Страница 46 из 62
На несколько секунд Черников-старший замолчал, и мы, обеспокоенно переглянувшись, подошли ближе. Тело лежащего на земле шамана выгнулось, на лице застыла страдальческая гримаса,
- ...Небо темнеет...- вновь забормотал он.- Это летит Куйва... враг саами... я вижу его... я вижу его... он - черный демон... его взгляд сжигает... даже боги боятся его... Я вижу, как Куйва приближается... Ветер и рев... Люди на дороге... кричат... разбегаются... На дороге - пламя... горят повозки... горят животные... они бегут... бегут и горят...
Черникова-старшего трясло крупной дрожью, но он продолжал говорить:
- ...Люди боятся Куйву... но старый нойд знает... нойд знает, как изгнать Куйву... Я вижу старого нойда... он проводит обряд... он обращается к Айеке[33]... Айеке... Айеке... Айеке бросает вызов черному демону... Я вижу... полыхает небо... гремит гром, и сверкают молнии... Айеке и Куйва бьются насмерть... Я вижу их крылатые тени... Ночь сменяет день... день сменяет ночь... Айеке и Куйва продолжают битву... Я вижу... на город сыплется зола... люди бегут... рыжие животные бегут... Но Куйва ослабел... он не может драться... Айеке наносит еще один удар... Я вижу... Куйва падает... он падает... падает... падает...
Шаман затих.
- Это всё? - спросил я по прошествии пяти минут, которые мы с Игорем провели в полном молчании, наблюдая за успокоившимся и словно заснувшим Черниковым.
Игорь пожал плечами.
- Не знаю, - ответил он. - Может быть, всё... Наверное, всё.
- Не густо, - сказал я разочарованно. - И что-то мне эта легенда напоминает...
Парнишка с искренним недоумением воззрился на меня:
- Какая легенда?
- Ту, что рассказал нам сейчас твой дед.
- Это не легенда, - обиделся Игорь. - Он видел то, что происходило когда-то на самом деле.
- Ну-ну, - я не стал спорить, хотя уже твердо решил, что потратил четыре бутылки водки зря: устроенное на моих глазах низкопробное шоу таких затрат не стоило.
Поскольку мы стояли очень близко к "спящему" шаману, а делать было совершенно нечего, я принялся изучать разложенные на коврике "орудия". Подобрал газету, с помощью которой Черников-старший окуривал самого себя. Развернул. Это оказался старый номер газеты "На страже Родины" - пожелтевший, мятый, а кое-где надорванный. В глаза мне бросилась фотография - улыбающееся лицо, скрытое до половины защитными очками летного шлема.
И тут шаман снова вскочил на ноги. Он сделал это так быстро и пружинисто, что я не успел отреагировать, и через секунду Черников-старший стоял вплотную ко мне и держал меня грязными толстыми пальцами за отвороты куртки.
- Ты! - произнес он громко и вполне по-русски, дыхнув мне в лицо перегаром. - Я видел тебя...
Я посмотрел шаману в глаза и содрогнулся. Такой взгляд сымитировать попросту невозможно - остановившийся, темный, нечеловеческий взгляд.
- Ты... ты... - шаман затрясся и выпустил меня.- Ты... Айеке...- наконец выговорил он.
После этого Черников-старший отступил и вдруг медленно опустился на колени. Склонил голову. И замолчал.
Игорь ухватил меня за рукав.
- Идемте, идемте, - позвал он. - Теперь нужно уходить.
- Но почему? - воспротивился я, мне казалось, что начинается самое интересное.
Но парнишка был непреклонен.
- Нужно уходить, - настаивал он и уже тащил меня вдоль берега к поселку, а я оглядывался на ходу, пытаясь разглядеть, что же такое будет вытворять шаман, чего мне не положено видеть.
Черников-старший оставался в той же позе, и никаких признаков того, что он сейчас снова "пустится в пляс", я не заметил.
Когда мы отошли достаточно далеко, Игорь остановился, внимательно посмотрел на меня снизу вверх и спросил:
- У вас сигаретки не найдется? Я развел руками:
- Не курю. Да и ты молод еще для этого. Парнишка вздохнул и отвернулся.
- Скажи-ка, Игорь, - обратился я к нему, - а что твой дед имел в виду, когда говорил, что видел меня... э-э-э... там... и называл меня Айеке?
- Не вас он там видел,- отозвался парнишка. - Айеке - бог, а какой из вас бог? Я приосанился:
- Ну, в некотором смысле все люди - боги. Игорь покивал с отстраненным видом.
- Вы не Айеке, - поставил он меня в известность, - скажем так, вы его частица. Вы верите в силу неба, а значит, Айеке - ваш бог.
- Но я не верю ни в какого Айеке, - возразил я. - Или я тебя неправильно понял?
- Вы верите, - сказал парнишка очень серьезно. - Нет людей без веры. Они могут ничего -не знать о своей вере, но это ничего не значит. Всё равно все их желания, чувства, поступки опираются на эту веру. Ваша вера - небо. И где бы вы ни были, что бы вы ни делали, эта вера сопровождает вас и управляет вами.
- Хорошо, - кивнул я. - Допустим, моя вера - небо. Но если ты так здорово разбираешься в этих делах, может быть, ты скажешь, почему боги, в которых мы веруем, столь жестоки к нам, людям?
Признаться, этим вопросом я рассчитывал загнать Игоря в тупик. Ну в самом деле, откуда четырнадцатилетнему подростку знать ответ на вопрос, которым на протяжении пары тысяч лет задаются мудрейшие из мудрейших, философы и теологи. Но парнишка не смутился:
- А кто вам сказал, что те боги, в которых вы веруете, существуют на самом деле? Я поперхнулся:
- А кто тебе сказал, что Айеке существует на самом деле?
- Дед сказал. Он видел Айеке своими глазами, а значит, Айеке существует на самом деле. Я всплеснул руками:
- Не понимаю!
- Боги, которых вы обвиняете в своих бедах, выдуманы людьми. Люди вообще склонны обвинять в своих бедах кого угодно, только не себя - вот и придумывают жестоких богов. Русским лучше - они на распутье, а потому ближе к истинным богам.
Я ошалел.
- На каком распутье?..
- А вы этого не видите? Всё, что происходит сейчас - это распутье. Общей веры нет, есть много маленьких вер - тех, что создаются душой, а не помутненным от страха разумом. У русских есть выбор. А это всегда хорошо, когда есть выбор...
- Ну, мальчик, быть тебе академиком, - подытожил я.
На этом наша беседа завершилась. Минул еще один день, и в поселок снова прибыл вертолет.
- Как успехи? - полюбопытствовали вертолетчики.
Я пожаловался на горькую судьбу, которая разлучила меня с экспедицией.
- Хоть у Черникова побывал? - спросил командир экипажа.