Страница 4 из 9
— Да… — отводит глаза, взгляд вдруг становится прохладным. — Просто ра-бо-та. Я понимаю.
— Мне очень важен этот заказ! Он меня, как специалиста, поднимет на волну, понимаешь?
— Понимаю, — кивает он, глядя в сторону невидящим взглядом.
— Я не могу отказаться от этого заказа. Не могу!!
— Ты и не должна… Делай этот заказ. Я был неправ.
Как робот.
— Правда?.. — подозрительно прищуриваюсь я.
— Правда. Переоденься, — поцелуй в лоб. — Я тебя в машине подожду…
Едем мы аккуратно, как обычно, без всяких резких движений. И дверь открыл, и сесть помог. Сжимаю его бедро повыше в паху. Ну, давай, Ромео! Размораживайся! Готова исполнить твою бредовую фантазию про минет, когда ты за рулём.
Зажмуриваюсь от этой идеи, заливаясь краской. Пошлятинка!..
Но Роман неприступен, как Эверест! Обычно мгновенно ведётся на такие игры, перекладывая мою руку себе на ширинку, и мы можем немножечко пошалить. Но сейчас игнор. Поэтому я делаю это сама: сжимаю ширинку его брюк, обхватывая пальцами через ткань тут же напрягающийся член. Сжав кисть на мгновение, убирает мою руку.
Приехали!… Сколько открытий сегодня. Прямо хоть дневник впечатлений заводи!
Но галантно помогает мне выйти из машины. Я поправляю ворот его тёмно-бордовой рубашки. Шикарен в костюме… И пусть его запонки без алмазов, но он и без них нереальный. Никакие алмазы так не украсят мужчину, как…
— Лерочка… — выплывает нам навстречу моя молодая мачеха Рита.
Не умеет человек улыбаться, как ни старается! Максимум — змеиная ухмылка. Всё время кажется, что сейчас бросится, как кобра, и выпустит в меня свой яд.
Но никогда. Никогда и ни при каких обстоятельствах эта умная стерва не позволяла себе в отношении меня ничего лишнего. Всегда — обнимашки. Всегда поддержка. Иногда даже поперёк воли отца. Но чувствую я… стоят за этими обнимашками её ядовитые зубы. Но ведь не кусает! Всех — налево и направо. Пятый штат прислуги сменён. А со мной — обнимашки…
Высокая, грудастая, стройная… С чуть грубоватыми чертами лица… зализанными назад чёрными короткими волосами… Однако сексуальности у неё не отнять! Отец обожает Риту. А я каждый раз со страхом внутри слежу за взглядами моего зайца — как он на неё смотрит. Пару раз ловила между ними какие-то невнятные переглядки, потом Роман словно отморозился от неё. И я успокоилась.
— Я так рада тебя видеть…
Ненавистный мне тройной поцелуй в щёчки. Вернее, его имитация. Но так принято в «моём» мире. И я отвечаю. Ткань её платья какая-то колючая… Стальные шпильки так тонки, что напоминают иглы…
Я не умею так выглядеть. Я — офисная крыска. Хотя тоже не обделена внешностью. Но не всем же быть «вамп».
«Роман же оценил?» — успокаиваю я себя.
Рита старше меня лет всего на пять, но между нами пропасть.
— А у нас новые питомцы! — воодушевлённо показывает нам Рита большую колбу с водой. Там извивается что-то чёрное.
— Фу… — сокращает меня от отвращения. — Пиявки??
— Это мурены, детка! — смеётся она. — Мальки мурен! Это будет роскошно…
Мурены… Тут же понимаю, что Рита мне напоминает именно эту рыбу!
Она кивает мне на площадку у дома. Там бригада монтирует пруд, выстилая выкопанную яму чёрным материалом. Зачем это нужно? Перевожу страдальческий взгляд на Романа. Тот незаметно понимающе закатывает глаза.
— Как у вас дела? — пытливо вглядывается Рита.
— Хорошо, — одновременно и вяло отвечаем мы.
— Вот и прекрасно! А у нас сегодня ещё один гость. Пойдёмте внутрь.
— Кто? — чуть притормаживая, тяжело сглатывает Роман.
— Георг Аскольдов… Ты пока с ним не знаком. А вот Лера — да.
— Боже ты мой, — закрываю я глаза.
Это закончится сегодня? Разворачиваюсь в порыве на выход. Но Роман крепко перехватывает меня за локоть:
— Пойдём. Всё нормально…
Глава 4 — Ссора с отцом (флешбэк)
У зеркальной стены в гостиной позирует Рита, делает селфи, вставая в разные вычурные позы. Как всегда, игнорирует наш с отцом скандал. Она в такие моменты словно становится проницаемой для происходящего, занимаясь своими делами.
Правда, я уверена, что потом подойдёт к каждому из нас и скажет несколько дежурных фраз про «не переживай» и про «всё наладится».
— Ты уезжаешь в Италию. Я уже договорился с Аскольдовым, что он встретит тебя и позаботится там о твоём благополучии.
— Я не хочу в Италию. Я хочу работать. Здесь.
— Нет.
— Ты не будешь распоряжаться моей судьбой, пап. Я отдельный от тебя человек. Взрослый. Совершеннолетний. И главное — свободный!
— Не разговаривай со мной в таком тоне.
Вижу его мелькающие в белоснежном оскале виниры. Совершенно не подходящие его лицу. Постарел… Выцветшие глаза, чуть мутноватые карие глаза… И не могу определиться, люблю я его или ненавижу. Он никогда не был хорошим отцом. Но внимателен был. Не всегда это было благом! У него свои принципы воспитания. Иногда баловал… Но всегда очень жёстко давил все мои попытки выйти из-под контроля. Даже — жестоко.
— Или что? Снова в наказание отдашь усыпить мою собаку? — припоминаю ему самую сильную свою детскую обиду. — Так нет у меня больше никого ценного, кого можно грохнуть мне в назидание!
— Это не было наказанием. Она была больна.
— Ну, конечно!!! Я начинаю подозревать, что и мама «была больна»!
— Закрой рот, Лера. Не доводи меня. Я любил твою мать.
— «У попа была собака, он её любил»…
— Закрыла рот!! — швыряет в стену стакан с недопитым виски.
Ну хорошо хоть не в меня. Тут мне обвинять его не в чем. Не трогал никогда. Но иногда лучше ударить физически, чем так, как делал он.
Нервно проводит ладонями по голове, взъерошивая волосы.
— Да не вопрос, пап… Я тебе больше скажу. Я унесу этот рот из твоего дома, чтобы он перестал тебя раздражать.
— В каком это смысле?
— Я уезжаю сегодня.
— Никуда ты не уезжаешь. У меня другие планы на вечер.
— Ты не понял! Я СЕГОДНЯ уезжаю из этого дома. Насовсем.
— Я лишу тебя поддержки и денег.
— Договорились!
— Я верну тебя силой.
— А зачем? Что дальше? На цепь посадишь? Всё, пап, всё… Принцесса выросла и сняла корону, — показательно снимаю бриллиантовые серьги и кольцо, подаренные мне на день рождения, и с чувством впечатываю их в стол перед ним. — Манипулировать больше нечем.
— Я всегда найду, чем!
— Ну, ищи…
— Договорились, — опасно прищуриваясь, повторяет мою интонацию.
Ухожу собирать вещи. Закидываю в чемодан только самое нужное и памятное. Сюда я не вернусь ни за что! Чертыхаясь, тащу тяжёлый чемодан по лестнице вниз.
— Валерия Дамировна, — расстроенно смотрит на меня наш пожилой дворецкий. — Позвольте мне.
— Не позволю! Ты принадлежишь отцу, а он лишил меня своей поддержки.
Глупо. По-детски. Да. Знаю. Но, блять, такой вот у меня инфантильный протест! Отъебитесь.
Дворецкий обгоняет, открывает мне дверь.
— Вызвать такси, Валерия Дамировна?
— Мне. Ничего. Не надо!!! — рявкаю отцу, отстраняя дворецкого, закрывшего его собой. — Понял?! — раздраженно сдуваю выбившуюся на лицо прядь.
— Понял…
Взгляд опасный… Я знаю этот взгляд. Но интонации уже миролюбивые.
— Не горячись. Езжай. Обсудим всё потом. Кредиткой пользуйся. Я погорячился, Лера.
— Спасибо, но нет.
Достаю из сумочки кредитку и засовываю в нагрудный карман дворецкого. Молча выхожу в открытую им дверь. Весеннее солнце бьёт в глаза. Достаю из сумочки тёмные очки. Качу чемодан по брусчатке. Дворецкий опять семенит вперёд открыть мне дверь на улицу.
— Лера Дамировна…
— Что? — вздыхаю я.
Он — хороший старик. И единственный из старой прислуги, кто выдержал переезд Риты в наш дом.
— Осторожнее… — мнётся он.
— О чём ты?..
— Просто береги себя, дочка…
При отце мы не фамильярничаем. Жутко бесится, когда прислуга переходит в разряд «близких».
Дворецкий тут же прячет беспокойство за немного натянутой улыбкой: