Страница 43 из 52
— Пошли гулять, — не унимался Андрей.
Вот чего ему не иметься, нет бы, как нормальному человеку, спать. Или как во сне сказки рассказывать. Нет, этот гулять зовет. И что за невезение?
— Нет, давай спать, — я похлопала на место рядом с собой.
Чего уже по разным комнатам бегать? А после таких снов и вовсе не прогоню, уж очень уютно было в его объятьях там, во сне.
— Ложись и спи.
— Пошли, — сдаваться кто-то не собирался.
Меня начали щекотать.
— Не хочу, — я почти захныкала, пытаясь освободиться от такой пытки.
— Пошли, завтра отоспишься, — щекотка прекратилась, и я оказалась в крепких мужских объятьях, от чего вставать хотелось еще меньше.
Плохой у него способ меня поднимать.
— Куда? — решила задать наводящий вопрос, сама еще удобнее устраиваясь в объятьях любимого мужчины, уткнувшись носом в его плечо.
Я искренне надеялась на его совесть. Ну, или хотя бы, на желание побыть со мной наедине, а не шататься неизвестно где.
— Просто гулять.
— А, может, спать? — я решилась на подлый шаг, подняла голову и поцеловала нахала в губы, и снова спрятала голову и притихла.
— Маш, — в ответ на мою наглость, меня поцеловали в шею, вызвав приятные мурашки по всему телу. — Пошли гулять, — новый поцелуй заставил сон уходить, уступая место совсем другому желанию. — По-хорошему прошу, — и поцелуи возобновляются, а руки моего фотографа еще крепче сжимают меня и притягивают к себе.
— О, а как по-плохому?
Не знаю, что на меня нашло, но я сама отвечаю на поцелуи мужа, желая большего, а руки пытаются стянуть с него футболку. Если что, всегда могу списать на то, что я спала и ничего не помню. Но такого случая я точно не упущу.
Глава 29
Андрей
Я несколько раз вздохнул поглубже, убеждая себя, что я не идиот, а просто порядочный мужчина. Новые воспоминания о поцелуях убеждали меня в обратном.
Нервно сглотнул, понимая тщетность попыток оправдаться.
— Сдаюсь — я идиот.
Я опять сам все испортил и вместо ночи любви и страсти мы топчемся тут, среди тех, кто пришел на набережную смотреть на развод мостов. Было бы что смотреть!
— Глинтвейн, кофе? — спросил, замечая машину с напитками.
Маша вздрогнула, будто просыпаясь.
— Что, прости? — потерянно спросила она.
Да она на ходу спит! А я мало того, что сначала пытался поднять, потом чуть не воспользовался моментом… Вот и кто я после этого?
— Кофе или глинтвейн хочешь? — переспросил, обнимая жену, не позволяя ей врезаться в толпу туристов, что остановились посреди тротуара.
Надо бы найти место и спокойно поговорить.
Васька выслушав мои проблемы, в отличие от Николаева, материть не стала. Лишь вздохнула, и я, кажется, расслышал нечто похожее на «дурака», а после посоветовала поговорить и все объяснить: и про ревность, и про влюбленность, да и про ту чертову девицу девицу тоже. Правда, делать этого посреди ночи она не советовала, это мне захотелось погулять.
— Хочу спать, — отозвалась Машка. — К чему эта прогулка?
— Я хотел поговорить, — увиливать смысла не было.
— Ночью? — в ответ на мое заявление я получил взгляд, в котором было и негодование, и сомнение. — Другого времени не нашел? — мне показалось, или на меня обиделись?
— Это безопаснее, чем оставаться дома.
Ну, и как мне ей сознаться в том, что останься мы в квартире, я сделал бы все, чтобы спать нам не пришлось. И там точно бы не разговоры вели бы.
— Ну-ну, — девушка сбросила мою руку и поспешила вперед на зеленый сигнал светофора.
Я так и замер, глядя ей вслед. Что вообще происходит? Она что, реально на меня обиделась? Вот же!
— Маш, — после секундного замешательства я бросился за женой, пытаясь понять, в чем теперь, я провинился. — Подожди, ну что теперь не так?
Нет, черт, что я сделал не так? Остановился, когда совсем этого не хотел, так как побоялся обидеть ее чувства? Решил не пользоваться моментом? Ну, прекрасно! А, если бы воспользовался, меня бы обвинили в том, что я кабель? Или еще чего похуже?
Ничего не понимаю!
Я почти бежал за Машкой, а та весьма ловко пробиралась сквозь толпу, подальше от набережной. Наверное, плохая идея была идти гулять. Очень плохая.
Мария
Что не так? Он серьезно не понимает, что не так?
— Маш, я правда не понимаю.
Я ускорила шаг, все больше удаляясь от набережной и этих чертовых мостов. Гулять ему захотелось, гулять… Ночью!
Я сжала кулаки, которые так и чесались ударить мужа. Нет, вот он серьезно? Серьезно?
Я что, так плоха, что он даже с кровати предпочел упасть, лишь бы прекратить поцелуи?! Да что со мной не так, поговорить он хочет. А я не говорить хочу! Черт!
Я замерла напротив вывески KFC, когда меня нагнал Андрей.
— Маш?
О, эти глаза. Сейчас начну чувствовать себя виноватой. А нет, показалось, сначала поем, потом подумаю. И то вряд ли.
— Я есть хочу, — известила ничего не понимающего фотографа и поспешила к еде.
Уже спустя минут десять мы сидели в тишине зала, каждый заинтересованный своей едой больше, чем собеседником. Да, прекрасно погуляли, и как еще не подрались?
Исправить, что ли, это упущение?
— Маш, объясни, что я опять не так сделал? Разбудил?
Я фыркнула от такого заявления. Разбудил — тьфу, нашел проблему.
— Поцеловал? — продолжал допытываться Барт.
Так, я его точно сейчас стукну, если он считает, что я могу злиться из-за поцелуя. Вот только мой недовольный взгляд решили истолковать по-своему.
— Извини, я должен был держать себя в руках.
— Ты серьезно думаешь, я злюсь из-за этого? — спросила уже в лоб.
— Ну а из-за чего еще? — не одна я начала терять терпение, фотограф тоже, кажется, готов взорваться. — Маш, я тебя не понимаю! Я стараюсь сделать, как лучше, а выходит ерунда какая-то. Я уже не знаю, что и думать!
— Так не думай, — подвела вердикт его речи и, захватив свой кофе, поспешила прочь, а то точно сейчас ему на голову вылью.
Стоило опять оказаться на улице, вспыхнувший внезапно гнев схлынул. И чего, собственно, злюсь? Ну, не было, так никто же не обещал. А то, что я себе придумала – не столь и важно.
Андрей плелся за мной, кажется, и правда шокированный моим поведением. Я тихо рассмеялась, и решила сменить гнев на милость, но сначала еще помучить некоторых и за модель, и за сегодня. Может, и прав Николаев, кто-то просто слепой.
Хотя не зря же мама говорила, что с мужчинами намеками нельзя, они понимают только сказанное прямым текстом, а некоторые и то не сразу. Это такие, как Николай, редко встречаются, и то мне кажется это обусловлено тем, что девушки для него трофеи. А он, как истинный охотник, просто очень хорошо разбирается в повадках своих жертв.
Мы вышли на набережную Мойки, здесь народу было значительно меньше.
Перебежав дорогу, я остановилась около ограждения и оглянулась на мужа.
Вид у него был виноватый. Внутренний голосок немного позлорадствовал, но быстро сменил гнев на милость. И я позволила себе улыбнуться, и показать кому-то язык.
— Маш, — снова завел свою пластинку Барт.
— Маша-Маша, верно запомнил, — не смогла сдержать шпильки.
Хотя, он же и папино имя запомнил с первой попытки, и мое.
— Маш, — и еще более растерянный взгляд.
Ну вот, что мне с ним делать?
— Я…
— Проехали, — пресекла не нужные сейчас оправдания. — Ты хотел гулять? Веди.
— Ты не против? — мой фотограф попытался улыбнуться, что спасло от вспыхнувшего желания огреть его чем тяжелым по голове, чтоб не задавал глупых вопросом.
Я против. Я изначально была против прогулок, я всегда против прогулок. А сегодня я вдвойне против, ибо вместо прогулки я хотела другого. Но кто-то или сильно глуп, чтоб это понять, или просто этого не хочет.
— Я против, но мы уже гуляем, так что пошли дальше.
И опять тишина. Так мы прошли, наверное, еще минут десять, успев, миновать Памятник Николаю I и повернуть обратно к набережной.