Страница 27 из 35
Он лукаво улыбнулся:
- Вы подаёте хорошие идеи! Конечно же, если так случится, что дверь в Вашу комнату окажется не запертой, то я непременно их перепутаю!
- Спокойной ночи, - сухо ответила Таня и тщательно заперлась в своей комнате.
9.
По широкой пыльной дороге, где глубоко впечатались следы копыт и повозок, поспешно продвигались два всадника. Один из них был могучим монахом необыкновенной красоты. А другой молодым послушником, однако, твёрдо сидевшим в седле и имевшим взгляд воина. По дороге, совсем недавно, прошла большая группа людей, пыль ещё хранила отпечатки следов босых ног. Но сейчас вокруг никого не было, а впереди темнел густой лес и дышал тревогой и неприязнью к путникам.
В этот раз путниками были Володар и девушка в рясе послушника. Её яркие глаза были приглушены мутными линзами, цвет их теперь был тусклым и не привлекательным. Умная ткань добавила складок на её боках, скрыла гибкую талию и прижала грудь, а монашеский балахон ещё больше подчеркнул бесформенность фигуры. Волосы окрасили в пепельный цвет и обрезали клоками. Теперь, вместо молодой цветущей девушки, миру был явлен ничем не примечательный пухлый служка, сопровождающий красавца кардинала. Гримёры постарались на славу, в нём не было ни одного фальшивого штриха, сотворили даже шрамы и язвы на босых ногах, не слишком безобразные, чтобы люди не шарахались, но и приближаться к нему не хотелось бы никому.
Три недели Володар вводил Таню в курс того, что они могут увидеть. Она прошла краткий курс Истории, экономики, религии, в уши встроили программу, которая позволяла понимать древние языки, но говорить на них нужно было учиться самостоятельно, на это не хватило времени, поэтому решили выдать Таню за иноземца, не понимающего языка. Вибрации голоса ей перевели в низкий регистр, он стал похож на мужской. Несмотря на то, что Таня находилась в тени красавца Володара, именно она была командиром их группы.
Сейчас путь их лежал в один из католических монастырей в горах Каталонии. На поясе у обоих висел меч, а Таня прихватила ещё и кинжал, оставшийся после памятной Варфоломеевской ночи. В пути могло случиться всё, что угодно, даже слугам Господа не всегда удавалось противостоять грешникам при помощи огненного слова. Кони являлись большим соблазном для многих, а два монаха, без охраны, были лёгкой добычей.
Они углубились в лес, солнце с трудом пробивалось сквозь кроны высоких деревьев, земля поросла густым мхом. Лес дышал прохладой, сыростью и мраком, а дорога сделалась каменистой и поползла наверх.
Проехали метров тридцать, когда по ушам ударил пронзительный свист. Монахи остановились, однако, лица их оставали спокойными, а острые взгляды фиксировали быстро спускающиеся с деревьев фигуры.
- Восемь, - тихо сказала Таня.
- Согласен, - подтвердил Володар.
Их окружили разбойники, не подходя слишком близко, они нагло посмеивались, в предвкушении расправы. Сан слуг Божьих их не впечатлил.
- Кого-то ждут, - предположила Таня, - ну что ж, и мы подождём.
Наконец, раздался мерный стук копыт, разбойники притихли, на их лицах, где не было ничего человеческого, только низменная похоть двуногих животных, появилось выражение почтения, граничащего с страхом.
На тропе появился всадник. Одет он был как знатный господин, и лицо с тонкими чертами можно было бы назвать красивым, если бы не гримасса кровожадной жестокости, впечатавшаяся в него намертво.
Володар с Таней переглянулись, кивнули друг другу одними глазами. Неожиданно Таня соскочила с коня и стремительно побежала к разбойникам, в руках ей блеснула сталь. Не останавливаясь, она резала одного за другим, на смерть, не оставляя ни одного шанса. Разбойники так растерялись, что не успели выхватить оружие. Через минуту все лежали на земле бесформенной кровавой массой, а она спокойно вытирала лезвия об грязную одежду последнего. Главарь застыл с открытым от изумления ртом, дошла очередь и до него, Таня быстро стянула его за ногу с седла, остриё меча упёрлось в грудь.
Володар спешился и кротким голосом обратился к разбойнику:
- Не желаешь ли исповедаться, сын мой?
- Вы убили всех моих людей, а после этого призываете к покаянию? - дерзко ответил разбойник.
- Я прошу прощения за моего дикого служку, он так и не научился усмирять свои страсти. Будьте к нему снисходительны, он лишь недавно примкнул к нашему ордену, и обучить его не так то просто, ибо он совсем не говорит на нашем языке. За несколько месяцев, пока он был в монастыре, выучил лишь пару десятков слов. После я отпущу ему грехи именем Господа, - умиротворённо заверил Володар.
Разбойник засмеялся, глядя на Таню с уважением, и дерзко произнёс:
- Он бы не справился, будь мои орлы готовы к такому выпаду. Подобного от смиренных монахов никто не ожидал, да и выглядит он тщедушным!
- Вы правы, - охотно согласился Володар, - неожиданность и позволила перерезать Ваших товарищей так запросто.
- Святой отец, разве вы вправе убивать грешников? - то, что его не убили сразу, а разговаривают, дало разбойнику надежду, что он выкрутится. Однако, когда Володар приблизился, его охватил страх, лицо побледнело, руки задрожали, даже лезвие меча не могло его так напугать, как спокойный и твёрдый взгляд монаха, как будто смерть сейчас взглянула ему в лицо.
Володар тихо сказал:
- Мы здесь одни, не правда ли? Нет тех, кто не в силах будет простить меня, а милость Господа совершенна и бесконечна. Он в силах простить даже Вас! Разумеется, если Вы пожелаете исповедаться.
- Да, конечно, святой отец! - Таня отошла, а разбойник опустился на ватных коленях перед Володаром.
- И так, сын мой.
Разбойник покосился на Таню: