, то и дело, невесомо задевали ушко, проводили по щеке, прикасались к шее. Тело на эти невинные прикосновения, почему-то отвечало волнами тепла и чего-то ещё, чему Лина не знала названия.