Страница 2 из 4
В срочном порядке возвращаюсь в исходное положение, в классическую позу: с прямой спиной, с тупой физиономией, с бренчаньем балалайки в черепной коробке.
Короче говоря – соблюдая традиции.
Наплевав на все традиции, на правила безопасности психического состояния своих подчинённых, начальница возвращается не одна – а с самим ГВ-снимайте-соотчичи-шапки. Высоким. Смуглым. Свежевыбритым. В тёмно-сером, с иголочки, костюме.
Девочка мгновенно вытягивается по стойке смирно.
Я, с прямой спиной – не встаю. Я, с тупой физиономией – печатаю буквы и символы. Батрачу, с улюлюканьем на всю себя.
– До обеда мне нужен отчёт, – не утруждая себя стандартными приветствиями, даёт распоряжение руководитель организации. – Отчёт “по головам“. Всем всё ясно?
– Ясно, – кивает проглотившая костыль девочка.
– Ясно, – отвечаю я.
И – не встаю. И – всё так же печатаю буквы и символы. Формирую штатную расстановку (как и велено – “по головам“). Подозреваю, что сегодня-завтра правящие будут обсуждать грядущий убой скота – ой! чуток перепутала! – сокращение работников.
Короче говоря – перенимая тенденции других компаний.
Начальница – виртуоз пантомимы, – мигает, моргает, краснеет: а ну-ка встань, мол, давай, давай! Девочка пучит глаза, шевелит тонкими усиками: вот это да! вот это кичливость! Я – из рода удмуртских тунО, из клана искоренителей оргтехники, – продолжаю отдавливать кресло из чёрной искусственной кожи. Всей своей пятнистой душою жажду, чтобы ГВ отправился восвояси. Заставляю пластиковую щеколду (по настойчивому велению, по нереальному хотению) поддаться и настежь распахнуть окно.
Щёлк! Вжух! Бах!
Глиняная ваза с сухоцветами заваливается на бок. Жалюзи разлетаются в разные стороны. Положения об отделах, приложения и прочая дребедень гигантским конфетти выстреливают в лицо царя.
С трудом сохраняя невозмутимый вид, я диву даюсь своему скрытому потенциалу.
Ой. Ой. Ой. Да как же это так. Извиняется начальница.
Кошмар. Кошмар. Кошмар. Сейчас всё соберём. Собирает.
Развернувшись на пятках, без единого слова, ГВ покидает кабинет.
Начальницу не покидает ужас.
– Коллега! – скрипит она в мой угол. – При руководителе организации – принято вставать! Кажется, я знакомила Вас с обычаями?!
Ага.
Кажется, знакомила.
Ага.
И, кажется, скоро меня уволят.
– Государство – это некий контрагент, – целая и невредимая, увернувшаяся от лезвия гильотины, я отправляю счёт от сайта-консультанта в бухгалтерию. – За то, что мы платим налоги, нам, по идее, должны предоставляться услуги. Гарантии. Защита.
Логично?
Логично.
Однако у нас – всё очень странно.
Мы ежемесячно отдаём средства в многочисленные фонды – и получаем минимум.
Самый настоящий минимум.
К примеру: завтра мне понадобится гастроскопия.
Безотлагательно.
Но номерков нет.
Что я буду делать?
Пойду в платную клинику и выложу аванс.
Вопрос: куда и зачем я отчисляю часть своей заработной платы?
Начальница хмурит брови:
– Тшш… Коллега, Вы забыли, где мы находимся?! Такие разговорчики до добра не доведут!
И вообще!
Всё это – не Ваша забота и не Ваше дело!
Другие уж как-нибудь разберутся!
Люди с опытом!
Подчёркиваю – с о-пы-том!
Вы оглянитесь-ка по сторонам! Оглянитесь! На молодёжь нашу!
Все – сплошь умники! Звёзды самопровозглашённые! Блогеры, так их и растак! Фрилансеры-бездельники! Веганы, у которых вместо извилин – стебли сельдерея! Неймётся безо всяких причин!
А почему неймётся, знаете?!
Объясняю!
Слушайте и запоминайте!
Слишком уж мягко с вами обходятся – холят да лелеют, как грудничков! Слюни и сопли подтирают! Пылинки с хохолка сдувают!
Тьфу!
Не при великом диктаторе живём – и на том благодарствуйте!
Вас бы всех на фронт отправить! Или на завод – пятилетку выполнять! Сразу закалка появится! Сразу песенки смысл обретут! Сразу мысли непотребные в прах рассеются!
А в чём причина оных бед, догадываетесь?!
В том, что мальчики больше не хотят служить в армии! А девочки – рожать детей!
Мозги набекрень поехали!
И ориентация – тоже!
Раньше – как было? Школу закончили, в ВУЗ поступили, поженились – и к третьему курсу уже ребёночка сделали!
Красота!
Потом, годика через четыре, аккурат после двух трудовых лет на предприятии – уже второй на подходе!
Гордость!
А сейчас…
Вам бы только развлекаться да путешествовать! Вам бы только себя любить!
Тьфу!
Всех ремнём нужно было лупить в детстве!
Ан нет!
Слишком уж мягко с вами обходились – холили и лелеяли!
В какие дебри, извольте спросить, государство с такими гражданами придёт?!
Да в никуда! В разруху!
Сгниём, как западные страны! Самобытность свою утратим! Корни позабудем!
За что воевали наши деды, а?!
За что?!
Стыд и срам!
И вообще!
Хватить болтать! Работаем! Не отвлекаемся! Другие уж как-нибудь разберутся!
Работаю. Не отвлекаюсь.
Вычитываю профстандарты для составления должностных инструкций.
Уверена: профстандарты придумали садисты и люди с мозгами набекрень.
Умники, так и их растак!
Всех ремнём нужно было лупить в детстве!
Ан нет!
Слишком уж мягко с ними обходились – в институты да в университеты именитые отправляли!
Куда, извольте спросить, среднестатистические кадры с такими распорядителями придут?
Да в никуда!
К невропатологу!
Тьфу!
Ровно в семнадцать тридцать поднимаюсь из-за стола.
Пуск. Выключение. Чёрный экран.
Мышка на одной посадочной полосе с клавиатурой.
Оборачиваюсь, как в кокон, в болотного цвета шарф, поддаюсь кипящему порыву: бежать, бежать, бежать вниз, по спиральной лестнице, украшенной ещё в начале прошлого века коваными периллами, бежать, бежать вместе с заёбанными и сутулыми работниками, достойными того, чтобы быть заёбанными и сутулыми. Скрипит полустёртый протектор толстых подошв. Пузырятся хлопковые брюки. Дзинькают застёжки похудевшего рюкзака.
Кивнув на прощание безучастным охранникам, натягиваю на ходу перчатки – и первая распахиваю тяжёлые двери.
Вдох!
Ааах!
Ваах!
Воздух на улице прохладен и свеж.
Фонари отражаются в лужах. Белые. Жёлтые. Оранжевые.
Вспыхивают гирлянды на карнизах кафе.
За отполированными стёклами, на бархатных креслах – глянцевые люди, ручные жёны, посещающие одного и того же пластического хирурга, в темноте не отличимые друг от друга ни очертаниями, ни поведением. Щелчок выключателя – как выстрел стартового пистолета. Раз, два, три – начала, куколка!
Преисполненная омерзением, отворачиваюсь.
Перевожу взгляд на уличных музыкантов.
С растянутыми шапками. С юными лицами. С прекрасными тембрами.
Чудеса.
У мальчиков – голоса воинов.
Подхожу ближе. Завороженная. Влюблённая. Не моргающая. Думающая: вот бы быть с ними. вот бы быть не по формату. вот бы, оказавшись в этом самом не формате, не ощущать себя беспомощной.
Гитары, как прометеев огонь в тени вековечных плит, дарят чувство сопричастности. Клавиши считывают кардиограмму. Не требуя пароля и идентификации, эмоции музыкантов передаются ко мне по беспроводной сети.
Трясу коленом в такт.
Улыбаюсь: поставить бы их выступление на репит.
Кладу в чехол денежку, благодарная за благодарственный поклон.
Погружаясь в пещеру метрополитена, всё ещё улыбаюсь.
В вагоне нахожу себе место. Там, где частенько спят бездомные. Там, где обычно плачут забытые пакеты, зонтики и люди.
Устраиваюсь, напевая под нос знакомый мотив.
Настроение, подскочившее вверх по шкале, потихоньку опускается ниже и ниже, до минимального показателя, до состояния обречённости, отлучённости, никому-не-нужности.