Алхимия любви

– Не говори о нем так, Оливер, умоляю! И почему вы вечно надеетесь поддеть друг друга?

– Это выше меня, милая, – ответил Оливер и, судя по звуку приближающихся шагов, быстро направился в сторону кабинета племянника.

Дверь была приоткрыта, чем Оливер сразу воспользовался. Стукнув костяшками пальцев по притолоке, он вошел и, щелкнув затвором замка, присел на кресло у шкафа с книгами.

– Какими судьбами? – не стал оттягивать неизбежный разговор Вольт, с удивлением отметив запертую дядей дверь. – Мне казалось, мы все обсудили. Ты получил свою вещь, я остался при своем мнении. Что еще?

– Тебе не понравится, – признался Оливер, блаженно улыбаясь. – У меня новости по поводу твоего будущего.

Вольт, почуяв неладное, отложил в сторону книгу и записи, сделанные по ней. Приподнявшись, он развернул стул и сел лицом к дяде, чтобы смотреть ему в глаза.

– Слушаю.

– Я больше не прикрываю тебя, Вольт, – будничным, немного уставшим тоном проговорил Оливер. – Больше не прошу своих друзей закрыть глаза на кое-какие пакости одного не в меру ретивого репортера. Больше не присматриваю за тобой. Ведь ты сказал, что правда всего дороже, правильно?

Вольт повел плечами, изображая равнодушие.

– Давно пора было прекратить эту нелепую опеку. Я сам в состоянии…

– Так вот, – перебил его дядя, – хотя я и перестал следить за твоими делами, кое-кто по привычке продолжает сливать мне информацию о твоих достижениях и проколах, малыш.

– С чего ты решил, что мне это интересно? – уточнил Вольт, демонстративно снимая очки и протирая стеклышки собственной рубашкой.

– У меня предчувствие, – в голосе Оливера слышалось невероятное самодовольство.

– Ну? – Вольт вернул очки на переносицу и уставился на него.

– Сам Роланд Сонерсби наводил про тебя справки, малыш.

– Ты будто в восхищении.

– Тебе показалось, – отмахнулся дядя. – Так вот, этот Сонерсби когда-то работал в моем управлении. Был самым молодым начальником отдела по контролю за магическими нарушениями, но разоблачил не тех парней и вылетел со службы. Теперь он частный сыщик. Беспринципная сволочь, которая берется не за все, но уж если начал дело, то…

Оливер красноречиво умолк.

– Ну и зачем ему я?

– На самом деле он интересуется Юаном Филзом, таинственным репортером, пишущим скандальные статьи с разоблачениями.

– Может, хочет пожать мне руку? – усмехнулся Вольт.

– Думаешь? Учитывая то, что они с Робертом Хьюзом друзья с колледжа, не очень верится. Но все может быть… Вижу, ты не очень впечатлен?

– У меня с главным редактором заключен договор о неразглашении личности. Если он нарушит соглашение, то выплатит мне такую неустойку, что я смогу безбедно жить следующие лет… десять минимум.

– Или Молли купит тебе отличный гроб. В последний путь, – поддержал беседу Оливер. – Ведь Роберт Хьюз лично размажет по стенке того, кто собрался очернить репутацию его единственной и – внимание! – ни в чем не виноватой дочери.

– Я видел твой блокнот, – напомнил Вольт.

– Тот, в котором я записываю показания? Да, там много важного – имена, события по минутам… И все со слов людей, склонных ко лжи. Каждый из них всегда стремится прикрыть свой тыл, малыш. Но домыслы и личные впечатления я в блокнот не записываю, а спросить ты не захотел.

– Ты бы не ответил.

– Это точно. Потому что я занимаюсь своей работой, а ты – лезешь не в свое дело. Но теперь, когда ты вляпался по самые уши, желая найти правду, я скажу тебе еще кое-что: Сабина Хьюз при нашей встрече была напугана и не ответила прямо ни на один вопрос. Мне помешал ее отец. Зато Барбара Жорди отвечала уверенно и точно, сразу поминутно разложив события того вечера, и без капли страха или сочувствия сообщила, что ее подружку пытались изнасиловать. Она постоянно смотрела на присутствующего в комнате отца, а тот невероятно нервничал, хотя внешне был спокоен как удав. Парни, избившие жертву, внятно ничего не объяснили – оба в ночь преступления оказались в умат пьяны. Другие свидетели избиения не могут сказать, с чего все началось. Теперь спроси меня, кто виноват, и я скажу, что не знаю. Но, полагаясь на чутье, думаю, это не Сабина. Теперь у меня вопрос: на каком основании ты хочешь обвинить во всем мисс Хьюз?

Вольт молча смотрел на дядю. Насколько правдиво сказанное? Чутье эмпата – это практически стопроцентная гарантия правды. Но что мешает Оливеру солгать, дабы прикрыть магов?

– Ты бы сказал мне все это еще в булочной, – нашелся Вольт, – если бы не думал, что Сабина Хьюз виновна.

– Я пытался сказать, – усмехнулся Оливер. – Но ты не слушаешь, если тебе не интересно, малыш. И теперь основной вопрос: ты готов оклеветать невиновную девушку, лишив ее карьеры и выставив преступницей только потому, что гордость не позволяет признать ошибку?

– Это не ошибка! – упрямо ответил Вольт, поднимаясь с кресла.

– Предлагаю проверить, – удивил его дядя.

– И как же?

– Ты выдашь себя за ее жениха. Мистер Хьюз как раз подыскивает ей удачную партию, и я сказал, что лучше тебя ему не найти.

– С ума сошел?

– С тобой точно сойду, – кивнул Оливер. – Итак, вот как мы поступим…

Вольт тряхнул головой, возвращаясь в действительность, где они с Сабиной замерли у стола, накрытого к семейному бранчу.

– Нам нужно подождать родителей, – сухо проговорила невеста.

– И пока мы их ждем, почему бы вам не показать мне ваш сад? – как можно вежливее спросил Вольт, бросив красноречивый взгляд на рыжую горничную, вновь замаячившую неподалеку.

– Что ж… – Сабина раздраженно посмотрела в сторону Тины. – Хорошо. У нас чудесные розы, я покажу вам.

– О, это мое любимое времяпровождение! – наигранно восхитился Вольт.

– Да? И какой сорт ваш любимый?

– Белый, – он постарался вежливо улыбнуться, но вышел лишь пугающий оскал. – Хотя красные тоже ничего.

– Да вы знаток, – усмехнулась Сабина. – Прошу сюда.

Она указала на дверь, ведущую в сад. Вольт галантно распахнул ее, пропуская девушку вперед, а после вышел сам, успев довольно-таки громко сказать:

– Надеюсь, наше короткое уединение никто не нарушит.

Какое-то время молодые люди молча шли по тропинке, выложенной плоскими каменными ромбами, и скучающе рассматривали разнообразные кустарники роз. Наконец, добравшись до яблонь, Вольт остановился, задержав тем самым и Сабину.

– Вы не похожи на девушку, мечтающую о замужестве с простышом, – сказал он, задумчиво глядя в красивое лицо невесты. – Зачем вам эта афера?

Сабина мешкала с ответом. Нахмурившись, она смотрела то на дом, то на собеседника, явно теряясь в догадках, как правильно себя вести.

– Вы можете мне довериться, – подбодрил ее Вольт, – я ведь тоже жертва обстоятельств.

– Жертва? – Красивые тонкие брови девушки чуть приподнялись, а глаза расширились. – Вас заставляют обручиться со мной?

– Вы удивлены? – вопросом на вопрос ответил он.

– Немного.

Его губы искривились не то от презрения, не то в новой попытке улыбнуться ей.

– Считаете, даже возможность брака с вами – это честь?

– Скажем так, я не считаю себя ужасной кандидатурой в жены, – парировала Сабина. Сцепив перед собой руки, она пристально смотрела на жениха, и в ясном свете солнца ее глаза смотрелись особенно яркими, напоминая сочную зелень травы летом.

– И все же ваш отец воздействовал на близкого мне человека, а тот, в свою очередь, надавил на меня… И все ради этого фарса. Вам приятно быть марионеткой в чужих руках, мисс Хьюз?

Ее губы дрогнули, будто она собиралась ответить. Но она передумала и продолжила молча смотреть на него.

– Мисс…

– Хватит, – перебила его Сабина. – Если это все, о чем вы хотели поговорить, то нам лучше вернуться в дом. Можете думать обо мне все, что вам угодно; в любом случае этот, как вы изволили выразиться, фарс скоро кончится. И мы снова будем жить как прежде.

– Вы в этом твердо уверены? – спросил Вольт.

– Да.

Он покачал головой.