Страница 11 из 51
Внезапно миллиардер, о котором я пишу роман, кажется мне совершенно неправильным. Кубики его пресса слишком неестественны. Сексуальная привлекательность не создается в тренажерном зале гантелями и беговыми дорожками. Нет, она рождается трудом в грязных гаражах, где мужчины, настоящие, черт возьми, мужчины, работают руками. Там, где они пачкаются так, что им приходится использовать специальное мыло для мужчин, чтобы привести себя в порядок. Вы не сможете найти подобного в магазинах «Bath&Body». Чистый гребаный тестостерон.
Чувствуя вдохновение, как никогда раньше, спешу в комнату ожидания, чтобы сделать заметки на две страницы для новой серии. Господи Иисусе, ну почему раньше я никогда не думала о герое-механике? У моих читателей слюнки потекли бы от всего этого! Ничего не могу с собой поделать, когда начинаю писать первую главу, голоса персонажей так отчетливо звучат в моей голове, что мне приходится вытаскивать их оттуда. Сию же, вашу мать, минуту.
Спустя несколько часов сильное, подавляющее присутствие в комнате вырывает меня из моего вымышленного мира. Поднимаю глаза от ноутбука и вижу, что, стоя в дверях, Майлс наблюдает за мной, его губы растянуты в ленивой улыбке. В глазах горит нечто такое, чего я никогда раньше не видела.
Когда он подходит ко мне, я вынимаю наушники.
— Выглядишь слишком сосредоточенной, — тянет он, опускаясь в кожаное кресло рядом со мной.
Широко распахиваю глаза и быстро вынимаю ручку из волос и нервно тереблю волосы собранные в пучок на макушке.
— Да... у меня сегодня появилась новая идея насчет книги.
— О, правда? — спрашивает он, проводя руками по обтянутым джинсами бедрам. Запах мужского мыла проникает мне в ноздри. Он принял душ. Пот и грязь, которые были на нем несколько часов назад, давно исчезли, и он пахнет гребаной свежестью гор после дождя.
— Здесь есть душевые? — любопытствую я, чтобы сделать мысленную заметку для своей текущей работе.
Он смеется над этим странным вопросом.
— Да, а что?
Мои щеки пылают красным пламенем.
— От тебя приятно пахнет свежестью. У тебя даже волосы еще влажные, да? — Я протягиваю руку и провожу пальцами по его коротким черным прядям, мои пальцы покрывает влага. Все внутри сжимается от интимности этого касания.
Его веки трепещут, закрываясь, будто он наслаждается моей лаской так же сильно, как и я, поэтому я пользуюсь возможностью продолжить свой путь от макушки его головы вниз к основанию напряженной, сильной шеи. Господи, этот парень — настоящий мужчина с головы до ног.
Я вдруг понимаю, что мы не одни, и быстро заставляю себя перестать ласкать горячего механика.
Голубые глаза Майлса распахиваются.
— Значит ли это, что ты отказалась от первой идеи книги?
Я смеюсь над этой мыслью.
— Господи, нет. Я просто должна писать то, что приходит мне на ум, иначе эти мысли пропадут навсегда. Это всего лишь заметки и первая глава, чтобы помочь мне легче погрузиться в сюжет, когда я к нему вернусь. Я по-прежнему очень усердно работаю над своей первоначальной историей.
— Что же, я рад, что комната все еще посылает тебе хорошие флюиды. — Он смотрит на мой компьютер. — Ты уже закончила на сегодня?
Я прикусываю губу.
— Возможно.
— Хочешь сходить чего-нибудь перекусить?
— Это типа, свидание? — спрашиваю я, ничего не могу с собой поделать, потому что у меня болтливый язык и совершенно отсутствует фильтр.
Он хмурит брови.
— Неа, просто поесть. — Он пожимает плечами.
— Я люблю поесть, — отвечаю я, стараясь не воспринимать его ответ как полный отказ, и начинаю закрывать ноутбук.
Внезапно на меня обрушивается реальность.
— Черт, извини... вообще-то я не могу, обещала подружке отправиться с ней на прогулку в... — быстро смотрю на телефон. — Сейчас. Черт, мне нужно идти.
Он кивает и улыбается, выглядя слегка разочарованным.
— Понимаю.
— В другой раз? — спрашиваю я и начинаю собирать вещи.
— Безусловно. — И с этими словами он дружески машет мне рукой на прощание и удаляется из комнаты походкой потрясающего гребаного жеребца, коим и является.
ГЛАВА 8
Майлс
Еще никогда я не ходил каждый день на работу c таким волнением. И определенно никогда не заглядывал в комнату ожидания так часто за одну неделю. Все время говорю парням за стойкой регистрации, что забыл обед и запасаюсь выпечкой Бетти, но, честно говоря, это просто для того, чтобы увидеть Мерседес.
Она такая чертовски милая, когда пишет. Ловлю себя на том, что притворяюсь, будто разговариваю в дверях по телефону, чтобы некоторое время понаблюдать за тем, как она работает. Ее глаза часто устремляются в пространство, и иногда она делает какие-то странные телодвижения, будто пытается понять, как лучше описать действие в книге. Однажды мне пришлось прикусить кулак, чтобы не расхохотаться, когда она мечтательно закрыла глаза, соблазнительно облизала губы и поцеловала воздух. Она точно пишет непристойные книжонки.
Мне нравится, как она живет в своем маленьком мирке, полностью сама по себе и совершенно не замечает окружающего мира. И делает это в комнате ожидания шиномонтажной мастерской. Я никогда не встречал такой девушки, как она.
Каждый день меня тянет к ней. Мне нравится заглядывать к ней перед отъездом, чтобы узнать, как прошел ее день. Иногда она говорит, сколько слов написала, что для меня ничего не значит, потому что я понятия не имею, сколько слов нужно, чтобы написать книгу. Но она кажется взволнованной своими успехами, и мне нравится выражение ее лица. Потом она обычно спрашивает меня, как прошел мой день, и я вижу, как блестят ее глаза, когда я начинаю рассказывать ей о машинах и инструментах. Игра, в которую мы играем, пропитана флиртом, но дальше этого ничего не заходит.
Я больше не приглашал ее потусоваться после работы, как сделал ранее на этой неделе. Чувствую, что и первый раз был ошибкой, и чем больше я разговариваю с ней, тем больше понимаю, что она не просто какая-то цыпочка, с которой я могу переспать. Она... классная. Лучше всего сохранить наши отношения в стиле «Эксклюзив в шиномонтаже». Господь знает, мне нельзя доверять тому, кто красив, забавен и не безумен.
— Еще одна неделя работы позади, — констатирую я, опускаясь на сиденье рядом с ней и оглядывая пустую комнату отдыха. Сегодня пятница и уже конец рабочего дня, так что никто не приедет для позднего обслуживания.
— Большие планы на выходные? — спрашивает Мерседес, закрывая ноутбук, лежащий на коленях и складывая поверх него руки. Сегодня она в очаровательном маленьком красном сарафанчике, совсем не похожем на спортивную одежду, в которой я ее обычно вижу.
— Может сходим завтра с приятелем в парк «Золотые ворота». Каждое лето мы стараемся покорить одну замечательную туристическую тропу.
— Звучит весело и очень по-мужски, — заявляет она, поворачиваясь ко мне лицом. Ее голубые глаза опускаются на мои губы, затем она быстро отводит взгляд.
Я хмурюсь и тоже поворачиваюсь к ней лицом.
— А ты?
Она тяжело вздыхает.
— О, я, наверное, еще чуток попишу. Может, стоит заглянуть в настоящую кофейню.
Я драматически ахаю.
— Но тебе придется заплатить за кофе.
— Знаю, — говорит она с невозмутимым видом, — но в «Магазине шин» нет ящика для предложений, чтобы я могла попросить о возможности оставаться открытыми в выходные.
— Я бы тут же разорвал это предложение в клочья, — парирую я серьезным тоном. — Мне нравятся мои выходные. Не поощряй рушить их.
Она улыбается, и я вижу на ее щеке ямочку.
— Ладно, иди. Будь мужчиной. Налови рыбы. Испачкайся в чем-нибудь.
Ее взгляд скользит по моему телу, и она прикусывает нижнюю губу. Брови самым восхитительно напряженным образом сходятся вместе. Проклятье, она такая милая. И если бы я умел читать мысли, то мог бы поклясться, что она представляет меня голым. Чертовски уверен, что с того момента, как она столкнулась со мной в переулке, я представлял ее голой примерно восемь раз на дню. Но я же парень, мы все так делаем. У девушек обычно такое гораздо менее очевидно.