Страница 2 из 65
Уволиться?
От возмущения Жданов едва не вломился в кабинет, чтобы быстро всем объяснить, что никто никуда увольняться не будет. Будут рожать… то есть, страдать на рабочем месте без увольнительных.
— Не преувеличивайте, — засмеялась Юлиана, — я вас спасу от столь печальной участи. Не нужно вам в дворники, вы приходите за работой сразу ко мне.
Этого уже нельзя было стерпеть.
— Добрый день, Юлиана, — загрохотал Жданов, — как же вы среди бела дня переманиваете моих лучших сотрудников?
Катя подскочила и приложила палец к губам, призывая его не метать громы и молнии, а проявить такт и понимание.
Жданов и сам помнил, что приехал сюда очаровывать и обаевывать, и попытался взять в себя в руки.
— Вы же меня грабите, буквально, Юлианочка, — рык вышел куда приличнее.
Виноградова засмеялась.
— Вы посмотрите, какой собственник, — воскликнула она, — ты прибежал сюда меня уговаривать вернуться или Катеньку от соблазнов спасать?
— И то, и другое, — Жданов нервно вручил ей букет цветов и обратился к Пушкаревой: — Екатерина Валерьевна, вы сюда приехали чаи гонять?
Она виновато отодвинула от себя чашку.
— Ну всё, всё, — вмешалась Юлиана, — Андрюша, на твоем самом ценном сотруднике и без того лица нет. Ты бы её кормил иногда, что ли.
— Обещаю кормить и выгуливать, — согласился Жданов.
— На поводке, чтобы не сбежала, — как бы между прочим пробормотала Пушкарева.
Её собеседники, однако, эти слова услышали и обратили на Катерину одинаково озадаченные взоры.
— Ну пожалуйста, — Пушкарева улыбнулась Юлиане, — согласитесь с предложением Андрея Павловича.
— А он, мне, Катенька, еще ничего и не предлагал.
— У вас чересчур убедительно получается изображать из себя жертву моей тирании, — проворчал Жданов, когда они возвращались в компанию.
У него было прекрасное настроение, сделка с «Макротестилем», встреча с Нестеровой и сотрудничество с Юлианой будоражили кровь.
— Я всего лишь следовала вашим инструкциям, — напомнила она спокойно.
— Это вы молодец, — одобрил он, — давайте и дальше без всякой самодеятельности.
— Какой самодеятельности? — уточнила она бдительно.
— Любой самодеятельности, — повелел Жданов с улыбкой. Да нет, Малиновский что-то не так подслушал. Катя с ним никогда так не поступит.
Кира и Клочкова чирикали в президентской приемной, когда Жданов и Катя вернулись.
— Тебе Нестерова звонила, — обвиняющим голосом сообщила Вика.
Как будто ему звонил серийный убийца с предложением в следующий раз пойти на дело вместе.
А Кира подошла к жениху и выдернула из торчащую из кармана его пальто беретку с помпошкой.
— Ну вы совсем уже, — сказала она.
Катерину снова захватил в плен женсовет, который носился по коридорам и постоянно трындел о липосакции. Жданов злился на них всех: он же велел Катерине сидеть возле телефона и ждать звонка из «Макротестиля», но нет! Она же понеслась в пампасы!
Когда раздался звонок в Катиной каморке, он злобно вскочил со своего места и рванул трубку с аппарата.
— Пушкарева, — услышал он в трубке срывающийся в фальцет юношеский голос, — так что ты решила-то?
Какой-то лукавый черт дернул в эту секунду Жданова под руку.
— Мм? — невнятно пробормотал он как можно тоньше.
— Ну с легендой для ребенка! Как мы объясним его появление Валерию Сергеевичу? Вряд ли он поверит в непорочное зачатие, хотя лично я бы…
Жданов тихо опустил трубку.
Кажется, никогда в своей жизни он не чувствовал себя настолько преданным.
========== 2 ==========
Хлопнула дверь в его кабинет, мягко протопотали Катины ботинки, и Пушкарева появилась в своей каморке.
Оторопела, застав здесь Жданова, по-прежнему обнимающего телефонный аппарат.
Он еще сумел отстраненно подумать о том, что она сочтет его офисным фетишистом, прежде чем спросить напрямик:
— Катя, вы ждете ребенка?
У Пушкаревой по лицу разлился такой ужас, что иного ответа и не нужно было.
— Откуда вы знаете? — хватаясь рукой за горло, сипло спросила она.
— Откуда я знаю? Да женсовет эту новость на юбках по всей компании разнес, — загрохотал Жданов, не слыша и не понимая себя.
— Как женсовет?! Но откуда они…
Однако ему не было никакого дела до миграции слухов в Зималетто.
— Как вы могли так со мной поступить, Катя? — кричал он. — Вы же меня предали! Подставили! Я же рассчитывал на вас, а вы… вы… Вы обо мне подумали?
Он задыхался, и слов у него не хватало. Однако они нашлись у Пушкаревой.
— Простите, — вытолкнула она их из себя с нескрываемой насмешкой, — что я не подумала о вас. Мне жаль, что я не согласовала это событие с вашим рабочим расписанием.
— Какое к черту рабочее расписание, — крикнул он, не собираясь смягчаться из-за её взволнованно подрагивающих губ и прерывистого голоса. — У нас ненормированный график!
Жданов вручил ей телефон и выбежал из каморки, где было слишком тесно для полноценного скандала, ему требовался простор.
— Когда вы собирались мне об этом сказать, Катя? — крикнул он.
Пушкарева недоверчиво застыла на пороге, словно была готова в любой момент скрыться в каморке и запереться изнутри.
— Никогда, — ответила она.
От изумления Жданов даже вопить перестал.
— Как это? — спросил он.
— А вы бы все равно не заметили, — объяснила Катерина, очерчивая рукой арбуз возле своего живота. — Даже если у меня вырастет четыре ноги, вы не обратите на это внимания.
— Что за глупости, Катя! — рявкнул он, и тут его осенило, что вопить и топать ногами на беременную женщину — чересчур даже для него.
Катя с достоинством поправила очки и, верно оценив смену его настроения, сделала несколько маленьких шагов вперед.
— Ну и что мы будем теперь делать? — растерянно спросил Жданов и сел на стол.
Катя осторожно пристроилась рядом.
— Даже не знаю, — вздохнула она. — Папе как-то надо сказать, а как ему скажешь, когда…
И она махнула рукой.
— А откуда вообще это взялось? — мрачно озадачился Жданов и следом за Пушкаревой изобразил арбуз у её живота. Катя посмотрела на него длинным, пронзительным взглядом. Ну чисто рентген.
— Аист принес, — наконец проговорила она с усмешкой.
— Аист, — повторил он. — Конечно. А этот аист не мог повременить до тех пор, пока Зималетто не выйдет из залога? Что мне теперь делать с Никамодой? Боже, Катя, как это все невовремя, — снова начал закипать он. — Что вообще за муха вас укусила? Как вы могли проявить такую безответственность, когда только от вас зависит такая огромная компания, как наша? А вы не можете это всё отложить на год или два?
— Законсервировать, — поддакнула Пушкарева.
— Именно, — обрадовался Жданов, но тут же прикусил язык, — что я несу! Катя, вы всадили нож мне в самое сердце и провернули его три раза.
— Как это происходит, — заинтересовалась Катя, глядя на него как на насекомое под стеклом, — что вы способны переживать только о себе?
Жданов поперхнулся.
— Как ваше здоровье, Катя? — немедленно опроверг он это дикое обвинение.
— Прекрасно, Андрей Павлович, — ответила она вежливо.
— А кто у нас аист? — новая ужасная мысль пригвоздила его к столу. — Зорькин?
Господи, если этот неведомый тип даже будучи в друзьях Катерины внушал страх и трепет, то повышение в мужья грозило компании бедствиями и сотрясениями.
Эта парочка же все Зималетто на памперсы растранжирит!
А еще говорят у беременных гормональные срывы, и всякое такое. Как можно доверять финансы столь неустойчивой конструкции — Пушкарева, Зорькин и эмбрион, к которому Жданов уже сейчас ощущал непреодолимую неприязнь?
Теперь же Пушкарева будет думать только о нем, а не о своем президенте!
— Андрей Палыч, — прервала Пушкарева его погружение в хоррор, — мы можем переписать Никамоду хоть на кого. Например, на… — и она замолчала, задумавшись.