Страница 12 из 14
12 сентября 20…7
Папа не звонит, не отвечает в мессенджерах… Мама, узнав о моем беспокойстве, сказала, что у отца дел по горло, а тут я навязываюсь. И веду себя просто неприлично.
Отец. Неприлично. Навязываться. Эти три слова не очень сочетаются в одном предложении, не правда ли? Как жаль, что так думаю только я.
13 сентября 20…7
Сегодня днем столбик термометра дотянулся до плюсовой отметки в двадцать шесть градусов. Только я радовалась прохладным сентябрьским вечерам, как на тебе… В город вернулось лето.
– Ты чего уткнулась в окно? – тяжело вздохнула за моей спиной тетя Маша. – Такая погода…
– Нет настроения, – отозвалась я.
– Когда оно у тебя в последний раз было?
Я промолчала.
– Отец до сих пор не позвонил?
И я снова молчу. Потому что молчание – знак согласия.
– Ясно! – вздохнула Мария Архиповна. – Как же на тебя влияет внимание родителей.
– Нет внимания – нет настроения. Все логично, – проворчала я.
Мария Архиповна потопталась возле стола, на котором красовался корпус моего будущего судна.
– Что мастеришь? – спросила она.
– Вам, правда, интересно?
– Конечно!
– Это английский линкор «Виктори», – сказала я. – Одержал одну из самых громких морских побед в истории. Сражался против франко-испанского флота…
Тетя Маша, не дослушав, подошла ко мне и чмокнула в макушку.
– Зато подумай, сколько подарков он тебе привезет на новогодние каникулы, – улыбнулась она.
– Ой, да при чем тут они? – поморщилась я.
– Значит, подарками тебя больше не удивишь? – тихо рассмеялась Мария Архиповна. – Раньше ты бы прыгала от восторга.
– Я была маленькой. Конечно, новые игрушки приводили меня в восторг! Родители к этому привыкли, теперь считают, что можно откупаться от меня.
– Никто от тебя не откупается, – покачала головой тетя Маша.
– Вы считаете, они меня разлюбили?
– Что ты такое говоришь?
– А вдруг и не любили никогда…
– Слезай с подоконника, пыль протру!
И тетя Маша принялась за активную уборку в моей комнате, хотя обычно я сама поддерживаю здесь порядок и слежу за всем. Но, видимо, Мария Архиповна решила поддержать меня разговорами. Отвечала я односложно, потому что настроение, если честно, было на нуле.
– Пора переходить к радикальным мерам! – сказала тетя Маша после того, как робот-пылесос вернулся в исходную точку и отключился.
– Вы о чем? – удивилась я.
Неужели она надумала позвонить отцу? Я бы не решилась…
– Страдалица ты моя! – Мария Архиповна направилась к двери. – Ничего-ничего, скоро поднимем тебе боевой дух! Есть у меня один проверенный метод…
Хоть бы позвонила отцу, хоть бы позвонила отцу… Мне страшно его отвлекать от дел. А тете Маше – простительно. Он ее и ругать не будет.
Я опять забралась на подоконник. Прямо сейчас я пишу в дневнике. Сентябрь – мой самый любимый месяц. Но почему-то в этом году он приносит только разочарования. Знайте, потомки, сентябрь был просто ужасным. Жарким, душным, глупым… Вот закрою свой толстый блокнот и напишу на обложке новое название. «Мемуары выдающейся выскочки и злюки Даши Севастьяновой…»
13 сентября 20…7 (поздний вечер, дополнено)
Я валялась на кровати с телефоном в руках, когда в комнату снова заглянула тетя Маша.
– Уроки сделала? – спросила она.
– Угу!
– К тебе пришли.
– Кто? – удивилась я.
Наверное, Викуля или Карина решили вытащить меня в кафешку. Скоро начнет смеркаться. Но вечер теплый, практически летний. Правда, идти никуда не хотелось…
– Филипп.
– Филипп? – воскликнула я.
Вот ведь тетя Маша! Это и есть ее радикальные меры? Чтобы Фил отвлек меня от мрачных мыслей?
– Дарька, погуляй, проветрись, – попросила Мария Архиповна.
Голос ее был расстроенным. Да и перед Филом неудобно. Ждет в коридоре…
– Ладно-ладно. Уговорили! – я поднялась с кровати. – Пять минут дело терпит? Мне нужно собраться!
Тетя Маша довольно закивала и закрыла за собой дверь.
Я быстро переоделась в джинсы и худи, волосы собрала в хвост. И снова это странное чувство, когда вдруг понимаешь, что есть человек, с которым можно быть самой собой. И которому ты наверняка нравишься вот такой, настоящей.
Фил стоял в темном коридоре с любимым скейтом в руках.
– Тетя Маша, я думала, вы предложите гостю свой фирменный персиковый чай, – засмеялась я.
– Спасибо, я этого чая и дома попить могу, – улыбнулся в ответ Филипп. – Ну что? Идем?
Я кивнула.
Мы молча направились во двор, где несколько мальчишек запускали в небо разноцветных бумажных змеев. Один запутался в пожелтевшей верхушке осины. Мы с Филом остановились, задрав головы и с интересом наблюдая, как же парнишки выпутаются из столь щекотливого положения. Но те и не торопились спасать «зверя», попавшего в беду. Только громко и оживленно обсуждали что-то. Тогда мы с Филиппом побрели в сторону набережной. Я еще пару раз обернулась. Теплый осенний ветерок продолжал трепать разноцветного запутавшегося змея.
– Как у вас атмосфера в классе? – спросил вдруг Фил.
– Ты о чем? – удивилась я.
– Не знаю, просто столько слухов вокруг… – туманно отозвался он.
– Каких слухов? – насторожилась я.
Неужели Кайзер еще и параллельному классу разослал сообщения о моем «недуге»?
– Ну… по поводу Роберта… – начал Филипп.
Я с облегчением выдохнула. Что так болтают по поводу Роберта, меня вообще не беспокоило.
– И тебя!
– Меня? – повторила я и быстро выпалила: – Это неправда!
– Значит, вы не встречаетесь? – улыбнулся парень.
– Что? – я рассмеялась. – Скажешь тоже. Нет конечно! Ты с чего взял?
– Говорю же, слухи ходят.
Я озадаченно посмотрела на Фила. Не могла Нелли Николаевна пустить такую дурацкую сплетню. Взрослый же человек! Интересно, откуда тогда все пошло? Я вспомнила, что девчонки видели, как мы с Робертом выходили из лаборантской. Вот стервы! А может, это новенькая рыжая? И ведь на днях я решила начать думать о ней только хорошее…
– Пусть слухи и дальше ходят, – улыбнулась я. – Сплошная ложь.
Филипп улыбнулся мне в ответ и бросил на асфальт доску.
– Хочешь попробовать?
– Ой, я не умею, – смутилась я.
– А я тебя научу! – и он протянул мне руку. – Вставай.
Время от времени я отталкивалась правой ногой от гладкого сухого асфальта. Скейт катил меня практически бесшумно. Филипп крепко держал за руку. Внезапно я поймала себя на мысли, что этот нескончаемо летний сентябрь мне все-таки нравится.
– Знаешь, я часто нарезаю на скейте круги по набережной, – признался Фил. – Прямо под окнами вашей квартиры.
– Серьезно? – удивилась я.
– Да!
– Но почему именно здесь?
– Спокойно, уютно, а вечерами очень красиво…
– Это да, – согласно кивнула я, принимая из рук Фила картонный стаканчик с горячим кофе. – Бесконечно люблю это место.
Мы нашли местечко под одним из кленов. Я сидела на скейте, вытянув ноги. Филипп расположился рядом, предварительно бросив на землю потертую джинсовку. От реки веяло прохладой, поэтому я натянула на голову капюшон и крепче сжала в ладонях стаканчик с кофе.
– Мама сказала, ты расстраиваешься из-за того, что твой отец не звонит… – начал Фил.
– Есть такое, – согласилась я. – Тебе везет. Твой папа всегда рядом.
– Точно! – Фил улыбнулся. – Мне иногда кажется, что везет мне даже чересчур.
– Что ты имеешь в виду?
– Я – поздний и долгожданный ребенок. Родители меня слишком опекают. А я ведь взрослый мальчик.
Я рассмеялась:
– Для них ты никогда не будешь взрослым. Я знаю, тетя Маша относится ко мне как к родной дочери… А вот с моими настоящими родителями – как раз наоборот. Всю жизнь только и слышу: «Дарья, ты уже большая девочка! Неужели сама не справишься со своими проблемами?» Хотя в чем-то они правы. Как-то действительно справляюсь.