Страница 51 из 62
Наверное, о том же самом подумал и бывалый Роман. Но всё равно не остановился - лишь замедлил ход.
- Не свети в лицо, парень, - обратился он к часовому. - И позови сержанта.
- Стой! Стрелять буду!
- В кого стрелять? Ты видишь, в кого здесь можно стрелять?
Он рисковал: у часового могли не выдержать нервы, но он дошел, остановившись практически на пороге.
- Кто вы? - пискнул часовой.
Его уже можно было разглядеть. Закутанный по глаза пацан в форменной ушанке с автоматом и фонарем в руках.
- "Буду стрелять", "буду стрелять", - передразнил часового Роман нарочито писклявым голосом. - Перед тобой целый майор стоит, а ты: "буду стрелять". А ну зови сержанта!
- Товарищ сержант! - возопил часовой. - Товарищ сержант!
Отодвинув его, на площадку перед КПП вышел мордастый сержант. В руке у него был батон, и прямо на ходу сержант от батона откусывал.
- Ну что тут? - спросил он скучающе.
- Вот, товарищ сержант, неизвестные лица. Я хотел стрелять, а они...
- Так стрелял бы, - сказал сержант, - а не жевал бы сопли, мля.
- Здравствуй, Ваня, - обратился к сержанту Роман. - А мы тут с друзьями решили навестить начштаба.
Сержант, судя по всему, тоже узнал бородатого ветерана, но виду не подал.
- Документы, - не попросил, а буквально приказал он.
- Ты что, Иван, с дуба рухнул? Это же я!
- Документы, или я...
Что он собирался сделать в случае, если Роман откажется показать документы, Лукашевич так никогда и не узнал. Роман действовал стремительно. Как молния. Удар головой, тихий стон, батон падает в снег, а сержант валится спиной на окаменевшего часового.
- Вперед! - крикнул Роман, и все побежали.
Первым КПП проскочил сам бородач. За ним - Вадим и Захар, потом Лукашевич, замыкала вторжение Зоя. Лукашевич хотел задержаться, чтобы вырубить тяжело ворочающегося часового, но Зоя подтолкнула его в спину:
- Не спи, старлей!
Это было ошибкой - оставлять часового. Но они это поняли, только когда в ночное небо ударила автоматная очередь.
На выстрелы тут же откликнулась сирена. Лучи прожекторов заметались, высвечивая участки территории, и в их свете Лукашевич увидел, как со стороны казарм по подъездной дорожке к контрольно-пропускному пункту бегут вооруженные бойцы - количеством не менее взвода.
- Ждали, - произнес Роман одно-единственное слово.
А потом началась стрельба.
Глава двенадцатая. НА ИЗЛОМЕ.
(Кольский полуостров, декабрь 1998 года)
Военно-транспортный самолет "АН-12" с пятьюдесятью десантниками на борту кружил на высоте восьми километров над Оленегорском. В его кабине помимо экипажа находились два полковника: один с петлицами ВВС, другой - с петлицами ПВО. Полковники внимательно следили за действиями экипажа, время от времени отпуская реплики или вступая в короткий спор друг с другом.
- Запросите диспетчера еще раз! - требовал авиационный полковник. - Они не могут нас игнорировать.
- База, база, говорит Пеликан, как слышно меня, прием? Нет ответа.
- База, база, говорит Пеликан, мы просим разрешения на посадку. Нет ответа.
- Черт знает что! - высказался авиационный полковник. - Они там уснули?
- Они не собираются вам отвечать, - обронил противовоздушный полковник.
- То есть как "не собираются"? - Авиационный полковник обернулся к нему, яростно сжав кулаки. - Это мой полк, это моя база.
Противовоздушный полковник скривил губы.
- Я же вас предупреждал, с момента вашего убытая в авиаполку многое изменилось. Теперь это не ваш полк и не ваша база.
- Всех под трибунал отправлю! - пообещал авиационный полковник зловеще. Так что же, нам теперь вручную садиться, без наведения?
- Выходит так.
- Справитесь, ребята? - обратился авиационный полковник к экипажу.
- Справимся, товарищ полковник, - откликнулся командир, - не впервой. Главное, чтобы они полосу не погасили.
- Тогда действуйте!
- Есть!..
(Метеостанция "Молодежная", Кольский полуостров, декабрь 1998 года)
Рашидов ударил первым. И по тому, как он двигался в момент нанесения удара, Константин понял: противник ему достался серьезный, хорошо обученный. Сам Громов особой выучкой в ведении ножевого боя похвастаться не мог; так, баловались с сослуживцами, но не более того. Однако уйти от первого выпада ему удалось без труда: он просто подался всем корпусом назад, позволив руке Руслана с зажатым в ней ножом описать законченный полукруг. Рашидов с шумом выдохнул воздух и ощерился.
Бой происходил под посветлевшим небом, однако для улучшения видимости Гена вынес и включил легкий прожектор. Сам он в обнимку с Ларисой стоял в отдалении. Еще до начала поединка Гена жестами давал понять Громову, что в случае надобности подкрадется сзади и огреет Руслана чем-нибудь тяжелым по голове, но Константин решительно отверг любую помощь подобного рода. Да, такой маневр позволит выйти победителем из нелепого поединка, но, во-первых, это не решит главной проблемы, а во-вторых, Рашидов очень вовремя обронил по поводу "вдвоем на одного". Если поединок, то он должен быть честным.
- Ну что, майор, не нравится? - спросил Рашидов и сделал новый выпад.
На этот раз Громов не оказался столь расторопен, и острие скользнуло у самой груди, распоров куртку. Константин отмахнулся ножом, вынудив Рашидова отскочить в сторону. Они закружились на узком пятачке утоптанного Геной снега.
- Где же твоя вера, майор? - продолжал подначивать противника Рашидов.Ведь вера - это еще и уверенность. Только вот уверенности в твоих глазах что-то не видно.
Громов смолчал: берег дыхание. Он понимал, что против Рашидова, обучавшегося искусству ножевого боя в горах Закавказья, ему долго не выстоять. Необходимо было придумать какой-то хитрый и неожиданный для противника прием. Хитрый и неожиданный.
Продолжая внимательно следить за перемещениями Рашидова, Константин напряг память. Что и где он читал о ножах? Помимо общих сведений, которые получает каждый курсант военного училища?..
В голову лезла сплошная эзотерика. В последнее время он действительно ничего, кроме эзотерических трактатов, не читал - вред один от этого хобби.
...Ножей в эзотерике полно. Это и ритуальный предмет. Это и церемониальный атрибут. Только вот о практическом применении ни слова...