Заживо в темноте

– Я тоже всюду ездил на велике, – подхватил Тейтум. – Думая о детстве, первым делом вспоминаю, как давлю на педали, разгоняюсь все быстрее и быстрее… Каждый день я ездил в школу и обратно – и засекал время, ставил рекорды и сам себя побеждал. И с ребятами мы устраивали велосипедные гонки на шоссе. Или отправлялись на Черепашью Гору… Ну, не сказать, что это настоящая гора, но в то время этот холм казался нам огромным. Доезжали до вершины, а потом соревновались, кто быстрее спустится вниз.

– Просто чудо, что ты выжил!

Тейтум рассмеялся.

– С тех пор, как я переехал к Марвину, следили за мной не слишком усердно, это точно!

Зои попыталась представить, каким подростком был Тейтум. И вдруг поняла, что ей это действительно интересно – интересен этот человек.

– Что случилось с твоими родителями? – спросила она. Раньше они никогда об этом не говорили: Зои знала только, что Тейтума вырастил дед.

– Погибли в автокатастрофе, когда мне было двенадцать. В них врезался пьяный водитель.

– Мне очень жаль.

– Спасибо. Тот водитель тоже погиб – и, пожалуй, ему повезло. Иначе Марвин выследил бы его и прикончил. А так просто вырастил меня. По-моему, результат получился вполне пристойный.

– Более чем!

– Ты бы слышала, какие баталии вокруг времени возвращения домой разворачивались у нас в одиннадцатом классе! – Тейтум сверкнул улыбкой.

Они подъехали к городскому отделению полиции Сан-Анджело: громоздкому, довольно унылому на вид коричневому зданию. Тейтум притормозил и свернул на парковку.

– Ну что? – спросил он, выключая мотор. – Как тебе альбом?

– Нет припевов, нет ритма, и мне не нравится, когда солист начинает орать. Впрочем, вступление к первой песне звучит неплохо. Будь таким весь альбом, он бы мне понравился.

Грей скривил губы.

– Нужно послушать несколько раз, чтобы…

– Тейтум, этот раз был последним. И в следующей поездке музыку выбираю я. – Она вышла из машины и захлопнула за собой дверь.

Глава 8

Отдел криминальных расследований в городском отделении полиции Сан-Анджело располагался на первом этаже, в дальнем конце длинного коридора, ведущего из холла. Открытое пространство было разбито на боксы с бежевыми стенами, не доходящими до потолка – такими невысокими, что Тейтум легко мог заглянуть в каждый «кабинет». Лейтенант Питер Дженсен, проведший их внутрь, огляделся с таким видом, словно сам увидел эти боксы впервые.

– Здесь работают наши детективы. – С этими словами он обвел свое королевство величественным жестом. Дженсен был коротышка, ростом чуть повыше Зои. – А вот наша оперативная доска, – продолжал он, указав на большую белую доску. – Здесь мы делаем заметки по самым важным и срочным делам.

Доска была девственно чиста – не считая дальнего ее угла, где кто-то поиграл в крестики-нолики, и верхней части, на которой начали писать несмываемым маркером, но быстро поняли свою ошибку. В память об этой оплошности здесь остались, навеки вписанные в вечность, буквы «ГИБ». Дженсен бросил на доску мрачный взгляд, явно расстроенный тем, что не может показать фэбээровцам ничего важного и срочного.

– Очень интересно, – вставил Тейтум, надеясь прервать эту экскурсию. – А где мы можем поговорить о деле Медина?

– Идемте ко мне в кабинет. Сюда.

Он открыл дверь в конце зала с кабинками и впустил их в тесный угловой кабинет, бо́льшую часть которого занимал большой и совершенно пустой стол. На стене напротив двери висели несколько документов в рамках – благодарности полиции за усердную работу – и фотография Дженсена с каким-то, судя по виду, большим начальником.

– Присаживайтесь, пожалуйста.

За годы работы в ФБР Тейтум научился ясно понимать, когда ему не рады. Дженсен явно не горел желанием их здесь видеть. Чувствовалось, что он приготовил пространную речь, смысл которой можно вкратце передать как «валитека отсюда».

– Очень, очень приятно видеть, что ФБР так серьезно отнеслось к этому делу! – начал Дженсен. – Откровенно говоря, мы сообщили вам об этом видео, поскольку хотели поставить вас в известность на случай, если при определенных обстоятельствах эта история будет иметь продолжение.

«Кто-то позвонил в ФБР, не предупредив меня», – мысленно перевел Тейтум.

– Поэтому мы и здесь, – бодро ответил он. – Для того, чтобы предотвратить возможное… хм… продолжение.

– Разумеется. И мы очень, очень этому рады. Мы здесь, в отделении полиции Сан-Анджело, чрезвычайно высоко ценим межведомственное сотрудничество.

«Свое дерьмо предпочитаем разгребать сами. А прочие ведомства, черт бы их побрал, пусть не лезут не в свои дела!»

– Однако, возможно, присылать сюда команду было несколько преждевременно…

«Хотите перехватить у нас расследование? Только через мой труп!»

– Преждевременно? – перебила его Зои. – У вас тут, судя по всему, девушку похоронили заживо. Вы уверены, что управитесь самостоятельно?

– Ну… как вы понимаете, мы рассматриваем происшедшее со всех сторон. Видеозапись действительно вселяет тревогу. Тем не менее, возможно, она не отражает все факты…

«Да фейковое это видео! Такая же подделка, как и вы двое».

– Какие факты? – напряженно спросила Зои.

Тейтум задумался, не пора ли вмешаться. Перед ним стоял нелегкий выбор: с одной стороны, если Зои откусит этому напыщенному копу голову, из отделения полиции их вышвырнут и делом заниматься не дадут. С другой стороны, будет весело.

– Оскар Медина, отец Николь, сейчас отбывает срок за хранение и продажу наркотиков. Известно, что он связан с мексиканской мафией. Наш информант сообщил недавно, что одна местная банда пытается перенаправить канал поставок на себя. Так что очень возможно, что перед нами угроза в адрес Оскара Медины.

– Хотите сказать, какие-то местные бандиты похоронили Николь заживо и сняли это на видео, чтобы пригрозить ее отцу? – Зои прищурилась. – А дальше что? Выкопали ее обратно?

– Нужно изучить все возможности. И, разумеется, нам очень хотелось бы услышать точку зрения ФБР.

Зои набрала воздуху в грудь, явно готовясь к нападению, и Тейтум решил: хоть и забавно будет посмотреть, как от лейтенанта клочки полетят по закоулкам, пора все-таки вспомнить, ради чего они приехали в Техас.

– Кто из ваших детективов занимается этим делом? – поспешно спросил он.

– Наш самый опытный следователь. Поверьте, мы относимся к этому случаю очень серьезно!

Тейтум подавил в себе желание спросить, почему же не видно никаких следов на оперативной доске, предназначенной для самых серьезных дел.

– Разумеется. Покажете нам, где он сидит? Поговорим с ним, убедимся, что наши точки зрения совпадают, и отправимся восвояси.

Пухлые губы лейтенанта Дженсена тронула легкая улыбка. «Отправимся восвояси» – только это он и мечтал услышать!

Глава 9

Детектив Сэмюэл Фостер был чернокожим, с густой черной бородой, кое-где испещренной серебристыми пятнышками седины. На взгляд Зои, ему было около сорока, может, чуть больше: на лбу уже виднелись морщины. Кто-то говорил ей, что полицейские стареют быстрее; глупо, конечно, делать такие смелые обобщения, но Зои не раз встречала преждевременно постаревших копов. Когда вместе с лейтенантом Дженсеном они появились на пороге его кабинки, Фостер грыз карандаш и невидящим взглядом смотрел на монитор, где застыло в гримасе ужаса лицо Николь Медина.

– Детектив, это агенты Грей и Бентли из ФБР, – сообщил Дженсен деловым тоном, однако с ноткой легкой обиды. «Агентом» Зои не была, но поправлять его не стала.

Фостер повернулся на вращающемся кресле и вынул изо рта карандаш, сплошь покрытый отметинами от зубов. Его лицо оставалось бесстрастным: если он и испытывал какие-то чувства, то тщательно их скрывал.

– Агенты ФБР? Что им здесь нужно?

– Прилетели после того, как мы сообщили им о деле Николь Медина.

– А мы им сообщили? – Фостер широко раскрыл глаза. – Рад, что вы решились, лейтенант.