Куликово поле

Сергий задумался. Так Батый купил предка Дмитрия – князя Ярослава. Дмитрий этого не сказал, в последний момент сдержался, но Сергий понял его. А сын Ярослава – Александр Невский – даже стал приёмным сыном Батыя. И с тех пор род Ярослава служит Орде верой и правдой.

А распря между Москвой и Нижним Новгородом за Владимирский престол известна всем. Ее, конечно, удалось уладить дипломатическим путём. Но, несмотря на то, что Великий князь женился на младшей дочери Дмитрия Константиновича Нижегородского Евдокии, а Микула Вельяминов на старшей Марии, особо прочным этот мир назвать было нельзя.

Да и связи с Рязанью тоже очень сильно натянуты. Но не только из-за Коломны и Лопасни. В настоящий момент Олег Рязанский связан крестным целованием с Ягайло, согласно которому Ягайло является старшим братом. А значит, Олег обязан подчиняться воле литовского князя, с которым московский князь враждует. Картина, только что нарисованная Дмитрием, является одним из вариантов возможного будущего, и Сергий это прекрасно понимает.

– Да, такое возможно, – с печалью произнёс старец.

– Таким образом, мы никогда не станем сильным государством. Что это за государство, границы которого кардинально меняются чуть ли не ежегодно, по воле великих князей? Захотел – присоединился к Москве, захотел – к Литве, захотел – сам по себе! И бросаются великие княжества от одного объединения к другому! Как кости бросаются! А ведь это не деревня и не город – великие княжества! А ты подумай, каково воинам! Сегодня ты сражаешься бок о бок с одними, а завтра поднимешь свой меч против тех, кто сегодня прикрывал тебе спину! И должен бить, рубить без жалости и сожаления! Быть может даже завтра, ты убьёшь того, кто вчера тебя спас! Потому и не возникает сильного объединения внутри войска между его частями! А такое войско менее устойчиво в бою!

Сергий согласно кивнул. Случаи, когда огромное войско было разбито относительно небольшим, но более сплочённым были не редкостью. Не в числе сила, это факт. Яркий пример – войны Ливонского и Тевтонского ордена против местного населения, когда несколько десятков рыцарей со своим ближайшим окружением, действуя сплочено, разбивали армии объединённых прибалтийских племён, которые были вооружены, зачастую не хуже, но которые в основном состояли из воинов, не желающих умирать за интересы соседнего племени, с которым у них был военных конфликт пару лет назад.

– Поэтому, если я хочу, чтобы Московия стала сильным государством, я должен исключить саму возможность того, чтобы мой подчинённый от меня смог бы уйти. Понимаешь? Если он связан со мной крёстным целованием – он его может в любой момент снять и уйти. Я не могу положиться на такого слугу, понимаешь, Сергий! А вот если он не связан со мной целованием, а связан деньгами? Ну, денег у меня нет, но есть земли, которые я могу дать ему на прокорм. Служи мне и получай доход с данных тебе земель. Не можешь или не хочешь служить – уходи. А эти земли я дам другому, который хочет и может. Служишь плохо – получи плохую землю. Служишь хорошо – получи землю получше. Честно? Честно!

Сергий вынуждено кивнул в знак согласия.

– Да, конечно у служивых людей есть и слабость. Они не могут вот так вот просто взять и уйти к другому. Точнее уйти-то они могут, но без земли, без доходов. А жить-то на что они будут? Вот потому-то они и будут привязаны ко мне!

– Поэтому ты будешь спасть спокойно, зная, что никто от тебя не отвернётся, никто от тебя не убежит. Но, с другой стороны, эта система вносит в жизнь служивого человека определённое напряжение. Ведь теперь он и его жизнь, его доход целиком и полностью зависит от твоей воли. От твоей прихоти. От твоей, извини меня, дури. Захотел, дал, захотел – отнял. И ничего здесь не поделаешь! Теперь уже он не будет спать спокойно!

– Просто так ничего не бывает!

– Бывает, Великий князь, к сожалению, бывает. История знает самодуров. Они были и будут. Большинство, конечно, правят не долго. Но тем, кому они успели отрубить головы от этого не легче. Но вот скажи мне, а что будет с семьёй служивого, когда он сам или состарится, или получит такую рану, из-за которой не сможет далее продолжать тебе службу, или его вообще убьют? Выкинешь её за двор? Пустишь по миру?

Дмитрий немного опешил от такого вопроса. Если честно, об этом он не задумывался.

– То, что ты задумал не ново. Впервые такую политику стал проводить Андрей Боголюбов, лет двести назад. Ты помнишь, что он сделал с боярами? Оставил себе лишь молодых юнцов, без претензий, без гонора. Тех, кто был предан ему. Остальных он прогнал. Так и правил, опираясь на тех, кто был от него в зависимости – от кормлений, от земли. А независимых он выгонял. Едва сев на княжеский престол в своём Ростове, он изгнал из него всех своих младших братьев и племянников. Но этого ему было недостаточно. Без помех управлять ему мешало Ростовское вече. Сильно мешало! И он оставляет Ростов и переносит свою столицу во Владимир. Но и этого ему показалось мало. Епископ Леон постоянно доставал его своей критикой. И что он сделал? Выгнал его из Ростова и поставил угодного ему епископа Феодора. Если не ошибаюсь, он стал первым на Руси, кто стал вмешиваться во внутренние дела Церкви. Его амбиции были безграничны. Он не просто хотел больше власти. Он хотел получить всю власть. Всю, без остатка! Контролировать не только людей и армию, но и души. По этой причине он попытался создать вторую митрополию на северо-востоке, подконтрольную ему лично, во главе с Феодором, конечно же, но патриарх отказался.

– Мало дал, – не удержавшись, съязвил Великий князь.

Сергий посмотрел на Дмитрия и грустно улыбнулся. Но спорить с князем не стал. В конце концов, переубедить его не получится, а вот отойти от темы, сбиться с мысли, запутаться можно. Впрочем, не исключено, что Великий князь прав…

– Как ты знаешь, Андрей в скором времени оставил Владимир и поселился в городе, отстроенным им лично – Боголюбове. Здесь не было веча, город был заселён его людьми. А как Андрей был религиозен! Сколько храмов построил! Но чем всё кончилось, ты помнишь? В ночь с 28 на 29 июня 1174 года он был убит. Его ничего не спасло. Ни его вера в Бога, ни его окружение из верных ему людей, ни построенный им город без народного веча. Мятежные бояре убили его в городе, носящим его имя!

Дмитрий знал это. Знал он и то, что по злой иронии судьбы, во главе данного заговора стояли внуки боярина Кучки, владельца маленького, бедного, стоящего на отшибе, среди глухих лесов, вдали от крупных торговых путей городка имеющего странное нерусское название – Москва.

– А всё почему? Ты подумай, ведь его убили в его же собственном городе, где все сплошь и рядом были людьми, напрямую зависимыми от него! Более того, его убили родственники его жены! Да всё потому, что их жизнь стала слишком зависима от его воли! И никаких гарантий! Если князь решит тебя наказать, к кому обращаться за правдой? Кто будет над ним? Никого! Вот это-то и страшно!

– Но кем стал Андрей? Самовластием земли Суздальской! Его отец, Юрий Долгорукий, хоть и был грозным правителем, но достиг ли он такой власти? Нет! И если бы его тогда не убили бы, то ещё неизвестно, чем бы всё это закончилось бы!

Сергий лишь пожал плечами. Великий князь не услышал его. Не хочет слышать. Не хочет понять, что убийство Андрея было не случайностью, а закономерностью, прямым следствием построенной им системы. И самого Дмитрия, возможно, ожидает такая же судьба, если и далее он пойдет по пути Андрея Боголюбова! По крайней мере, так считал Сергий. Но, впрочем, старец не исключал вероятности того, что сам ошибается. А Дмитрий тем временем продолжал:

– Эта система работает! Она надёжна! Да, у слуг появляются проблемы, появляются риски, о которых ты говорил, но они исчезают у правителя! А кто решает судьбу государства? Правитель! А мудрый правитель не создаёт проблемы своим слугам. А я мудрый правитель, по крайней мере, надеюсь на это. И я хочу опираться на верных слуг, на тех, кто не сможет меня предать, кто будет верой и правдой служить мне! И вместе мы создадим могучее государство! Лишь Господь Бог наш дал бы мне пожить побольше, назло врагам и стране во благо!