Святая Катерина

Что они, с Пушкаревым общего языка не найдут, как отец с отцом?

Утром Катя его безжалостно выставила в компанию, и зевая во все глотку, он отправился на растерзание акционерам. Кто придумал, что градусники нужно приносить в шесть утра? Заехал домой, чтобы переодеться и побриться, заодно покидал в сумку кое-какие вещи, чтобы вечером сразу рвануть в больницу. Потом помчался в ювелирный, где мучительных двадцать минут ждал открытия магазина. Купив Катьке самое дорогое кольцо, он наконец направился в Зималетто.

— Андрей Палыч! — бросилась к нему Тропинкина. — Как там наша Катя?

— Нормально. А здесь что?

— Ваш папа вас ждет в кабинете, а Катин папа вас ждет в конференц-зале. Вы к какому папе пойдете первому?

Вот так дилемма!

Валерий Сергеевич, взволнованный, подтянутый, мерил шагами небольшое помещение, не в силах остановиться.

— Андрей Павлович, — приветствовал он его, — я бы сам не пришел, да вот мать волнуется! Сами знаете этих женщин. Вы мне объясните подробно, что вчера с Катериной нашей случилось? Почему вы звонили из больницы?

Ах, как хотелось ответить, что звонил, потому что заботливый начальник.

Но сколько не откладывай этот разговор, он все равно состоится.

— Валерий Сергеевич, да вы присаживайтесь. Катя себя хорошо чувствует, правда. А звонил я вам из больницы… потому что это я отец её ребенка. Но мы скоро поженимся, — торопливо добавил он, как будто это все решало.

— Не понял, — сказал Пушкарев.

Вариант «просто так получилось» вряд ли бы прокатил.

— Мы с Катей любим друг друга, ждем ребенка и собираемся пожениться.

Жданову очень хотелось повторить про женитьбу еще раз десять, но он не успел.

Потому что дверь открылась, и вошел его отец.

Пушкарев меж тем опустился на стул, встал с него и снова сел.

— Опять не понял, — повторил он, — так это вы совратили мою Катерину? Я знал, что эти ночные бдения до добра не доведут! Что ты сделал с моей дочерью?

— А это Валерий Сергеевич Пушкарев, — сказал отцу Жданов.

Папа, мрачный, осунувшийся, сделал несколько шагов вперед.

— Прекрасно, — сухо сказал он, — это очень кстати. Наши дети натворили в компании таких дел!

— Ты говоришь о матери своего внука, — прикрикнул Жданов, теряя терпение. Отец действительно собирается добивать потрясенного Пушкарева?

— Да что вы заладили про свою компанию, — рассердился Валерий Сергеевич. — Мой ребенок ждет ребенка от вашего ребенка! Вот в чем проблема!

— Это не проблема, — запротестовал Жданов. — Это великая радость!

Оба отца уставились на него, как на таракана.

Он непроизвольно попятился.

— Но мы же поженимся!

— А как же Кира, на которой ты тоже собирался жениться? — печально спросил отец. — Мало того, что ты обманывал акционеров, так и собственную невесту.

— Да что же это такое-то, — охнул Пушкарев. — Значит, ты и мою Катю обманом соблазнил? А теперь говоришь о женитьбе? За кто за тебя такого вообще пойдет!

— Минуточку, — отозвался отец. — Давайте успокоимся. В Зималетто сейчас крупные неприятности, и я предлагаю отложить выяснение отношений до лучших времен.

— Плевал я на ваше Зималетто, — отмахнулся Пушкарев. — Моя дочь попала на больничную койку из-за вашего Зималетто, и вот этого вот… Да я на пушечный выстрел ей не позволю! Да она даже близко больше ни к компании, ни к этому вот человеку не подойдет.

— Совершенно с вами согласен, — кивнул отец, — компания вынуждена отказаться от услуг Екатерины Пушкаревой.

— Ну это не тебе решать, — отмер Жданов, совершенно расстроенный тем, какой поворот принял разговор. — Валерий Сергеевич, вы езжайте к Кате, вас к ней пропустят. А я потом к вам заеду, и мы поговорим.

— Я вынужден отказаться от вашего предложения, — с достоинством ответил Валерий Сергеевич. — Не вижу, о чем нам с вами разговаривать. Мы и без вас сможем позаботиться о нашем ребенке.

— Он такой же наш, как и ваш, — напомнил отец.

— Опомнились! — фыркнул Пушкарев и ушел, печатая шаг.

— Пап, ну вот зачем ты, — упрекнул Жданов отца. — Ты не видел, что у нас был важный разговор?

— Сейчас важнее всего компания, — резко отозвался тот, — через час состоится собрание акционеров. Ты готов к объяснениям?

— Как пионер, — буркнул Жданов раздраженно.

— Надеюсь, ты понимаешь, что с президентским креслом тебе придется проститься.

— Пап, прости, — Жданов вздохнул. — Я признаю свою вину перед акционерами и дам любые объяснения, какие вам будут угодны. Но покидать свой пост не намерен — с генеральной доверенностью на Никамоду я могу себе позволить такое непослушание.

— Андрей, — нахмурился отец, — мне не нравится твое поведение. Что ты творишь?

— Работаю над ошибками, — ответил Жданов. — Ты прости меня, пап, но мне Катька запретила увольняться. Кажется, я твердо намерен стать подкаблучником, — он озадаченно почесал макушку, пожал плечами и пошел звонить Елене Санне.

========== 39 ==========

— Елена Санна, это Жданов. Я еду к вам, вы собирайтесь пожалуйста, я отвезу вас к Кате, — звонил Жданов уже из машины.

У него катастрофически не хватало ни на что времени.

— Я объясню все по дороге. Нет, ничего не случилось. Да я вас сам отвезу!

Кажется, к концу дня у него мозоль на языке образуется. Целоваться Катьке с ним будет неудобно.

Пушкарева-мама ждала его возле подъезда, прижимая к груди очередную закутанную кастрюльку.

Жданов вышел из машины, помог ей сесть, но кастрюльку из рук так и не смог забрать.

Пахло вареной курицей.

— Елена Санна, — начал он, прекрасно понимая, что такие разговоры не ведутся на ходу.

До начала собрания оставалось двадцать шесть минут.

— Вы простите, что я вас так резко сорвал…

— Ну что вы, мы же к Катеньке едем.

— Просто… к ней еще Валерий Сергеевич поехал, и я думаю, что он в своем самом боевом настроении. Как бы не расстроил нам Катю.

— Валера? — удивилась Пушкарева-мама. — Он же на рынок поехал, рыбы свежей купить Катюше.

— В Зималетто он поехал, — сказал Жданов, — и мы с ним не очень хорошо поговорили.

— О чем? — ахнула Елена Санна.

Фух! Разбег, шасси отрыв от земли, полет.

— О том, что мы с Катей любим друг друга и ждем ребенка.

— Вот как, — только и сказала Елена Санна.

Он повернулся к ней — она выглядела спокойно и задумчиво.

— Вы знали? — осторожно спросил Жданов.

— Догадывалась. Кого еще Катюша могла так защищать? Отец ведь из неё всю душу вынул — кто этот подлец и сволочь. А она молчит, как партизан, только глазами сверкает. А у неё ведь только Андрей Павлович в голове, это без всяких объяснений понятно было.

— Один я дурак ничего не замечал, — вздохнул Жданов. — Но я обязательно все исправлю. Теперь все будет хорошо, Елена Санна, я обещаю вам. Катя будет очень счастлива рядом со мной.

— Ну-ну, — с ноткой недоверия прохладно отозвалась она. — Посмотрим.

— Смотрите, — кивнул Жданов, — только сейчас Катю прикройте. А то я только вечером к ней приехать смогу.

— Ну-ну, — снова повторила Елена Санна.

На собрание Жданов опоздал, но там и без него не скучали.

Юристы Зималетто, юристы Никамоды, взбешенный Сашка, белая Кира, удивительно тихий Малиновский, растерянная мама, ледяно-спокойный папа.

— Добрый день, — сказал Жданов, осторожно пристраиваясь в кресло.

— А вот и герой дня!

— Андрей, где ты был?

— Так ты намерен нам что-то объяснить?

— И до каких пор ты будешь вести себя так, будто тебе все нипочем?

— Как ты мог так врать нам, Андрей?

— Я прошу прощения за то, что обманывал акционеров, — начал Жданов, и на него обрушился новый шквал.

— Ну мы же не в детском садике!

— Почему ты это делал?

— Как ты мог доверять Пушкаревой?