Страница 14 из 15
Правды ради нужно сказать, что старичок оказался прижимистым, крохобористым, цепкопалым. С денежными знаками расставался трудно, скрепя сердце. От получки сергеевой то и дело норовил толику добрую отщипнуть. Но Сергей не роптал. Бог старпёру судья. До гробовой же доски впахивать на него никто не собирался. Так, пока в кайф. К тому же наколки, судя по всему, входили в правила игры. И справедливости в них искать – что иголку в стогу. А играть можно по любым. Главное, чтоб они были.
7.
– Что здесь происходит? – переспросил один из мужчин, – вот и мы пытаемся ответить на этот вопрос. Может быть, вы нам поможете? Вы, как я понимаю, хозяин квартиры?
– По-моему, по-хозяйски ведёте себя именно вы, – напористо возмутился Сергей.
– Мы ведём себя так, как предусмотрено нашими должностными обязанностями, – резонно возразил собеседник и показал раскрытое удостоверение, – скажите спасибо, что соседи у вас бдительны и неравнодушны.
Сергей, поморщившись, оглянулся на Игнатьева. Тот сердито съёжился и веско промолчал.
– Но они, понятное дело, не во всём могут помочь, – продолжил мужчина, поймав взгляд Сергея, – ваши показания – прежде всего.
– А почему же мне не сообщили? А если бы я не приехал? А если бы меня вообще в городе не было?
– Соседи ни рабочего, ни мобильного телефонов ваших не знают. Но их номера вот-вот должны нам доложить. Так что, разумеется, вас непременно бы разыскали. И очень оперативно. Но теперь вы избавили нас от такой необходимости.
– Утешили…– протянул Сергей, оглядывая стоящих в дверном проёме незнакомцев, чем-то неистребимо похожих на собеседника. За ними виднелось невеликое холостяцкое жилище.
– Может, всё-таки потрудитесь объясниться? – снова потребовал Сергей, – человек приходит с работы и застаёт чёрт знает что. Проходной двор, разгром полнейший… У меня просто слов нет.
– Как раз слова вам сейчас и понадобятся. Для ответов на наши вопросы. Без необходимой информации всяческие объяснения – не более чем фантазии. Согласны?
Сергей обречённо вздохнул и красноречиво покачал головой. Что, дескать, творится?! Описал круг по лестничной клетке, едва не задев плечом соседа Игнатьева, нервно глянул на часы и вернулся на исходную позицию. Смотрел, как нежданные визитёры деловито раскладывали на кухонном столе какие-то бумаги, вдыхал яростный запах дешёвых сигарет и сомнительного мужского парфюма. Происходящее казалось Сергею каким-то дурацким фарсом, бессмысленной и нелепой игрой в реальность. Он не чувствовал ни удивления, ни страха. Им владело негодование. По какому такому праву в его жизнь вторгаются бесцеремонно, распахивают её настежь без спроса, орудуют по своему разумению? Чем он обязан всем этим негаданным персонажам?
– Можно ли мне войти в собственную квартиру? – вежливо поинтересовался Сергей.
– Да. Проходите на кухню. Там и поговорим.
Сергей переступил через лужу и вошёл.
8.
Сергей заметил её сразу. Какой-то неожиданно затягивающий насмешливый взгляд, интригующая агрессивность. Чёрная гладкая причёска, вызывающе строгое платьице, лёгкий невинный макияж. Словом, заискрило. Сергей вяло предполагал подцепить кого-нибудь на вечере. Необязательно. Так, по ситуации. Для несерьёза. А тут прямо ток пошёл. Сергей даже опешил слегка…
Даже размышлять стал, как подкатиться. Обычно сперва шёл буром, а там – по раскладу. А тут замешкался, прикидывать принялся… Быстро, правда, сгруппировался и решил петушком этаким подойти. Тут и шутка тебе, и достоинство. И в случае чего всегда обратный ход можно дать, лицо сохранив – дело-то шутейное…
Сергей улучил момент, когда подружки отвалили, подкрался сбоку и со старинной деланной чопорностью, вытянувшись во фрунт, произнёс:
– Честь имею!
Ничего лучшего в голову не пришло. Но спохватился, пригасил опереточность и по возможности веско выговорил, как его зовут. При этом собой остался вполне доволен. Однако так и не понял, произвело ли представление должный эффект. Никакой видимой реакции не последовало. Впрочем, главное – отторжения тоже. Нутром почувствовал. Хороший знак. Нужно действовать.
– Вам интереcно? – провокационно попробовал он.
– А вам? – великодушно откликнулась она.
– Чрезвычайно. Так свежо, парадоксально, неожиданно. Высокий класс, филигранная работа. Совершенно новые творческие подходы, заметили?
– Разумеется. Что у меня глаз нет?
Сергей приободрился, расправил крылья. Поймал перспективу.
– И всё же, на мой взгляд, несколько не хватает лирической дерзости. Что-то смущает. Не эпатирует публику должным образом. Где безумие страстей, фонтан фантазий, разгул фатума? Где жертвенная безоглядность, где неуёмная жажда катарcиcа? Умоляю вас, объясните мне, где.
– Я не хочу оставаться глухой к вашим мольбам, но помочь ничем не могу. Всматривайтесь, всматривайтесь. Возможно, вы что-то для себя и откроете. Прозреете такие глубины, о которых и не подозревали.
– Вашими бы устами да мёд пить…
– Как органично мы перешли к реверансам. Это вселяет надежду. Разу разглядел в вас девушку, которая может дарить надежду.
– Ну вот, видите. Значит, вы ещё способны к открытиям. Так что взирайте на сцену да обрящите.
– Теперь для меня это сложно. Гораздо приятнее смотреть на вас. Вдохновляет.
– Излишняя комплиментарность – вещь скользкая. Бог знает, куда соскользнуть рискуете.
– Кто не рискует… Впрочем, я совершенно искренен. Вы любите иcкренность?
– Кто же её не любит?
– В таком случае абсолютно искренне и, между прочим, совершенно серьёзно предлагаю вам самым решительным образом прервать процесс созерцания творческих достижений учащихся. Может пагубно отразиться на пищеварении.
– Вы так считаете? В чём же суть вашего предложения?
– Так как прекратить сие действо по понятным причинам не представляется возможным, остаётся лишь одно – избавить гоcпод актёров от нашего общества.
– Нашего?
– Ну, да. Вашего и моего.
– Вы решительный молодой человек, как я погляжу.
– И вы это одобряете?
Она неопределённо пожала плечами и встала. Не спеша, чуть приподняв подбородок, направилась к выходу. У дверей обернулась, окинула покойным взглядом зал и вышла. Сергей энергично последовал за ней.
«Во что бы то ни стало снегурочность барышни необходимо растопить, – внушал себе Сергей, – и поскорее. Какое самое быстродействующее средство? Хи-хи да ха-ха. Вне всякого сомнения. Ну так поспешай, тормоз!»
Благо, маршрут моциона долго выбирать нужды не было. Училище стояло почти на берегу здешнего рукотворного моря, и сам бог велел прошвырнуться вдоль набережной. По склонам громоздились дощатые развалюхи, кочковатые уличные мостовые выкатывались из зарослей к самому парапету. В прибрежных кустах привычно дремали костлявые бродячие псы. Всё вокруг притихло, подёрнулось дрёмой. Нужно было срочно разрушить это сонное царство. Иначе пропитаешься его флюидами, размякнешь, замешкаешься – и всё пропало.
Чего начать? Что их связывало? Разве только дурацкий концерт. А что? И то – зацепка… И Сергей превратился в обезьяну. Он принялся копировать молокососов-выступальщиков, топорно потешавших публику. Знал за собой дар лицедейства, чертяка. Ну и врубил зажигание. И давай кривляться, извиваться, пыжиться по полной программе. С куражом, кайфом, прямо-таки себе на удивление. Детская мечта об актёрстве выразительно проступала в каждой ужимке. Вдохновение, ведь, не приходит. Оно даётся изначально и ждёт своего часа. У иных ни в жизнь не дожидается. А другим фортит время от времени. Сергей бога не гневил и считал себя в этом плане везунчиком. Конечно, случалось, что внутри и не просыпалось ничто. Как себя не заводи. Но тогда вдруг извне откуда-то накрывало. Будто кто-то посылал этакий мессадж. Ей-богу… Сергей внятно объяснить не умел. Но ловил вибрации безошибочно. Страховали его неизвестно откуда и почему. Сергей знал это почти наверняка.