Страница 10 из 17
– Это деньги, спасибо, очень помогли, возвращаю, – и, видя, что напряжение не спадает, продолжил: – На работу устроился.
Наконец-то они услышали то, чего ждали, и облегченно, чуть ли не хором, вздохнули. Варя вспорхнула со стула, обошла вокруг стола и сзади обняла брата:
– Мы так рады, Боря. Ну, говори, рассказывай.
– Небольшая фирма по изготовлению металлоконструкций. Я занимаюсь продажей металла: уголок, арматура, у них и склад есть тоже. Вроде как менеджер по продажам я. Уже недели две, как работаю. Вот вроде как получается. Зарплату дали, ну и аванса взял немного наперед, вам вернуть, не хочу на шее сидеть, да и так, купить себе кое-что надо.
– В Киеве? – отец понимающе кивнул головой.
– Да. На Куреневке, за Подолом.
– Значит, нормальная жизнь налаживается, вот как надо понимать, – и отец посмотрел на родных так, словно чудные предсказания его начали сбываться. – Квартиру снимает, работа есть, а там, глядишь, и женится. А? Борька?
Борис, только пожал плечами:
– Другое сказать хочу.
Все вдруг, настороженно затихли.
– Посмотрите на Варю. Посмотрите, – он лукаво усмехнулся. – А ведь красивая какая она у нас. Из себя вся ладная. И по дому хозяюшка. Вот такую найду, женюсь. Мам, что не так разве?
Мать только бросила на дочь беглый взгляд да на сына:
– Красавица Боря, мы знаем, только не вылезает из-за своей машинки, как прикованная, сколько лет кряду подряд. Мы уже отчаялись.
– Вот и я об этом. Спасать Варю надо.
У Вари удивленно округлились глаза, слегка смутилась она, но не растерялась:
– Вот у кого не знаю, а у меня как раз все как надо, и не хочу я ничего другого, привыкла я уже так, и нравится мне все, как есть. И к чему эти все разговоры? Мы о тебе, Боря, сейчас.
– Мы о всех нас, Варя. У меня предложение.
Она вернулся и села на свой стул:
– Какое?
– Давай в следующие выходные как-то культурно проведем время с тобой, не дома. Например, кафе, магазины, кино?
Варя, конечно, не ожидала подобного поворота, ну не о ней сегодня речь, другие в центре внимания, за него, за Борю все переживают, о нем мысли у всех, и покоя не дают, причем уже более десяти лет. И так все надеются, так хотят верить, что изменилась у него жизнь, наладилась, и теперь заживут они одной большой и дружной семьей. Об этом хотелось думать, но она боялась, боялась спугнуть то крошечное и, казалось, такое уязвимое и хрупкое верование в ту новость, которую принес он сегодня, потому что это было важно, это было главнее. А что кафе, кино, так это неожиданно и необычно, конечно, приятно, конечно, радует, хотя, если честно, и дожилась, и досиделась.
– Например, в субботу, созвонимся и встретимся. Хочешь, давай в «Дрим Таун», – Борис посмотрел на мать.
– Она поедет, сынок, – и положила свою маленькую и очень теплую ладошку на его огромный кулак. – Обещаю.
– Мама… – Варя возразила в голосе, но как-то не совсем твердо.
5
Они сидели в кафе японской кухни, безнадежно неумело оперируя палочками. Варя сдалась первая, отложила в сторону деревянный инструмент и жалобно проныла:
– Я есть хочу.
Борис пытался не сдаваться, смотрел по сторонам на соседей, экспериментируя, по-всякому меняя положение и хват непослушных деревяшек. Вот у других получалось, у них нет, и хотя ничего там мудреного не было, но не давались, как ни крути, как ни вставляй их между пальцами, не слушались они. Оставался последний вариант: в каждую руку Борис взял по палочке и опять только приподнял, ролл выскользнул и шмякнулся в соус, развалившись на куски и разбрызгав темно-бурую жидкость по столу.
– Все, сдаюсь, – он тоже отложил в сторону палочки и посмотрел на пробегающую мимо официантку.
Варя только усмехнулась:
– А вдруг вилок здесь не дают?
– Тогда будем есть руками, – и Борис прицелился пальцами.
Через минуту подошла официантка с вилками, она по опыту знала, с какими трудностями иногда сталкивались клиенты в их заведении, и поинтересовалась, когда нести кофе и пирожное.
Вот теперь они облегченно вздохнули, привычный инструмент позволил оценить все достоинства японского блюда, правда, не хватало еще хлеба, но просить уже не стали. Когда с роллами было покончено, Борис достал телефон, включил камеру и навел на сестру.
– Хочу тебя сфотографировать. Ты сегодня обалденно выглядишь.
– Думаешь?
– Просто сияешь.
Борис сделал несколько кадров, отложил телефон в сторону:
– Хочу, чтобы фотка твоя всегда со мной была.
Варя достала из сумочки и свой телефон:
– Я тоже хочу, чтобы ты со мной был.
Борис отрицательно покачал головой:
– Давай потом, позже, пусть волосы немного отрастут, а то как зек.
Они почему-то рассмеялись и продолжали смеяться, глупо и беспричинно, а Варя потрепала его по коротко стриженным волосам:
– Ну не болтай, не болтай…
Они шли по «Дрим Тауну» в направлении выхода ближе к станции метро «Оболонь». Вечер удался. Купили много. Костюм Варе, джинсы, кроссовки, туфли, босоножки, платье, юбку, кофточки самые различные, и духи не забыли, много разного накупили. Борис шел обвешанный, как Дед Мороз, пакетами и коробками. Вот как желал он, так и получилось, шопинг удался, а Варя – она осталась не то что довольна, пожалуй, даже была немного потрясена! Правда, устала, заметно, но это была приятная усталость, и даже кухню японскую, несмотря на некоторые трудности, с удовольствием они отведали, особенно когда в руках вилки оказались. А кофе – не пил Борис такой кофе никогда раньше! Какой аромат! А какой вкус – насыщенный, изысканный, может, потому, что дорогой – Борис так официантке и сказал: самый дорогой и со сливками.
Он нес покупки и вертел головой по сторонам, если честно, то от магазинчиков и нескончаемого холла между ними в глазах уже рябило, ноги у Вари ныли от усталости, а примерять что-либо уже не то что не хотелось, одна мысль об этом приводила в уныние, Варя устала, наверно, никогда в жизни за один раз она так много не проводила времени в магазинах и не перемеряла такого количества одеяний.
И все же у сувенирной лавочки Борис остановился, сложил пакеты у двери, попросил Варю постоять рядом, а сам вошел в магазин. Он не знал, что хотел, ощущение было, что чего-то не хватает, но чего именно, даже какой категории, не понимал. Пробежал взглядом по прилавкам, полкам – товара много было разного, но все не то, уже собрался уходить, когда на столике, накрытом золотистым бархатом, среди костяных шахматных фигурок, латунных кубков и прочей мелочевки и побрякушек бросилась в глаза небольшая композиция величиной с пол-ладони, из двух фигурок. Борис попросил посмотреть. Две фигурки, девушка в цветастом длинном испанском платье, причем из натуральной материи и парень в костюме тореро с гордо поднятыми головами застыли в танце, плотно прижавшись спина к спине.
– Варя, это тебе, небольшой сувенир, – Борис показал ей испанскую композицию. – Я хочу, чтобы у тебя было такое же платье. Ну как?
– Мне нравится, – Варя повертела в руках фигурки. – Какой гордый. Такой же широкоплечий, как ты.
– И такая же хрупкая, как ты, – добавил он. – Это брат и сестра.
– Да ну?
– Правда брат и сестра, посмотри, как похожи.
Варя только усмехнулась и добавила:
– Как мы с тобой. А платье не сегодня будем покупать?
– Нет, ну если ты скажешь…
– О нет, если мы сейчас не уберемся отсюда, будешь нести меня на руках, ноги просто отваливаются, – Варя вставила фигурки в коробочку и спрятала в своей сумочке. – А по большому счету, Боря, я потрясена. Ты мне устроил праздник! Нет, это просто карнавал! Ну а что, столько нарядов! Спасибо, братик.
Ей не хотелось говорить на эту тему, болезненно острую, неприятную, но понимала, что не удержится, особенно сейчас. Не удержалась и сказала: