В поисках утраченного

– Но отец, я лишь хотел сообщить, что влюбился! – выпалил молодой человек и зажмурил глаза, втянув шею в плечи, словно ожидая, что на него сейчас посыплются не только грозные речи, но и тяжёлые удары.

Реакция короля была сдержанной. Уже собиравшийся уйти прочь, он обернулся, уставился на сына, сверля его красивое лицо холодными серыми глазами, и спустя несколько секунд тягостного молчания спросил:

– Кто она?

– Я не знаю, в том и беда! – воскликнул Фридрих, понимая, что лёд сломлен.

Карл хмуро сдвинул широкие брови.

– Что за несносный ты человек, Фридрих! Сначала выяснил бы, кто предмет твоих грёз, а уже потом шёл ко мне с подобными вестями. В карету, живо!

Через минуту принц юркнул в повозку, на которую ему указал отец, кинув грустный взгляд на своего верного скакуна. Сегодня промчаться с ветерком не получится…

Король устроил сыну допрос с пристрастием. Во время разговора, пока эмоциональный Фридрих махал руками и подпрыгивал на сиденье, а Карл только и делал, что задавал вопросы в лоб, наследный принц и бровью не повёл. Рассказ о таинственной незнакомке с огромными чёрными глазами его ничуть не заинтересовал. Пока Фридрих заливался соловьём, Август, по-прежнему облачённый в белые траурные одежды, неотрывно читал молитвенник, совершенно не вслушиваясь во влюблённое щебетание младшего брата. Сколько раз Фридрих влюблялся на его памяти? Наследник не решился бы посчитать.

– Так немка она или нет? – снова переспросил король-отец.

– Не похоже, лицо у неё нездешнее, – горячо зашептал принц, с неподдельным удовольствием восстанавливая в памяти черты девушки. – Она скорее на француженку похожа или на итальянку!

– От какого чёрта тут взяться итальянкам? – топнул раненой ногой Карл и скривился от тупой боли. – Мы в Кёнигсберге, ты забыл? Католичек тут и быть не может!

– Но отец, она не похожа на немку! – умоляюще воскликнул Фридрих. – Глаза такие необыкновенно чёрные, глубокие и волосы тёмные, я точно не рассмотрел цвет. Здесь нет таких, тут не рождаются такие!

– Откуда взяться твоей итальянке? В Кёнигсберге нет ни одной делегации от императора, – уже успокоившись, произнёс король-отец, задумался, и тут его осенила мысль, которая показалась здравой. – Впрочем… совсем недавно здесь тёрся французский посол со странным приглашением. И приехал он не один, а с супругой. Значит, в свите этой дамы и могла быть твоя волшебница. Искать её надо при дворе Людовика.

– О, отец, я восхищаюсь Вашим умом! – воскликнул Фридрих и припал к руке родителя, чтобы покрыть её поцелуями.

Поверх его золотой шевелюры король хмуро посмотрел на старшего сына. Август с каменным выражением лица читал молитвенник. «Лучше бы в эту чертовку влюбился мой наследник, будь она хоть трижды католичка!» – подумал про себя Карл, но вслух ничего не сказал.

Уже темнело, когда четырнадцать всадников въехали во двор Лувра. Камергер с большим фонарём в руке выскочил на улицу. Три шустрых лакея подхватили под уздцы первых лошадей.

– Её Высочество принцесса Уэльская, герцогиня Корнуоллская и Йоркская прибыли! – густым басом гаркнул Рональд, наводя на окружающих французов трепет.

За первой линией приезжих тянулись две вереницы мужчин в одинаковых костюмах с орденскими плащами за плечами.

Де Шеврёз оглядел первых трёх всадников, силясь узнать, под тенью какой из шляп прячется женское лицо. Но его опередили рыцари. Двое крайних спешились, отдав поводья лакеям, и подошли к среднему всаднику. Брюнет протянул руки и помог принцессе сойти, в то время как блондин держал повод уставшей лошади.

Стук каблучков о замёрзшую землю, бряцание шпаг в ножнах – вот и все звуки, с которыми принцесса Уэльская приблизилась к камергеру.

– Вечер добрый, сударь, – на чистом французском языке произнесла Ирена, вглядываясь в красивые черты стареющего герцога и узнав в нём родственника Гизов, которого она неоднократно встречала в Шотландии. – Прошу прощения за поздний визит. Моя карета с вещами прибудет ещё позднее, а с нею и оставшаяся часть моей личной гвардии.

– Чем могу служить, Ваше Высочество? – низко склонился перед наследницей английского трона французский герцог.

– Накормите рыцарей и отведите им комнаты рядом с моими, – ответила девушка и обратила лицо к Остину Вендеру. – Вот этот человек, сэр Джером, должен находиться при мне неотлучно. Я надеюсь, здесь найдутся покои со смежными спальнями?

– Я был предупреждён и приготовил таковые для Вас и Вашего телохранителя, миледи, – поклонился де Шеврёз.

– Благодарю, герцог, – кивнула Ирена. – Сопроводите меня и моего рыцаря. Распорядитесь, чтобы нам принесли лёгкий ужин в спальню. Сэр Роберт, – девушка повернулась к Винтеру, говоря по-английски, тот склонил голову в знак повиновения. – Вы остаётесь за старшего в отряде.

– Да, миледи, – был короткий ответ из-под широкополой шляпы.

Камергер жестом показал направление. Принцесса сделала шаг к лестнице по дорожке, освещаемой его фонарём. Джером следовал за ней на расстоянии полушага. Два чёрных плаща рассекли ночной французский воздух, словно клинки из тёмной стали.

Стражи спешились по сигналу Робина. Амори осведомился у лакеев, куда им направляться, после чего французы с облегчением вздохнули, осознав, что среди английских воинов есть хоть кто-то, понимающий их язык.

День третий, 26 ноября

– Отец, Вы отпустите меня во Францию?! – взмолился Фридрих.

Карл устало посмотрел на румяное лицо сына, по привычке остановив взгляд на его бездонных синих глазах, покоривших своей красотой не одну девицу, и тяжело вздохнул:

– Когда ты уже вырастешь?

Принц опустился на правое колено и склонил голову перед родителем:

– Я знаю, что я бестолковый политик. Но, быть может, я стану счастливым отцом и подарю Вам внуков? – снова подняв голову, Фридрих заглянул в глаза королю. – На Августа рассчитывать не особенно приходится в этом вопросе, ведь именно это Вас мучает последний год?

– Увы, сын мой, это так, – утвердительно качнул головой Карл и затронул седые, но всё ещё пышные усы. – Так эта твоя нимфа разве королевской крови?

– Кто знает? В окружении французских аристократов обычно девицы отнюдь не простого происхождения, – пожал плечами принц. – Да и важно ли это нам? Я не наследник.

– Но ты никогда не должен забывать о том, что ты мой сын! – тоном, не терпящим возражений, ответил Карл. – Хорошо, ищи свою колдунью, и пусть она окажется хотя бы графиней. Если тебе удастся склонить её в кальвинизм, то женю вас.

Фридрих вскочил на ноги. Щёки его запылали алым румянцем, бешеные пляски в синих глазах превратились в настоящий шторм, сердце подпрыгнуло от счастья.

– Я сейчас же собираюсь, отец!

Король проводил сына усталым взглядом, поставил руку на подлокотник кресла, опустив в задумчивости на ладонь голову. «Один фанатик, другой разгильдяй, – думал Карл Прусско-Бранденбургский. – Как с такими детьми удержать корону?»

Странные звуки разбудили наследницу, прервав её чуткий сон самым наглым образом.

Поскольку карета с вещами и Эйдой приехала слишком поздно, уже под утро, то Ирена и Джером смогли лечь спать лишь на заре. А в 9 часов в малой гостиной у опочивальни английской наследницы появилась большая свита из расфуфыренных дам и девиц, которые пытались вломиться в покои Элиссы Английской. Но хмурые английские рыцари в алых плащах с эмблемой Тюдоров на левом плече – рядом с сердцем, встали кордоном перед дверями.

Высунув носик из-под одеяла, Ирена прислушалась. Французское лепетание женщин она распознала сразу, как и очень чётко расслышала грозный голос Раймонда, который приказывал Амори перевести дамам, чтобы проваливали.

Вынырнув из постели, наследница Тюдоров накинула на плечи пеньюар и выглянула в узкий холл. В тот же миг рядом с нею появился Джером, который синхронно с названной сестрой проснулся и вышел из своей спальни, расположенной напротив опочивальни принцессы в одних покоях. Две небольшие комнаты были соединены тем самым узким холлом, в котором друзья и встретились.