Докритум

В аудитории взметнулись в верх сразу несколько рук.

– Габи! – Тровато указал на юношу в третьем ряду. Тот встал.

– Ключ своим огнём способен сжечь Озириса.

– Если только иметь в виду некую метафору. Кто ещё хочет ответить?

Габи сел. Встал следующий студент в облачении семинариста.

– Господь её послал, дабы наказать язычника!

– Не совсем верно… Лючия! – Тровато указал на худощавую девушку. Она встала, поправила очки и только потом ответила.

– Ключ открывает дверь!

Вокруг раздались смешки. Лючия покраснела и села на место. Тровато поблагодарил её лёгким кивком.

– Ответ очевидный для всех присутствующих. Конечно, ключ открывает замок. И наш с вами случай не исключение. Именно это и имела в виду Лючия. – Тровато поаплодировал ей. – На самом деле, вам следовало присмотреться к изображению повнимательней и вспомнить, о чём я говорил, описывая предыдущую картину. Там кошки находились на реке, то есть на границе между живыми и усопшими. Здесь кошка находится в загробном мире. Она уже перешла границу. Поэтому и ключ. У неё есть ключ от врат царства Озириса. Она пришла туда с ключом. Значит, она пришла из мира живых.

Обычная чёрная кошка и сейчас отождествляется с неприятностями. Жди их, если она перешла вам дорогу. Культ поклонения кошке поддерживал веру в то, что таким образом она запрещает вам идти по этой дороге, ибо она ведёт к бедам.

С храмом в Египте связана ещё одна малоизвестная, но очень красивая легенда. Озирис, царь загробного мира, забрал к себе одного юношу. Его возлюбленная не смирилась с потерей. Она отправилась за ним в загробный мир. И поводырём в этот мир стала чёрная слепая кошка. Она привела девушку к возлюбленному, а потом вывела обоих из загробного мира. С тех самых пор чёрная слепая кошка считалась божеством, потому что она могла переходить из мира живых в мир мёртвых и возвращаться назад. Зачем я всё это рассказываю? Давайте зададимся вопросом: а если во всех этих историях есть что-то правдивое?! Если кошка действительно и есть тот самый ключ, с помощью которого появится возможность приоткрыть дверь? Осмелимся ли мы это сделать?

Тровато вынужден был прерваться. В аудитории раздался громкий женский голос:

– Джованни Тровато! Вас срочно ждёт кардинал Басо!

Сообщение повторилось дважды.

Тровато молча выключил монитор, взял свой портфель, кивнул слушателям и покинул аудиторию. Он прекрасно понимал, что для него наступил не самый приятный момент в жизни.

Среди одной части слушателей завязался ожесточённый спор, связанный с выступлением преподавателя. А иные поспешили вслед за Тровато, чтобы выяснить, с чем связан этот странный вызов.

Кардинал Басо находился один в комнате. Весь его облик выражал отчаяние. Едва Тровато вошёл, Басо вскинул руки и воскликнул:

– Джованни! Это безумие. Ты должен остановиться и принять потерю Марии. Пятнадцать лет прошло после её смерти. Ты не можешь её вернуть назад. Смирись!

– После её смерти?! – тихо переспросил Тровато. – Ты видел Марию мёртвой, Басо?

– Полиция два года её искала. Целых два года. Её нет. Марии больше нет. Прими это и смирись.

– Даже если у меня уйдёт на это вся жизнь, я не прекращу искать Марию. Ни ты, ни сам Господь не сумеете меня остановить.

Опять эта странная, отчаянная решимость. Кардинал Басо всё время натыкался на неё, как на глухую стену. Он перепробовал всё, но так и не сумел внести покой в душу своего воспитанника.

– Джованни! Ты вырос у меня на глазах. Ты умён и мог бы возвыситься среди нас. Но ты с упорством отвергаешь просьбы и увещевания. Мало было твоих скандальных трактатов?! Теперь ты пытаешься внушить нашим студентам ужасные вещи, которые не приемлет ни один здравомыслящий человек. Так больше не может продолжаться. Я защищал тебя сколько мог, но даже моё терпение иссякло.

– Я уволен? Возможно, мне и сан следует сложить? – в голосе Тровато чувствовалось полнейшее равнодушие.

– Нет, Джованни. Ты с сегодняшнего дня…на отдыхе. Я хочу, чтобы следующие две недели ты провёл в Брешиа. Возвращайся домой. Ещё раз всё хорошо обдумай. Я буду уповать на Господа и твоё благоразумие. Не позволяй безумию уничтожать те прекрасные ростки жизни, которые в тебе есть. Мы все в тебе нуждаемся, Джованни! Да благословит Господь твои мысли и поступки! – Басо перекрестил его и вышел.

Тровато ни с кем не попрощался перед уходом. Да и зачем? Всего лишь две недели…они мало что могли изменить.

На выходе из здания ему попался на глаза его друг Григорио. Он тоже носил сутану священника, и тоже преподавал в университете Богословие.

– Присмотри за моей квартирой, – попросил его Тровато передавая ему ключи. – Хотя бы раз в два дня надо поливать цветы на балконе.

– А ты куда? – спросил в ответ Григорио. – Опять кошки?

Тровато кивнул.

– В Милане большой конкурс состоится. Их там несколько сотен будет самых разных пород. Хочу на них посмотреть. Ладно, Григорио… мне надо успеть приготовиться к отъезду.

– А ключи? – закричал ему вслед Григорио.

– У меня есть запасные! – раздался ответ.

Глава 5

Шарлот. США. Понедельник 19 августа

Люди возвращались из отпусков и мест отдыха, оттого аэропорт Дуглас выглядел переполненным. Повсюду сумки, рюкзаки, тележки и чемоданы на колёсиках.

Прекрасная погода. Яркое солнце и ни одного облачка на небе. Особенно сильно это ощущалось на…эскалаторе. Он медленно бежал, вдоль огромных панорамных окон, за которыми лётное поле лежало как на ладони. Десятки самолётов, и кропотливая работа персонала по подготовке к полётам.

Слева от эскалатора тянулось лётное поле, а справа длинный зал с местами ожидания, магазинами и фаствудами. Он был практически заполнен и от него исходил постоянный гул, состоящий из разноязычной речи, звука шагов, где преобладал стук каблучков, и всякого рода шарканья, создаваемого колёсиками тележек и чемоданов.

Семья из четырёх человек в традиционных национальных одеждах ожидала своей очереди у стойки «В-4», где шла регистрация на рейс «AР827» по маршруту: Шарлот – Буффало.

Одежда мужчины состояла из бордового тюрбана, длинной белой рубашки, шаровар и сандалий, одетых на босу ногу. Женщина, судя по всему его супруга, носила зелёное сари с золотистой отделкой. Густые черные волосы были гладко зачёсаны, собраны в пучок и закреплены золотистыми булавками на затылке. Между женщиной и мужчиной щебетали две прелестные девочки-близняшки лет пяти. Малышки были одеты в очаровательные крошечные сари и обуты в блестящие золотистые сандалии. К тому же сестрички обладали длинными волосами, украшенными пышными белыми бантами. Неудивительно, что многие пассажиры не могли сдержать трогательных улыбок при взгляде на юных индианок.

Родители видели внимание к своим детям, и потому тоже часто улыбались.

Спустя пару минут, они сдали багаж и прошли регистрацию. Стюардесса протянула им паспорта со словами: «Мистер Агарвал! Миссис Агарвал! Добро пожаловать на борт нашего самолёта. American Airlines благодарит вас за выбор и желает приятного полёта!

Далее последовал переход в следующий зал, откуда семья Агарвал вместе с другими пассажирами отправились на борт «Боинга 737».

Кресла в салоне располагались в два ряда по три сиденья. Отец семейства посадил жену с дочерями вместе, а сам занял место в конце салона. Спустя двадцать минут ровно в «11–35» утра, самолёт взмыл в воздух, держа направление на Буффало, в аэропорт Ниагара.

«13–40». В управление ФБР по городу Буффало раздаётся звонок. Звонят из аэропорта Ниагара. У них возникла чрезвычайная ситуация. Требуется немедленное вмешательство ФБР.

Глава отдела, специальный агент Макача, немедленно поднимает все силы. Чёрные внедорожники с символикой ФБР и автобус со спецназом выдвигаются в аэропорт.

Колонна автомобилей беспрепятственно въезжает на территорию аэропорта и едет к дальнему ангару. Перед закрытыми воротами ангара стоит «Боинг-737». В каждом иллюминаторе машут руками и что-то кричат. Что кричат, не слышно. Видны лишь перепуганные лица.