Страница 26 из 52
— Как всегда популярен? — раздалось за спиной, перекрикивая весь шум, и я резко обернулся.
Вспомнишь о проклятьях, оно и явится. Наталья Кукушкина, она же просто Кукушонок.
Старая знакомая, то исчезала, то появлялась в наших с Николаевым жизнях. Я-то это переносил без проблем, а вот для Коли эти встречи всегда были болезненны.
— Как всегда внезапна? — ответил вопросом на вопрос, оценивая вид подруги.
— О узнаю, старого доброго Барта, — рассмеялась женщина и раскрыла объятья. — Разве так встречают хороших друзей?
Хорошие проблемы, подумал про себя, вслух же ничего не сказал. Просто обнял.
— Ты какими судьбами тут? — стараясь делать более дружелюбный вид, спросил я.
Если сегодня она здесь, без происков терминатора тут не обошлось.
— Она теперь работает со мной, — подтвердила мои догадки сама Вася.
— А вон оно как. Дамы, позвольте я вас покину, пойду, сброшу фотографии ребятам, пусть, что получше, печатают. А я пойду дальше работать, меня ведь не отпустят домой к жене? — я улыбнулся как можно милее, жалея, что повторить глаза кота из Шрека не в моих силах.
— Работай, жену на что-то кормить надо, — усмехнулась Василиса.
Наташка удивленно посмотрела на меня.
— Так Колямба не соврал? Ты женился?
Последовавший за этим шок был таким, будто моя женитьба — нечто невозможное.
— Да, проблемы? — с вызовом посмотрел на Кукушонка, пытаясь понять, почему она так цепляет Николаева.
Ничего же особенного. Больше скажу — даже не в его вкусе, чтоб так убиваться.
— Никаких проблем, просто не ожидала, — тут же примирительно сообщила подруга.
— Кстати, ты помнишь, что завтра вы приглашены на семейный обед? — напомнила сестра.
Я невольно поморщился. Ох, уж эти проверки, хоть прикидывайся тяжело заболевшим.
— Помню, и Маша тоже. Ты могла и через меня ей приглашение передать, зачем в обход это делать?
— За тем, что ты можешь и отказаться. А вот она — нет. А теперь работай, а там, так и быть, рассчитаюсь и отпущу домой, — улыбнулась терминатор и, похлопав меня по плечу, удалилась в направлении барной стойки.
Когда убежала Кукушка я пропустил, но, может, и к лучшему. Не в том я настроении, чтобы болтать с ней. Осмотревшись по сторонам в поисках новых сюрпризов и убедившись, что таких не ожидается, опять устремился в толпу в поисках удачных кадров.
Мария
Итак, голые юристы, как оказалось, это к хлопотам. Большим таким хлопотам.
Я еще раз глубоко вздохнула и повертелась около зеркала. В подобных платьях чувствовала себя как корова под седлом.
— Не сутулься! — распорядился Николай, он спустя почти сутки смог смотреть мне в глаза.
Почему он при этом до сих пор отсиживается в квартире друга, я не поняла, но в такие минуты помощь его оказалась незаменимой.
Семейный обед с родителями мужа — то еще испытание. К чему все это было, не известно, но, когда я спрашивала, чем могу помочь, совсем не имела ввиду, что согласна идти на обед в чужой дом и тешить самолюбие этой семейки.
Вот правда, мне работу искать надо, а я тут изображаю из себя неизвестно кого, ведь явно же будет очередная проверка на профпригодность жены. Прекрасно, просто прекрасно!
Но на тот злосчастный звонок, я не смогла сказать нет, вот просто не смогла. То ли от страха, то ли из-за воспитания теперь пожимаю плоды.
А ведь план был прост — выманить меня из-под защиты Андрея и, ждать когда я совершу ошибку. Нет, конечно, мой ненаглядный фотограф будет рядом, но что-то мне подсказывает, это будет не милая беседа о погоде и политике. Это будет допрос с пристрастием, паяльниками и лампами в лицо.
С другой стороны, ну, а чего я ожидала? Что женщина, относящаяся к своим братьям, как мать к родным детям, примет меня просто так и не устроит проверки? Нет, не с такой фанатичностью как Василисы. Да и предлог — семья, более близкое знакомство, был, если честно, очень слаб. Но как она смогла аргументировать все так, что мой отказ бы восприняли как неуважение, или того хуже — как объявления войны.
— А ну не горбись! — меня очень грубо заставили выпрямиться.
Николаев не скупился на ругательства и самые нелестные комплементы.
Можно было, конечно, просить защиты у мужа, но тот, придя домой только в пятом часу, спал. Как и был, просто упав на кровать и почти не шевелясь — набегался.
— Да стараюсь я! — рыкнула в ответ, сбрасывая с себя чужие руки.
— Плохо стараешься! — объявил юрист и критично осмотрел мое платье.
Именно он выхватил его среди моей одежды. Я купила его просто той по причине, что Владу оно понравилось. Вернее, Влад мне его купил, потому что оно ему понравилось.
Редкий случай, когда он делал мне подарки и даже, можно сказать, удачно. Вот и Николаев пришел восторг, увидев среди моего гардероба хоть что-то приличное.
— Я что, на показ мод собираюсь? — не выдержала я.
— Нет, но лучше бы на показ, — меня бесцеремонно повернули вокруг своей оси и потом отступили. — Хлопот бы меньше было. Накрасишься сама или тебе помогать?
— Да накрашусь, что ж тут сложного?
— Ясно, лучше это сделаю я, а то мало ли, — от меня отмахнулись.
— А откуда такие таланты визажиста? — решила задать вопрос, что мучил меня еще в субботу.
— Любовь к прекрасному требует жертв, — усмехнулся юрист.
Он усадил меня на табуретку и с видом художника, начинающего шедевр, осмотрел мое лицо со всех сторон.
— Я же серьезно, — я даже обиделась.
Я правда хочу знать. А он отшучивается!
— А он тоже серьезно, — известил зевающий Андрей, стоя на пороге комнаты, вид у мужа был помятый. — Чтобы быть ближе к моделям, он напросился в ученики одному именитому визажисту, имя не скажу — не помню. Забыл, как и все остальные, но как видишь, некоторые теперь просто волшебники. И, главное, как удобно! Не нравится раскраска под воду? Нарисовал, что душе угодно, — усмехнулся мой фотограф.
— Но-но! Зато тебе это тоже помогло, если бы не мои связи и умения, фиг бы ты…
— Все спасибо, мы поняли, — пресек недовольство Барт и улыбнулся мне. — Хорошо выглядишь, — я смутилась и отвела взгляд, надеясь, что он ничего не заметит.
— Ты хоть у сестры выяснил, зачем вас на званый обед приглашают? По мне так вы будете основным блюдом. Особенно Машка.
— Не нагнетай, а?
— Да кто нагнетает? Просто я реалист, — нисколько не обиделся Николаев. — Все, не отвлекай! Будем превращать эту гусеницу в прекрасную бабочку.
— Ты только не увлекайся, — постаралась предупредить действия юриста.
— И не собирался, — весело улыбнулся Николай и посмотрел на Андрея. — А ты что смотришь? Иди приводи себя в порядок, а то весь вид собой испортишь. Все, потопал!
От меня не ускользнул недовольный взгляд в сторону наглого гостя, но спорить муж не стал. Молча удалился приводить себя в порядок.
— Вот, а то этот Отелло все испортит, — сам себе пробормотал юрист. — Ну что, тыква, готова превратится в карету? — весело спросил он, уже обращаясь ко мне.
— Сам ты тыква! — не выдержала я. — Чего ты издеваешься?
— А карета тебя, значит, не смущает? — рассмеялся тот, но, увидев мой взгляд, примирительно поднял руки. — Я пошутил! Ну что, приступим?
С этими словами меня отвернули от зеркала и взялись за работу. А я в очередной раз пыталась понять, как вообще на такое согласилась.
Глава 17
Андрей
Дом, милый дом. Ладно, не милый и не совсем дом, но в этой квартире я под неусыпным контролем сестры жил почти восемнадцать лет. От двухлетней шпаны до двадцати, когда всеми правдами и неправдами смог переехать в квартиру деда.
Я плохо его помнил, но в отличие от матери, отдавшей ребенка отцу без зазрения совести, и теперь жившей за его счет где-то в теплых краях, хотя бы помнил. Да и отец о нем уважительно отзывался, а для моего предка это вообще редкость. А то, что Васька и вовсе ругалась на меня за невнимание к деду еще больше чем за неуважение к отцу, говорило о многом. Не забудешь такого человека.