В поисках утраченного

– Чёртово время! – усмехнулся Остин Вендер. – Невозможно просто взять и быть счастливым. Кто это всё придумал: рамки сословий, законы престолонаследия? Кому это нужно?

– Да ты революционер, Джером, – улыбнулась девушка, искоса взглянув на друга.

– Если только где-то очень глубоко в душе, – ответил юноша и обратил к ней взгляд. – Если бы я видел в республике альтернативу, то назвал бы себя таким. Но это та же монархия, только называется всё иначе. Изнаночная сторона привычного порядка. Зачем мне это? Нет, – он тряхнул сильно отросшими волосами, – я верен трону Тюдоров – это заложено в меня родителями. Я верен своему королю, которому присягал. И я всегда буду верен тебе, родная моя, что бы ты ни делала, какое бы решение ни приняла, что бы с тобой ни случилось. Я с тобой – хоть к Богу, хоть к чёрту. Мне всё равно.

– Мне тоже… Для счастья ведь не хватает самой малости – свободы…

И наследница английского трона снова повернула личико к названному брату. Он отставил бокал на пол.

– Надо поспать хоть немного, Ирен, – произнёс юноша, глядя в тёмно-бирюзовые глаза названной сестры. – Ты устала, а днём невесть что нас ждёт.

– Завтра будет маскарад, в четверг – турнир, в пятницу – соколиная охота, – вспомнив программу праздника, которую поведала ей Анна, ответила девушка. – Кстати, в день охоты я скажусь больной – слишком опасное это для нас развлечение.

– Согласен, – кивнул рыцарь. – Ну что – спать, принцесса?

– Я боюсь засыпать, Джей… Едва закрываю глаза, он вновь приходит.

Признание было произнесено едва слышно. Рыцарь повёл головой в раздумьях, приподнялся со шкуры, подтянул к себе ближе перину и устроил из неё некое подобие большой подушки у стены. Потом снял с кровати покрывало для Ирены и вернулся на пол. Усаживаясь спиной к перине, он уложил часть её себе на колени и похлопал по импровизированной подушке ладошкой, приглашая девушку склонить голову.

– Тогда я буду охранять твой покой.

– Хорошая идея, но это значит, что совсем не выспишься ты, – подползая ближе, ответила наследница.

– Иди сюда, – улыбнулся её названный брат. – Или боишься французских сплетниц?

– Вот ещё, – пробурчала девушка, устраиваясь на коленях друга. – Меня их мнение интересует в последнюю очередь…

Остин Вендер накрыл названную сестру покрывалом и погладил по голове. Её тёмные ресницы опустились. Он понял, что усталость возьмёт своё, и маленькая английская принцесса всё равно попадёт в объятия Морфея…

День четвёртый, 27 ноября

– Сегодня каждый из нас предстанет в образе древних богов или воинов, – величественно шагая рядом с принцессой Уэльской, промолвила Анна Австрийская.

Рядом с английской наследницей безмолвно ступал её телохранитель и фаворит, чёрные одежды которого показались Анне вызывающими. По её мнению, они откровенно говорили о принадлежности юноши к протестантской вере, а хмурое лицо английского рыцаря только подтверждало её догадку. Впрочем, так или иначе, за последние два дня жена Людовика неоднократно украдкой рассматривала черты красивого иностранца, тщетно силясь найти в нём хоть каплю схожести с Элиссой Английской.

«Слабо верится в это родство… – рассуждала королева. – Впрочем, если Ричард Тюдор разрешает юнцу быть рядом со своей дочерью, значит, доверяет ему всецело, и её нравственность в надёжных руках».

На стенах галереи висели картины всевозможных художников, изображавших членов королевской фамилии в разных образах. Наследница английского трона с интересом рассматривала портреты незнакомых ей людей.

– Ваш дедушка – принц Франсуа, он же герцог Алансонский, он же Анжуйский, – хитро улыбнувшись, Анна указала на портрет молодого мужчины с чёрной бородкой. – Здесь он ещё до свадьбы с Иреной Софией.

Наследница английского трона остановилась напротив полотна, словно стараясь запомнить черты родственника. К своему удивлению, она не нашла его взгляд добрым: те миниатюрные портреты, что были в её распоряжении в Виндзоре, искажали лицо принца, делая его более привлекательным, нежели он предстал перед нею сейчас.

– Он… странный… – произнесла, наконец, девушка.

– И, наверное, хорошо, что не успел надеть корону, – заметила Анна.

Ирена обратила на неё взор. Голубые глаза молодой женщины, как показалось наследнице, скрывали какую-то тайну. Девушка прикрыла ресницы, пытаясь понять, о чём думает новая родственница.

– Идёмте, дальше интереснее! – зашагала вперёд жена Людовика.

Следующими в галерее портретов были полотна, изображающие Екатерину Медичи: одно – постарше, в чёрном траурном платье, второе – помоложе, в золотом, и третье – совсем девушкой, едва переступившей порог Лувра…

Именно этот портрет и привлёк внимание Ирены. Джером, остановившийся рядом с подругой, поднял взор и замер. Анна заметила, какими странными стали лица англичан.

– Ты её копия… – прошептал юноша по-английски.

– Да, очень похожа… – едва вымолвила дочь Тюдора.

– Брови у тебя острее, и носик меньше. А так – одно лицо. Глаза… У тебя её глаза и ресницы такие же – острые, как копья.

– Только цвет глаз от другой бабушки…[14] – ответила Ирена довольно сухо.

– Что с Вами, принцесса? – подойдя ближе и пытаясь прислушаться к разговору гостей, спросила королева.

– Так, ничего, Ваше Величество, – сделала неуверенный жест рукой девушка и быстро прошла дальше, даже не взглянув на портрет совсем юной Екатерины Медичи.

Джером последовал её примеру, так и не подняв глаз на следующее полотно. Анна же, в отличие от англичан, перевела взор на детское личико с огромными чёрными глазами – образ итальянской девочки, которой предстояло много лет доказывать Франции своё право на корону. Если бы Остин Вендер всё-таки взглянул на детский портрет грозной королевы, то увидел бы в её лице черты своей маленькой Лиззи…

Бархатная лиловая маска полностью скрывала лицо Ирены. Джером придирчиво осмотрел слишком фривольный, на его взгляд, наряд, в который облачили придворные портные его названную сестру.

– Ты больше похожа на куртизанку, чем на Диану, – пробормотал страж.

– Мне тоже не нравится это платье, Джей, – согласилась принцесса. – Но другого всё равно нет.

– Ладно, я тоже тот ещё фавн…– ответил юноша, надевая маску. – Они ж всё равно поймут, что я – это я, да?

Ирена обернулась к названному брату и мягко улыбнулась ему:

– Конечно. Разве кто-то ещё имеет столько наглости, чтобы не отступать от меня ни на шаг?

– А я их предупреждал!

Рыцарь подал локоть своей спутнице, и они покинули покои.

Десять воинов в алых плащах сопровождали наследную принцессу Англии на маскарад, устроенный Его Величеством Людовиком XIII в честь сестры.

– Не понимаю этих французов, – пожала плечами Ирена. – Зачем такие пышные празднества?

– В казне есть лишние пистоли, вероятно.

– Очень сомневаюсь…

Аметисты и рубины на платье охотницы Дианы играли в блеске сотен свечей таинственным светом. Бархатная маска не позволяла разглядеть её лица, светлые волосы были спрятаны под роскошный златокудрый парик. Но королевские фрейлины мгновенно вычислили среди гостей принцессу Туманного Альбиона.

Ирена приветствовала Людовика и его жену. Генриетта увела юную наследницу в свой кружок с нимфами, дриадами и русалками.

Несколько обязательных танцев, хоровод, разговоры с вельможами – всё это Элисса Английская делала с холодной полуулыбкой, не проявляя ни малейшего интереса к программе праздника. Церемониймейстер устроил игры с участием гостей: каждый импровизировал, как умел. В центр образованного аристократами круга по очереди вытаскивали кого-то из масок, заставляя петь, танцевать или декламировать стихи. Остальные вторили его движениям.

Джером хмурился: развлечения французского двора ему совсем не нравились.

14

Имеется в виду польская принцесса Ирена София, жена Франсуа Алансонского. Альтернативная версия.