Алмазы Карибского моря

– А я буду, – буркнул Быков.

Джейн недоуменно оторвала взгляд от экрана.

– Что ты сказал?

– Ничего. Просто мысли вслух.

– Какие?

– Разные, – ответил Быков и сел с включенным телефоном в дальнее кресло.

Вернувшийся Майкл засмеялся и спросил:

– Почему молчите?

– Читаю, – ответили Быков и Джейн в один голос.

– Что, Дима? Ты с нами?

– Допустим. Сначала я хотел бы услышать суть предложения.

– Нет. – Майкл покачал головой. – Я уже говорил. Ты даешь согласие, а потом я рассказываю.

– Это что-то меняет?

– Конечно. Я люблю, чтобы все и всегда было по-моему.

– И это не преувеличение, – подала голос Джейн, не поднимая головы.

Их отношения казались Быкову все более странными. Они не были врагами, но, с другой стороны, и на влюбленных не походили. Скорее всего, их связывали деловые отношения. Какие? Ответить на этот вопрос было невозможно, но Быков предположил, что американка по какой-либо причине находится в зависимости от Майкла Чернова. Это кое-что объясняло и ставило на свои места. Вот только собственная роль в этой истории представлялась Быкову тайной, покрытой мраком.

– Я согласен, – произнес он. – Где контракт? Насколько я понимаю, его нужно подписать кровью?

Майкл захохотал, как будто услышал самую смешную в своей жизни шутку.

– Подписание потом. А сейчас пора собираться. Сегодня мы вылетаем.

– Куда? – спросили Быков и Джейн.

Опять у них получилось это одновременно. Майкл нахмурился.

– В Украину, – ответил он. – Дима, это по твоей части. Сначала мы направляемся в Запорожье. Оттуда – в Никополь. Тебе приходилось там бывать?

– В Запорожье был однажды. Там Днепр, плотина, водохранилище… Больше ничего не помню.

– Как насчет Никополя?

– Название где-то слышал. Не более того. Наверное, маленький городишко какой-то. Что мы там будем делать?

– Готовиться, – сказал Майкл загадочно.

– К чему? – спросил Быков.

– К путешествию.

– Может быть, ты, наконец, сообщишь, куда именно?

– В Америку, Дима. В Америку.

– Из Никополя? В котором, насколько я понимаю, даже аэропорта нет? Мы полетим на воздушном шаре?

– Мы поплывем, – сказал Майкл. – О, это будет незабываемое плавание, обещаю.

– Хм!

Быков открыл веб-страницу с информацией о Никополе.

Так, город в Днепропетровской области, расположен на берегу Каховского водохранилища, то есть фактически на правом берегу Днепра. Население – сто с чем-то тысяч. В Средние века там размещалась какая-то по счету Запорожская Сечь. Там был избран гетманом Богдан Хмельницкий, похоронен легендарный кошевой атаман Иван Сирко. Бла-бла-бла, бла-бла-бла. На панорамной фотографии – россыпь одинаковых серых пятиэтажек, торчащих из зелени.

– Поплывем в Черное море? – уточнил Быков, закончив беглое изучение материала.

– Да, – кивнул Майкл, собирая вещи и бросая их в сторону открытого чемодана.

– А потом?

– В Средиземное, естественно. Иначе как еще попадешь в Америку из Никополя?

– То есть намечается плавание?

– Ты удивительно догадлив.

Ответ был пропитан саркастическим ядом, но Быков не удержался от следующего вопроса:

– Через Атлантический океан?

Майкл посмотрел на него, как на кретина, и кивнул. Джоан насмешливо фыркнула.

– Понятно, – пробормотал Быков.

На самом деле ничего ему понятно не было. Совсем. Он находился в полном недоумении и терялся в догадках, но неожиданно это ему понравилось. Впереди его ожидала какая-то тайна, а что бывает интереснее тайн? Только приключения.

– Когда вылет? – деловито осведомился Быков.

– Через три часа, – сказал Майкл, сверившись с таймером.

– Тогда я за вещами.

– Давай, Дима, – сказала Джейн. – И помни: если ты надумаешь сбежать, никто тебе претензий не предъявит.

– Я не сбегу, – пообещал он.

И это было чистейшей правдой.

Глава 5

Экскурс в историю

Из Китая в Запорожье прямиком не попадешь, нужны обходные пути. Пришлось лететь сначала в Стамбул, а это, знаете ли, семь с половиной тысяч километров и полсуток пути. К счастью, Майкл Чернов расщедрился на бизнес-класс, так что полет проходил с максимальным комфортом.

Еще в аэропорту Быков спросил, сколько он должен за билеты, но Майкл широким жестом отверг его предложение.

– Потом рассчитаемся, – сказал он.

Очутившись в салоне «Эйрбаса», Быков спросил себя, почему до этого дня он никогда не летал бизнес-классом. Потом нашел в интернете стоимость одного билета и решил, что лично ему дополнительный комфорт не нужен. Ни этот простор, ни удобный столик между креслами, ни возможность сидеть или полулежать в любой позе, ни пульт с доступом к любым масс-медиа, ни особо радушное отношение стюардесс. Хотя, конечно, это были проделки той самой пресловутой жабы, которая нас давит, когда нам жалко расставаться с деньгами.

Отсек для богатых путешественников был заполнен лишь наполовину, так что Быкову выпало сидеть одному. Регулируя кресло, которое сгодилось бы для командного центра управления какого-нибудь межпланетного корабля, он с удовольствием вспомнил, что здесь его непременно накормят вкусным обедом, а потом еще поднесут порцию-другую виски или бокал хорошего вина, и оно будет не рисовым, нет, черт возьми, не рисовым, а виноградным, каким и положено быть этому напитку.

Самолет мягко тронулся с места и, ускоряясь, побежал по бетонной полосе. Находясь в приподнятом настроении, Быков проводил землю взглядом и через несколько минут уже видел перед собой лишь сплошное поле белых облаков, которые только снизу воспринимались как темные дождевые тучи. Здесь, наверху, светило солнце и за ослепительной синевой небосвода угадывалось близкое присутствие космоса.

Подошел Майкл, по-хозяйски расположился рядом и без перехода спросил:

– Кто такой Сагайдачный, знаешь?

– Знакомая фамилия, – сказал Быков, хмуря лоб.

– Несет Галя воду, коромысло гнется…

– Какая Галя?

– Украинские песни любишь?

– Не то, чтобы очень.

– Ой, на гори та й жнэци жнуть, – немелодично пропел Майкл и пояснил: – Это песня про Сагайдачного. Народная. Гей! Долю-долю, гей! Казаки идут.

Он рассмеялся, видя замешательство собеседника. Но не напрасно Быков обладал поистине энциклопедическими знаниями и память имел феноменальную.

– Есть! – воскликнул он. – Вспомнил. Сагайдачный, про которого эта песня, был казацким атаманом. Запорожская Сечь, верно? «Повернысь до нас, Сагайдачный, брось тютюн та люльку, необачный». Что-то в этом роде. Причем, что характерно, он был не эпическим героем, а реальным историческим персонажем. Существование Петра Сагайдачного подтверждается летописями Речи Посполитой, Османской Порты и Российской империи…

По мере того как Быков говорил, из глубин его памяти всплывали все новые и новые сведения и собирались воедино, наподобие косяка рыб.

Настоящая его фамилия была Коно… Коне… Конашевич, вот. На свет он появился где-то в конце шестнадцатого века в каком-то селе на Львовщине. По происхождению был шляхтичем, хотя и украинского происхождения. Далее шел пробел или затемнение, как вам будет угодно, а году этак в 1600 объявился наш Петр в Запорожской Сечи, где по казацкому обычаю отказался от родового имени и получил от товарищей прозвище Сагайдак – от названия чехла для лука.

Тут надо отметить, что отправиться в Сечь и стать там казаком было совсем не то, что побывать на Сорочинской ярмарке. Люди, стекавшиеся туда отовсюду, от Украины и Польши до России и Крымского ханства, были, как правило, беглыми крепостными или разбойниками и объединяла их любовь к вольнице, бесшабашная храбрость и склонность к авантюризму. Кто только ни пытался выжечь огнем этот оплот свободы, возникший прямо посреди степей! Турки, например, платили по пятьдесят червонцев за любую буйную казацкую голову, да только не много их добыли, действуя и коварством, и силою. Зато, почитай, каждый казак ходил в трофейных турецких шароварах и с кривою саблею, которую прежние хозяева называли ятаганом.