Свадьба

Джером в изумлении посмотрел ему в глаза.

– Может, вы уже прекратите решать за меня оба? – прикрикнула Ирена.

Мужчины повернули головы к девушке.

– Хорошо. Раз всё случилось так, как случилось, я скажу вам, как есть. Только перебивать меня не надо! – грозно свела брови наследница. – Моя сестра против меня. Моя сестра хочет надеть корону Англии. Ради этого она подкупила Чёрного Джона, который сейчас ждёт приговора, и помочь ему я ничем не могу. Единственный способ остановить это безумие – исчезнуть. Тогда, возможно, его оправдают и станут искать кого-то ещё. Но и это не всё. Я полюбила человека, который ниже меня по происхождению, но жизни своей без него я не мыслю. И чтобы попытаться стать счастливой, нужно перестать быть принцессой. Быть может… он когда-нибудь поймёт это, и примет меня без короны… Но если нет, я не стану осуждать его. Джером, ты вернёшься к отцу. Говори ему, что хочешь, но он не должен искать меня. Джим… Или мне звать Вас испанским именем?

– Зовите так, как Вам привычнее, принцесса.

– Джим, Вы можете увезти меня до порта?

– До порта могу, а что дальше?

– Дальше у меня одна дорога: в Геную. Там наш наместник, там я скроюсь на некоторое время или… Быть может, навсегда… – Ирена отвернулась, спрятав взор. – Спрячусь от политики, интриг и собственного сердца, если мой любимый не поймёт моего порыва.

– Я отвезу Вас куда угодно, кроме Испании, – склонил голову Токкинс. – И обещаю Вам неприкосновенность, миледи.

– Нет, погоди, Ирен! – выступил вперёд Джером и схватил её за руки. – Ты не можешь вот так взять и уехать! Ты не можешь бросить всё, что связывает тебя с нами. Ты не можешь вот так бросить Джона Райта!

Во время речи валлийца атаман отошёл к иллюминатору, чтобы дать возможность принцессе и её другу объясниться.

– Почему ты второй раз говоришь мне о Джоне?

– Да потому что он любит тебя больше жизни! – выкрикнул Джером, схватившись за голову. – Я найду что соврать королю, но что я должен сказать ему? Что принцесса, которая уже однажды обманула его, теперь сбежала с каким-то испанцем?

– Любит?.. – дрогнул голос девушки.

– Я не хочу прерывать Вас, господа, – подал голос Джим, – но Ваши рыцари, Ваше Высочество, несутся по берегу и скоро нас догонят.

Испанец обернулся и встретился с холодными глазами наследницы трона.

– Решайте уже с Джеем скорее, что кому сказать, и готовьтесь к пересадке на шхуну. Мы подходим к Лондону. У нас совсем нет времени, Ваше Высочество.

– Не тыкайте в меня титулом, дон Диего, – резко произнесла Ирена.

– А Вы в меня – моим, – в тон ей ответил Джим и, подойдя ближе, улыбнулся. – А мы с Вами стоим друг друга.

– Не рекомендую пытаться понять мою душу, милорд.

– Как созреете, сами откроетесь, миледи.

– Да прекратите Вы оба! – взревел Джером, во время разговора переводивший взгляд от принцессы к гранду. – Я словно меж двумя зеркалами стою! Хватит спеси! Не забывайте, что я-то не королевской крови, чёрт вас возьми!

Ирена подошла к стражу, ласково прикоснувшись к его руке, и покачала головой.

– Всё хорошо. Скоро ты сойдёшь на берег, а я стану свободна.

В этот миг Джим понял, что принцесса не отступит от решения, и… проснулся.

Холодный пот выступил на лице испанца.

Волны по-прежнему стучали о борт корабля, бригантина мерно покачивалась, повинуясь течению. Вынув носовой платок, Джим Токкинс, он же дон Диего, обтёр лицо и встал, чтобы выпить немного вина из початой бутылки. Промочив горло, испанец взглянул в иллюминатор.

Небо было усыпано звёздами, на севере сияла Полярная. «Как хорошо, что этого не случилось… – подумал Джим. – Что бы мы делали дальше? Генуя… Нет, не место тебе там. Твоё место в Англии, моя Фея. Там, где твоё сердце, где твой народ».

День двадцать второй, 11 марта

Принцесса скользнула между створками так бесшумно, что они даже не скрипнули. Герцог Бекингемский поднял голову и быстро поднялся, чтобы приветствовать августейшую гостью. На его красивом утончённом лице отразилось недоумение.

– Ваше Высочество?

– Я без официального визита у Вас, милорд, как Вы понимаете, – тихо произнесла наследница, подавая мужчине руку для поцелуя и слегка склонив голову.

– Рад служить Вам, миледи, даже если Вас привели ко мне отнюдь не политические дела.

Бекингемский провёл принцессу до кресла и усадил в него, а сам остался стоять рядом, с вопросом в глазах обратившись к её лицу. Девушка взмахнула ресницами и подняла на будущего преемника Дешторнака бирюзовый взор.

– Я хочу спросить Вас, милорд, об одной испанской семье. И только Вы сможете дать мне ответ, чем она примечательна. Никто, кроме Вас, не знает испанских грандов настолько хорошо, чтобы удовлетворить моё любопытство.

Джордж Вильерс повёл бровями, сделал шаг к Ирене и опустился перед ней на одно колено. «Принцесса изволит интересоваться испанскими грандами? – думал политик. – К чему бы это? Что за капризы? Откуда ветер дует?» Но вслух мужчина произнёс совсем иное:

– И кто же Вас интересует, Ваше Высочество?

– Амарини, – тихо, но отчётливо произнесла девушка.

В тот же миг мужчину словно подменили. Он вскочил, глаза его метнули молнии, с губ сорвались проклятия и даже недостойная пэра ругань.

«Кажется, я спросила о чём-то запретном…» – думала Ирена, наблюдая, как заметался Бекингемский по кабинету, изрыгая ругательства на смеси всех известных ему языков. Но уже через несколько секунд политик взял себя в руки, отдышался и, подойдя к принцессе, припал к её руке:

– Ирена Луиза, я нижайше прошу простить меня, но когда я слышу фамилию, что Вы назвали, то становлюсь не в силах контролировать себя! Эта семейка, пожалуй, самая фанатичная из всех, которые когда-либо окружали испанских королей!

Наследница мило улыбнулась, вынув ладонь из цепких пальцев герцога, и слегка наклонила голову. Мужчина пристально смотрел в её глаза, пытаясь понять, зачем понадобилась дочери короля такая информация.

– Почему Вы спросили о них, Ваше Высочество?

– Милорд, Вы ещё не дали мне полного ответа, чтобы я могла открыть Вам свой интерес, – ответила Ирена и хитро опустила реснички.

Министр иностранных дел понял, что спорить с наследницей трона Тюдоров бесполезно, и придётся играть по её правилам. Звучно выдохнув, Бекингемский отступил на несколько шагов, приблизился к окну, позволив себе такую вольность, как встать к августейшей гостье спиной. При иных обстоятельствах он никогда бы так не поступил, но коли принцесса желает услышать от него истину… Смотреть при рассказе ей в глаза герцогу вовсе не хотелось.

– Что ж, слушайте, Ваше Высочество… – со вздохом произнёс министр. – Эта испано-итальянская семейка породила самых яростных фанатиков трона Габсбургов и католицизма. Они настолько одержимы, что 60 лет назад не побоялись воспитать внебрачного сына Филиппа II. Амарини – семья, которая никогда не щадила своих, не говоря уже о чужих. А этот бастард, в зрелости признанный своим истинным отцом и получивший титулы дона и гранда, был готов положить на алтарь трона Габсбургов не только собственную жизнь, но и жизнь своего единственного наследника, дона Диего, от брака с которым, кстати, я едва уберёг нашу маркизу!

Ирена почувствовала, как внутри всё похолодело. Бекингемский не мог видеть, что глаза принцессы расширились, а ресницы дрогнули.

– Вы хотите подробностей, миледи? Я расскажу. Себастьян Диего Амарини – высокородный гранд[13], член Ордена Иезуитов, как я уже сказал, был незаконнорождённым сыном испанского короля. Никто не знал, кто его мать: Филипп II держал это в тайне. Но мне удалось выяснить, что родила бастарда одна из дочерей Козимо I Медичи[14].

13

Относящийся к грандам 1 класса, имевшим право разговаривать с королём с непокрытой головой.

14

Один из герцогов Италии – Великий герцог Тосканы.