Страница 10 из 13
– Дарроу может быть прав на этот счет, – сказал Финн. – Они могут надеяться, что им не придется, но если их прижмут, если их блеф будет раскрыт, то у них не останется выбора. Никто не знает, к чему приведет разделение. Может, они думают, что именно это нужно, чтобы машина войны встала колом. Может быть, и так. Но я бы предпочел так и не узнать, во что выльется разделение. Даже его исследования привели Менсингера на грань нервного срыва. И вообще вся эта миссия начинает действовать мне на нервы.
Они добрались до трактира в Менге, так ни с кем и не встретившись. Они сняли комнату и заказали обед. С дороги вино показалось терпимым и приятным на вкус. Хозяин трактира, несмотря на то, что поначалу его несколько насторожил их утомленный и грубоватый вид, сразу подобрел, когда разглядел перспективу обслуживания двух клиентов, которые заплатили, как только им накрыли стол. Его столько раз обманывали галантные кавалеры, что он запорхал над Финном и Лукасом, словно курица-наседка, постоянно заботясь об их удовлетворении и выбегая из кухни взглянуть, нравится ли им еда. Финн доедал второго жареного цыпленка, а Лукас наслаждался превосходным бордо – лучшим вином трактирщика, когда в заведение вошел молодой человек, с головы до ног покрытый пылью. Закрыв за собой дверь, он принялся хлопать руками по одежде, и в считанные секунды почти полностью скрылся в облаке пыли.
– Еще вина, месье? – спросил трактирщик, принеся очередную бутылку к их столу.
– С удовольствием, – сказал Финн. – И налей бокал молодому Лохинвару, судя по его виду, ему не помешало бы освежиться.
При этих словах юноша поднял голову и посмотрел на него. Он едва вышел из юного возраста, на вид ему было лет восемнадцать. У него была густая копна взъерошенных светлых волос, а его одежда выглядела словно с чужого плеча.
– Прошу прощения, сир, – сказал он, – вы говорили обо мне?
– А ты видишь здесь еще кого-нибудь кроме нас? – сказал Финн, улыбаясь.
– Боюсь, вы приняли меня за кого-то другого, – сказал молодой человек. – Меня зовут не Лохинвар.
Финн хихикнул.
– Это просто была фигура речи, парень. Лохинваром звали героя сказки, которую я когда-то слышал.
Молодой человек нахмурился.
– Вы хотите надо мной посмеяться, сир?
– Не ерошь перья, сынок, – сказал Финн. – Я всего лишь предлагаю тебе выпить. Похоже, тебе не помешает немного освежиться.
– И что, позвольте спросить, в моем облике такого, что заставило вас поверить, что я нуждаюсь в подачке? – сказал молодой человек.
– Слушай, давай попробуем еще раз, – сказал Финн. – Мы с моим товарищем сами проделали долгий путь. И тут появился ты, весь в грязи и пыли, и я подумал…
Молодой человек напрягся.
– Быть может, моя одежда не столь изысканна, как ваша, месье, но, тем не менее, господину с хорошими манерами не стоило бы отпускать замечания по этому поводу.
– Оставь его в покое, Финн, – сказал Лукас.
– Забудь об этом, парень, – сказал Финн. – Купи себе чертово вино сам.
Он вернулся к поеданию своего цыпленка, покачав головой в знак смирения.
– Пытаюсь вести себя хорошо, – сказал он Лукасу.
– Месье, – произнес молодой человек.
– Да, что на этот раз?
– Я не привык к тому, чтобы меня отшивали настолько бесцеремонно.
Финн сдвинул брови.
– Прошу прощения, – сказал он. – Не знал, что отшиваю знатока церемоний.
Финн… – сказал Лукас.
Хозяин трактира отошел от стола.
– Тогда мне придется разъяснить, с кем вы имеете дело, месье. Д’Артаньян ни от кого не потерпит неуважения. Он выхватил рапиру. – ‘Guarde, месье!
– О, боже, – сказал Финн.
Хозяин трактира нырнул под стол.
– Месье Д’Артаньян, – начал Лукас, – позвольте мне все…
– Я сейчас с вами разберусь, сир, – сказал Д’Артаньян, – после того, как закончу с вашим несдержанным другом. Если вы только не пожелаете увеличить его шансы против меня. Меня не пугает вариант скрестить меч с вами обоими сразу. Он пару раз махнул рапирой.
– Убери эту штуку, – сказал Финн. – Она почти такая же большая, как ты сам.
– Тем не менее, ее размер не помешает мне ею воспользоваться, – сказал Д’Артаньян. – А теперь, ‘guarde!
– Ох, присядь, – сказал Финн.
– Вы встанете, месье, и достанете свой меч.
– Я останусь сидеть, мой друг, и доем свой обед. Советую тебе сделать то же самое.
Меч Д’Артаньяна вонзился в курицу Финна и поднял ее из тарелки. Взмах запястья, и курица улетела в угол комнаты.
– Похоже, вы завершили ваш обед, месье.
– Это уже слишком, – сказал Финн. – Пора отобрать у тебя этот свинорез и хорошенько тебя им отшлепать.
Он начал вставать.
Лукас взял его за руку.
– Финн, сядь. Не будь идиотом.
Дилейни встал.
– Послушай, – сказал он Д’Артаньяну, – давай все забудем. Я готов закрыть глаза на цыпленка, но…
– Но я не намерен оставить без внимания ваши оскорбления, сир, – сказал Д’Артаньян.
– Какие оскорбления?
– Ваш меч, месье!
– Нет.
– Вы отказываетесь достать ваш меч?
– Все верно, я отказываюсь.
– Тогда вы – презренный трус и не джентльмен!
– Послушай сюда, ты…
– Финн… – сказал Лукас.
Дилейни сделал глубокий вдох.
– Хо… хорошо. Я презренный трус и не джентльмен. Ты удовлетворен?
Д’Артаньян выглядел разочарованным.
– Что ж, в таком случае я требую извинения.
– За что?
– Финн, ради всего святого, извинись и покончим с этим, – сказал Лукас.
– Может ты мне еще скажешь, за что именно я должен извиниться?
– Это не важно, просто извинись, если это его осчастливит.
– Сир, я не унижусь до подобного, – сказал Д’Артаньян.
– Просто не вмешивайтесь, – сказал Лукас. – Финн, скажи, что ты сожалеешь, ладно?
– Хорошо, я сожалею. Я приношу свои извинения.
– Мне кажется, что вы неискренни в своем извинении, – сказал Д’Артаньян.
– Пожалуйста, примите его извинения, месье, – сказал Лукас. – Это не только покончит со всем этим делом, но и чудесным образом поможет моему пищеварению.
– Я ничего не понимаю, – сказал Д’Артаньян. – Ваш друг явно не хочет извиняться, но извиняется. И хотя он не искренен в своих извинениях, он поступает так, как вы хотите, чтобы избавить себя от дуэли со мною. Похоже, я так и не смогу получить удовлетворение. Вы ставите меня в самое невыгодное положение, месье.
– Я только хочу избежать ненужного кровопролития, – сказал Лукас. – Все это было чистым недоразумением. Никто никого не хотел оскорбить.
– И все же оскорбление было нанесено. И я не могу напасть на человека, который не собирается доставать свою рапиру. Это было бы недостойно и бесчестно. И все же честь должна быть удовлетворена.
Хозяин трактира выглянул из-под стола.
– Будет ли честь удовлетворена, если мы подеремся на кулаках? – спросил Финн.
– Это будет очень необычно, – сказал Д’Артаньян, – но я не представляю иного выхода из этого затруднительного положения.
– Тогда договорились, – сказал Финн. – Устроим дуэль на кулаках.
– По рукам, – сказал Д’Артаньян.
Он начал снимать свою перевязь, когда Финн вломил ему прямо между глаз.
Удар отбросил его на несколько футов, и он основательно шмякнулся на пол. Хозяин трактира нырнул обратно под стол. Д’Артаньян покачал головой, оглушенный.
– Для такого маленького наглеца он очень неплохо держит удар, – сказал Финн. – Я так укладывал парней раза в два больше него.
– Это было совсем неспортивно с вашей стороны, сир, – сказал Д’Артаньян, поднимаясь на ноги.
– Драка – не спорт, сынок, – сказал Финн. – По крайней мере, там, откуда я родом. Ты либо побеждаешь, либо сливаешь, и я предпочитаю первое.
– Да, очевидно, что вы не джентльмен, – сказал Д’Артаньян. – В Гаскони мы не бьем человека, который смотрит в другую сторону.
– Что ж, я смотрю на тебя, – сказал Финн. – Можешь бить меня со всей дури.
– Приготовься, мой друг. Хоть ты и в два раза больше меня, я собираюсь научить тебя манерам.