Страница 60 из 87
-Пусти, — прошу отчаянно.
Но Першин продолжает улыбаться и с ленцой тянуть меня на себя.
-Ну что, ма-лыш…
И в этом уродском «малыш» скрыто столько всего, что мне тошно становится. Не знаю, что было бы дальше, если бы в этот момент со стороны входа на балкон не раздалось приказное:
— Руки от девушки убрал.
И моё сердце уходит в пятки. Одновременно я и рада Дамиру, и в тоже время мне хочется провалиться сквозь землю от того, что он стал свидетелем всей этой грязи.
Олег удивлённо поднимает брови, но руку не отпускает, правда, и тянуть на себя больше не пытается.
— Не лезь не в своё дело, — с презрением в голосе требует он у Бероева, добавляя издевательское, — Чурка.
Спокойный Дамир стоит в дверях, переводя свой взгляд с меня на Першина и обратно. Но судя по сжатым кулакам и плотно сжатым губам спокойствие это лишь внешнее. Он делает шаг вперёд, потом второй, и Олег напрягается, больнее сжимая мою руку.
— Я сказал, чтобы ты отпустил девушку, — неведомой мне до этого интонацией требует брат Стаса.
— А я сказал, чтобы ты не лез туда, куда не просят.
— Забавно, — вдруг улыбнулся Бероев, кладя свою ладонь поверх руки Олега, которой он удерживал меня. — Предупреждаю сразу, будет больно. Так что отпускай.
Олег никогда не был силён в физических разборках, он вообще считал себя выше всего этого. Но и отступать ему сейчас совсем не хотелось, ещё и на моих глазах. И он замахивается свободной рукой, целясь в лицо Бероева, видимо рассчитывая на эффект неожиданности. Но Дамир легко уворачивается, при этом, не забывая про вторую Першинскую руку. Не знаю, что он там сделал, но буквально мгновение, и схватившие меня пальцы разжались. Я тут же отскочила в сторону. А Олег издал какой-то звук, очень похожий на стон.
Дамир довольный результатом отпустил своего оппонента и сделал шаг назад. И пока Першин приходил в себя, болезненно потирая обе руки, Дам кивнул мне в сторону выхода и максимально спокойно позвал:
— Вер, пойдём.
Послушно кивнула и двинулась к Дамиру, что видимо в конец разъярило Олега. С ним такое бывало, когда что-то шло не по плану, он терял остатки самообладания.
— Что Никуль… даём всем подряд? Ну, правда, кто ж ещё позарится на то, во что ты превратилась.
Я вижу глаза Дама и мне хочется завыть от того стыда, что затапливает меня изнутри. Ну почему именно сегодня? Почему именно сейчас?
— Пойдём, — хрипло шепчу Бероеву, но он качает головой и опять со всей своей невозмутимостью поворачивается к Олегу.
— Повтори.
— Что тебе, блин, повторить? Объяснить, с какой дрянью ты связался? — слегка истерит Першин, делая и без того некрасивую ситуацию ещё более дерьмовой.
Дамир вздыхает и словно вынужденно возвращается к Олегу.
— Не надо, — вырывается из меня тихая просьба.
Но брат Стаса всё прекрасно слышит, повернув голову ко мне с ободряющей улыбкой. И чёртов Першин опять пытается воспользоваться моментом неожиданности и тем, что Дамир смотрит на меня, во второй раз замахиваясь на моего защитника.
Впрочем, тот этого будто и не замечает, легко уходя в сторону, Дам перехватывает чужую руку, заводя её за спину противника, заставляя Олега согнуться пополам. На его лице тут же расплывается болезненная гримаса. А вот Бероев всё так же спокоен и невозмутим, по крайней мере внешне.
— Сказал же, что больно будет. Но ты на будущее всё равно за языком следи, окей? А то ведь всегда может быть ещё хуже.
С силой отпихивает от себя Першина, из-за чего тот летит на ограждения, чертыхаясь и матерясь. А я думаю о том что даже интеллигентный до мозга костей Олег Иванович теряет весь свой лоск под давлением обстоятельств.
Дамир обнимает меня за плечо и с лёгким нажимом в голосе велит:
— Пошли.
И мы идём, а я стараюсь гнать из себя всё, что только можно: и панику, и отчаянье, и всё тот же стыд, мыслями хватаясь за надёжную ладонь на моём плече. Но меня всё равно трясёт.
Мы доходим до самой лестницы, когда Дамир нарушает тишину.
— Вер, ты в порядке?
Потерянно киваю головой, ища в себе силы, чтобы попросить о том, что пугает меня больше всего.
— Не говори ему ничего, — выходит подавленно и хрипло.
— Почему? — всё правильно понимает он, останавливая меня за плечо и поворачивая к себе.
— Не надо. Пожалуйста, ничего не рассказывай Стасу.
В этот момент что-то неясное отражается у Дамира на лице. Очень похожее на вину, а потом он переводит взгляд мне за плечо, и я тоже всё понимаю.
— Что не рассказывай? — недовольно уточняет Чернов, стоящий где-то у меня за спиной.
Глава 20
Стас молчал. Молчал когда я уходила от них с Дамиром, чтобы найти свою парку, молчал, когда мы садились с ним в машину. Вдвоём. Бероев тактично заявил, что решил остаться у Борисовых с ночёвкой, из-за чего я сделала вывод, что он всё-таки рассказал брату про сцену на балконе. Стас злился, играл желваками и молчал. А я нервно теребила рукава водолазки и тоже… помалкивала.
Машину он вёл рвано, то набирая бешенную скорость, то резко сбрасывая её, приходя в себя. Я сидела на соседнем сиденье, обхватив колени, и смотрела на побелевшие костяшки его пальцев — настолько сильно Чернов сжимал руль. Больше всего на свете хотелось коснуться его, но я не решалась, начиная неловкое движение рукой в его сторону и тут же обрывая себя.
В итоге Стас не выдержал первым.
— Долго ещё бояться будешь? — сдерживая рвущееся наружу раздражение, поинтересовался он.
— Видимо, пока ты будешь злиться, — я тоже боролась с эмоциями, стараясь сохранять какое-никакое спокойствие.
— Я не злюсь.
— Вижу! — восклицаю излишне нервно.
— А какой ещё реакции ты от меня хочешь?! — под стать моему тону уточняет Чернов.
— Реакции на что? — не смогла удержаться от остатков своей въедливости. За что тут же получила выразительный взгляд шоколадных глаз. Касаться его тут же перехотелось, да и вообще находиться рядом, с тоской покосилась на заднее сиденье. Ну не перелезать же мне туда?
Чернов злился, я паниковала и от этого тоже злилась, не понимая, что мне делать, да и что в целом сейчас происходит между нами. За окном мелькали многочисленные огни, и чтобы вернуть остатки самообладания, пыталась зацепиться взглядом за них, но это не помогало, ибо тяжелое дыхание Стаса всё время напоминало о происходящем.
— Ладно, давай, успокоимся, — первая пробую сделать шаг навстречу.
— Я спокоен, — отрезает он.
— Стас!
— Что Стас! — в итоге срывается он. — Что Стас? Что я ещё должен сделать такого, чтобы ты начала мне доверять.
— Я доверяю.
В этом месте он резко входит в поворот, и меня кидает в сторону, хорошо, что пристёгнуты ремнём безопасности. Но понимание его маловменяимости становится очевидным.
— Остановись! — надрывно прошу я, всё-таки хватаясь за его руку. — Стас, остановись, мы не доедем иначе.
И он неожиданно слушается.
Через пару минут мы стоим у припаркованной на обочине машины, я курю, а Чернов зачем-то нервно пинает по колёсам, делая вид, что проверяет их состояние.
— Скажи уже, — выдыхаю я вместе с дымом.
Излишне сильный пинок по колёсам, и внутри меня всё завязывается в один тугой узел.
— Ты заметила, что тебе легче открываться другим людям, чем мне? — устало спрашивает он, после чего перестаёт лупить по машине и опирается спиной на её бок, забивая на то, что грязь с кузова тут же липнет на его безупречное пальто.
Глубоко затягиваюсь, из-за чего начинает драть горло, но зато помогает не дрожать голосу.
— Ты про Олега?
— Я не знаю про кого, — Стас разводит руками. — Потому что как оказывается я вообще не в курсе происходящего…
Не отвечаю, делая жадные затяжки одну за одной, пока мои лёгкие не сдаются, и у меня не начинается приступ кашля. Стас не выдерживает, грубо выдёргивая остатки сигареты из моих пальцев, и с остервенением отшвыривает её на дорогу. Еле различимый огонёк ещё какое-то время тлеет на грязном асфальте, пока не гаснет навсегда.