Его чужая жена

– Дениза, ты меня слышишь? – Недовольный голос мужа ворвался в ее мысли.

Захотелось вскочить, затопать ногами, выгнать его из комнаты, но она сдержалась. Лишь спокойно произнесла:

– Уехать? Куда?

– Куда пожелаешь.

– Ты считаешь меня способной оставить своего ребенка? – Женщина говорила глухо, словно этот разговор причинял ей боль.

Тони раздраженно посмотрел на нее:

– Давай не будем все усложнять, особенно сейчас, когда у меня болит голова! Я проехал на своем олдсмобиле почти триста миль, больше трети из которых пришлось на очень скверные дороги.

Олдсмобиль. При упоминании о самоходном экипаже Дениза вздрогнула. Как он посмел осквернить эти холмы своей железкой, в чреве которой разъяренно прыгал заключенный в рубин огненный демон?!

Этих злобных существ ловили в грозу, закапывая ограненный драгоценный камень туда, куда чаше всего били молнии. Попытка не всегда была удачной. Иногда маг, неправильно огранив камень или пропустив в нем изъян, мог распрощаться с жизнью. Этому учили лишь мужчин.

И вот теперь один из демонов был здесь. Спал в металлическом корпусе, ожидая своего часа. От осознания этого виконтесса вздрогнула и обхватила себя руками за плечи.

– Я не просила тебя приезжать сюда, – сказала она, заметив, что муж все еще ожидает ответа.

Тони, развалившись в кресле, небрежно заметил:

– Это мой дом.

Дениза на секунду прикрыла глаза, стараясь не показать, что ее это задело больше, чем все остальное. Клер-холл, который она привыкла считать домом, который полюбила всей душой, был имением Сен-Клеров. Дениза здесь – лишь нежеланная гостья, непокорная жена и изгнанница. Она обвела взглядом стены, потом стремительно поднялась и направилась к выходу. Уже стоя в дверях, виконтесса обернулась, ее темные глаза зло сверкнули:

– В своих грандиозных планах, Энтони Сен-Клер, вы не учли одного: что вы будете делать, если вдруг родится девочка?!

Не дожидаясь ответа, Дениза вышла и направилась в свою спальню. Единственная комната, которую виконтесса осмелилась переделать, несмотря на робкие возражения управляющего.

Стены цвета слоновой кости, золотистые портьеры с бахромой, вошедшей в моду год назад, расписное изголовье и изножье кровати – пришлось заказывать широкую, чтобы избежать излишних сплетен среди слуг, удобное кресло у окна для рукоделия.

Экономя средства, Дениза не стала обустраивать отдельно будуар, лишь заказала в спальню туалетный столик с тройным зеркалом в резной золоченой раме. Как всегда, на нем стоял небольшой таз и кувшин с водой для умывания. Дениза сама выбирала их: расписной фарфор, на пузатых боках – васильки и вереск, символы древних королей Корнуи.

Сегодня спальня показалась роскошной тюрьмой.

Виконтесса подошла к тазу для умывания. Налила воду из кувшина и, зачерпнув ладонями, опустила в них пылающее лицо. Руки до сих пор подрагивали от напряжения. Заметив это, девушка отняла ладони от щек и посмотрела на себя в зеркало: дура, какая же она дура! А ведь в глубине души до сих пор жила надежда, что все наладится.

Дениза обхватила себя руками за плечи, пытаясь сдержать рыдания, но слезы жгли глаза, а дышать стало тяжело. Девушка всхлипнула, пытаясь успокоиться. Истерика не приведет ни к чему хорошему, лишь окончательно разозлит Энтони.

Необходимо позвать служанку, снять наконец эту амазонку и надеть домашнее платье, после чего послушно отправиться к мужу и спросить, что он предпочтет на ужин. Хотя Дениза и так знала ответ: цыпленка, тушенного в белом соусе, и бутылку хорошего кларета. За недолгую семейную жизнь виконтесса успела изучить его привычки.

Дениза медленно поднялась, голова вдруг закружилась. Она с трудом добрела до кровати, упала на нее и разрыдалась. Она долго оплакивала свои разбитые мечты, пока не заснула, все еще всхлипывая во сне.

Энтони сидел в спальне и холодно смотрел на свое отражение. Он поднялся сюда сразу, как только слуги привели комнату в жилой вид: сняли с мебели чехлы и вытерли пыль. Несмотря на разожженный в камине огонь, в спальне все еще было достаточно промозгло и пахло плесенью.

Цепкий взгляд виконта заметил пару темных пятен на стенах – наверняка весной крыша протекла. Тони не любил Клер-холл, совершенно справедливо считая, что фамильные развалины выкачивают из него деньги, которые он мог спокойно потратить на развлечения. А все из-за его отца.

Будучи еще наследником, тот умудрился пойти наперекор воле своего родителя и жениться на правнучке захватчиков, хрупкой белокурой и капризной дочери графа из Ландау. Брак оказался не слишком удачным, вдобавок у невесты оказалось слишком скромное приданое.

Старый виконт так и не простил этот поступок и даже на смертном одре предпочел завещать бо́льшую часть состояния своему старшему внуку, лорду Руперту Сен-Клеру. Тони достались лишь крохи огромного наследства да майоратные владения, которые он ненавидел всей душой. Клер-холл платил ему тем же, высасывая из него деньги и силы.

Полгода назад виконт Сен-Клер намеренно отослал жену именно сюда, в заброшенное имение, чтобы она поняла, чего лишилась, и ощутила всю недостойность своего поведения. Подумать только, устроить скандал из-за того, что ее приданое былое растрачено на женщин! Как будто не она сама являлась причиной его измен!

Дениза забыла, что Сен-Клеры всегда превосходили могуществом остальных жителей Корнуи. Сыновья Лиира – потомки королей, именно они, согласно пророчеству, должны возродить былое могущество Корнуи, пробудив силы древних богов. Само пророчество виконт Сен-Клер помнил очень смутно. На смертном одре его отец в бреду говорил о жертве и алтаре триединой богини, но Тони был слишком юн, чтобы вникать в бредни умирающего. А вот дед, на удивление, отнесся ко всему очень серьезно. Именно тогда, как утверждал поверенный, он и переписал свое завещание в пользу среднего сына.

Но даже дед не мог ничего поделать, и Клер-холл, эта груда древних камней, досталась Тони как сыну старшего сына.

Виконт в раздражении прошелся по комнате. Дениза должна быть просто счастлива хотя бы от того, что на нее обратил внимание не просто Сен-Клер, но глава рода. Она же…

Помимо того, что жена была дерзка, упряма и своевольна, она еще и посмела открыто возражать мужу. Более того, упрекать его в супружеской неверности, как будто не она сама виновата в этом!

Когда Тони ухаживал за Денизой, он знал, что его невеста – девственница. Иначе и быть не могло, ведь будущая виконтесса Сен-Клер обязана происходить из благородного древнего рода и хранить себя лишь для мужа, но то, что все превозносили как достоинство, оказалось недостатком.

Неопытная девушка, Дениза была слишком напряжена в постели и не могла доставить такого удовольствия, как девочки с Пикади-стрит. Тем удивительнее для Тони был скандал, который устроила жена, узнав о его постоянных визитах в бордель. Невзирая на присутствие слуг за ужином, Дениза просто швырнула ему в лицо все счета, валявшиеся на комоде в холле.

В первую минуту виконт онемел от ее выходки, а потом приказал немедленно уехать в Корнуи. Не имея собственных средств, лишенная поддержки немногочисленных родных, Дениза подчинилась.

Поначалу виконт готов был к тому, чтобы снисходительно простить жену, когда та попросит. В конце концов, она действительно красивая женщина, и Тони доставляло удовольствие выводить ее в свет. Когда супруги появлялись в зале, на них всегда обращали внимание. Виконт любил ловить на себе завистливые взгляды.

Отослав Денизу в Клер-холл, урезав ее в расходах, Сен-Клер полагал, что уже через месяц жена попросит прощения и разрешения вернуться.

Время шло, но жена так и не попросила об этом, как не просила и ни о чем другом. Платья, драгоценности, возвращение в Ландау, где уже начался сезон, – казалось, ничто ее не волнует.

От определенных людей, да что там говорить – от соседей, он знал, что все это время у нее не было мужчин. Его жена не выезжала и не принимала ничьи приглашения. Впрочем, приглашений не поступало.