Страница 4 из 10
— Ну давайте, ребята, добейте меня!
— Не думаю, что стоит говорить об этом сейчас! — рявкнул Оушен.
— Здесь ты не главный! Пусть узнает сейчас. — огрызнулся Норд.
А этот малый наглый. Так и хочет, чтобы я узнала чью-то подноготную. Ну-ну, ребенок…далеко пойдешь. Ты мне уже не нравишься.
— Мы же близнецы…— робко, словно боялся меня напугать, начал один, — привыкли постоянно быть вместе…
— И делать все тоже вместе! — бойко продолжил второй.
— И… надеюсь, это не то, о чем я думаю? — сама не знаю почему, но я заглянула в синеву взгляда напротив, будто эти глаза могли бы меня утешить, сказать, что все совсем не так…
— Да. Ночи с тобой мы будем проводить тоже вместе!
Норд ехидно ухмыльнулся, видимо ожидая, что я закачу истерику этим братьям из ларца, а Оушен напрягся так, что его пальцы больно впились в мои ребра. И только почувствовав боль, я поняла, что забываю дышать.
Судя по лицам малявки и того, на чьих руках я удобненько так лежала, им сей расклад приходился не по душе. А вот близнецы улыбались как ни в чем ни бывало. Но все четверо ждали моей реакции.
Я заерзала в руках, тисками сжимающих мою талию и колени, пытаясь высвободиться из железных объятий, и тут же была бережно поставлена на ноги.
Я смотрела на этих четверых, и мой врожденный оптимизм покидал меня так же быстро, как вода разбитую бутылку…То, что все происходящее в данный момент не шутка сомнений уже не было. А это значит, что я встряла по самые помидоры.
— Я могу еще раз прочесть контракт, который подписала?
5. Господи! Во что я влипла?
Мои благоверные любезно оставили меня в уютной комнатке с приглушенным светом, чем-то напоминающей соляную пещеру. Перед глазами тотчас пронеслись картинки с рекламных листовок: умиротворенные бабульки, оздоравливающиеся на удобных креслах, вусмерть уботоксированные дамы, релаксирующие под соляными сводами. «Помогает снять напряжение, расслабиться и даже побороть депрессию» — воображаемый голос диктора из магазина на диване дополнил картинку.
Это они меня так расслабить задумали? Или решили, что у меня уже депрессия? Черта с два! Скорее маниакально-депрессивный психоз, гэйтану, то есть мать их за ногу!
А может, это очередная уловка вроде наркоза? Надышат сейчас меня каким-нибудь возбудителем, да так, что на стены лезть начну от желания, а тут и спасатели готовы в количестве четырех штук. Как говорится, получите-распишитесь, и потом не жалуйтесь.
Вот же продуманные! Не то, что я. Несколько лет в ресторанном бизнесе и наставления моего любимого падрэ ничему так и не научили меня. Как была доверчивой клушей... Нет, ну а как меня еще назвать? Недобросовестный доктор подмахнул мне контракт, а я, злая и обиженная на мужчин, сама подписала себе приговор. Пусть я и была в не совсем адекватном состоянии, но договор прочесть могла…Но не прочла.
— Доброго дня, гэйтана! — мальчишка лет десяти протянул мне стеклянный цилиндр с замком, внутри которой лежал сверток.
В памяти всплыл нечеткий момент, как ловкие пальцы наскоро прятали подписанный мною договор именно в этот тубус.
— Открыть, к сожалению, вы его не сможете, но, приложив большой палец к замку, на стене отобразится текст, — не поднимая на меня глаз, мальчик вышел.
Что ж. Посмотрим, какой приговор я себе подписала.
По мере чтения я становилась похожа на одуванчик. Почему? Да потому что волосы на моей голове становились дыбом!
Гэйтана согласна провести в режиме гибернации от 100 до 270 лет, пока для нее не будут подобраны кандидаты, наилучшим образом подходящие по генетическим и физическим параметрам.
То есть я проспала минимум сто лет?
Тубус выпал из рук и гулко грохнулся о соляной пол, прикатившись обратно к моей ноге, словно говоря: «читай дальше!»
Кандидаты в мужья должны заручиться согласием гэйтаны, прежде чем проведут жеребьевку.
И я, черт возьми, дала свое согласие. Теперь не отвертеться.
Если гэйтана отказывается от предоставленных кандидатов, ее тело подвергается гибернации на 50 -70 лет до того момента, пока она не даст согласия на брак.
Космический армагеддец!
То есть отказываться не имеет смысла. Все равно будут меня замораживать, пока я не соглашусь.
Можно, конечно, было попытаться войти в историю, как самая долгоживущая женщина в мире, она же, самая переборчивая, но не охота лежать в морозилке еще сотню лет... Как говорится, легче отдаться…
Программа «Дети будущего» была создана для заселения планеты Земля обновленными расами после глобальной катастрофы, уничтожившей человечество.
Глобальная катастрофа? Это же невозможно! Это же только в фильмах! Неужели, все погибли? Все… Родители, Юлька…все люди…
А я, благодаря своей дурости выжила.
Что было бы со мной, не подпиши я тот договор? Не реши я сделать ЭКО? Не узнай я об измене своего мужчины?
Может, все события в наших жизнях действительно в руках божьих?
Каждый атэн является одним из лучших представителей правящих родов своих планет, но вывозить за пределы орбиты детей, рожденных его гэйтаной на Земле, ему запрещено.
Так они еще и принцы? Господи! Во что я влипла? Точнее, ты меня влепил…Хотя, наверное, все же не стоит перекладывать на кого-то ошибки своей молодости… А что, сейчас-то мне уже, небось, за сотню, а то и за две!
Толку только ноль, мозгов-то не прибавилось! Зато, морщин, наверное…
Я оглянулась в поисках хоть какого-нибудь зеркала и заметила дверь в уборную. Там точно должно быть зеркало.
Осторожно, боясь увидеть лицо с отпечатком времени, я медленно толкнула дверь и замерла. На меня смотрела молодая женщина лет тридцати с копной огненно-рыжих волос, блестящими глазами и белоснежной кожей. Это была я, да! Но какая-то модифицированная, улучшенная версия себя! Словно моей кожи никогда не касались вредные лучи солнца, а только заботливые ручки косметолога, а все годы, я не то что пролежала в морозилке, а провела в наикрутейшем люксовом спа.
Ух! Вот это я могу!
Но опустив глаза ниже, то, что я увидела, меня повергло в еще больший шок.
Моя фигура, облаченная в телесного цвета комбинезон из невесомой ткани, была…мягко сказать, полноватой. Аккуратная двоечка превратилась в гордо выпирающую четверку. Мои руки сами потянулись к груди, чтобы проверить наличие силикона, ну не могла же моя грудь вырасти сама до таких размеров. Но ничего постороннего не обнаружила: мягкая и упругая, а еще очень чувствительная. Вот так сюрприз.
Талия казалась затянутой в корсет, и на фоне слишком выдающихся бедер выглядела просто осиной.
Я повернулась спиной, разглядывая в зеркале отражение своей пятой точки.
Вот это ж…!
Да за такую задницу мне без разговора вручили бы все титулы мира, начиная от «Мисс Плейбой», заканчивая «Мисс Вселенная», а сторонницы бодипозитива сделали бы меня своей иконой.
Я шлепнула себя по ягодице. Зачем? А черт его знает? Не удержалась! Теперь понятно, почему мои красавцы чуть не подрались за право потискать такое тело.
Вау! Вау-вау! Сама бы себя трахнула, будь я мужиком!
— Вы решили освежить в памяти некоторые детали перед жеребьевкой?
Я подпрыгнула от неожиданности.
— А, Доктор…— облегченно выдыхая, я расслабилась. Мало ли, кто еще по мою душу пришел, весь контракт-то я прочесть так и не успела.
— Я не доктор. Я куратор программы «Дети будущего». Вы под моей опекой.
— То есть, я могу обратиться к вам по любому вопросу?
Заметив, как он рассматривает мои изгибы, я машинально включила обаяние: улыбнулась, прикрыв глаза, откинула волосы, оголяя плечи. Нет, соблазнять я его не собиралась, мне вы сдюжить тех четверых, но стать любимицей куратора не помешало бы.
— Что с моим телом? Я не была такой ммм…пышной.
Да-да! Именно пышной, аппетитной, вкусной, сладкой! Потому что жирухой назвать эту красотку, отражающуюся в зеркале было никак нельзя.
— Вы о своих формах? — доктор спрятал улыбку, но я все же успела заметить ее след на тонких губах, — понимаете, на Земле были немного иные каноны красоты. Женщины стремились к болезненной худобе, сами доводили свои организмы до истощения, а, следовательно, до проблем со здоровьем. Пока вы находились в капсуле, мы заботились о вашем теле, подбирали лучшие индивидуальные параметры гибернации, и ваш организм стал таким, каким его задумала сделать природа. А женский организм, как вы знаете, предназначен, в первую очередь, для вынашивания ребенка. Но, чтобы этот малыш появился, вы должны быть привлекательной для своих мужчин. И такие формы, как вы понимаете, мало кого оставят равнодушными.