Ари Ками

Мы оба замолчали. Пауза затянулась. Я не спешил её прерывать, мне и так было неплохо.

— Позволь представиться, Шагурэ Дорадзи, руководитель и владелец нотариального агентства Ниятуморэ, — наконец не выдержал он, — Ничего, что я на ты, Синдзи? Всё же я намного старше тебя.

— Да без проблем, — пожал я плечами, — Я и сам не люблю подобный официоз. Так мне, я так понимаю, к вам? Ходят слухи, что мне там какое-то наследство привалило?

— Поивалило? Хм… Ну, можно и так сказать. Я, конечно, понимаю, что здесь шикарный вид из окна, но я всё же предлагаю проехать ко мне в кабинет, и там за чашкой чая обсудить наши дела.

— А печеньки будут?

— Печеньки? — он с недоумением посмотрел на меня, а потом рассмеялся, и пошёл к двери офиса, — Конечно, будут.

— Тогда я весь ваш, — я развернул коляску и поехал следом за ним.

***

— Сигурэ, принеси нам чай, будь любезна. И печеньки, пожалуйста, для молодого человека захвати.

— Слушаюсь, господин, — симпатичная секретарша улыбнулась, и вышла за дверь.

— Итак, молодой человек, пока мы ждём чай, хм, с печеньками, предлагаю поговорить немного о делах. Не возражаешь?

— Как скажете.

— Скажи, Синдзи, что ты вообще знаешь о своих бабушке и дедушке?

— Почти ничего, и, господин Дорадзи, давайте обойдёмся без прелюдий, — поморщился я, — Поверьте, у меня нет никакого желания знать, кто они, чем занимаются и прочие семейные интриги. Не факт, что я вообще соглашусь принять это наследство. Просто озвучьте уже, что там мне оставили и на каких условиях, и остановимся на этом. Всё остальное мне не интересно. А там уже я приму решение.

— Хм. Ну хорошо. Раз ты так считаешь, то держи, — он с недовольным видом протянул мне какой-то толстый конверт. В этот момент в дверь постучали, вошла секретарша с подносом, расставила перед нами чашки с чаем и поставила вазочку с печеньем, которым я тут же захрустел, раскрывая конверт.

Какие-то бесконечные списки фирм, какие-то дома, участки, доли… Да тут сам чёрт ногу сломит. Без поллитры не разберёшься, как говорится.

— Эм, господин Дорадзи, а вы не могли бы мне в двух словах пояснить, что всё это такое?

— Боюсь в двух словах, не получится, Синдзи, — усмехнулся он, — Но я попробую. Смотри. Вот этот список, — протянул он мне пару бумаг, — Список фирм 51 процент акций которых и выше принадлежали твоей бабушке, а теперь передаются тебе.

Охренеть. В этом списке было сто с лишним организаций. Я аккуратно сложил его и отложил в сторону.

— Вот этот, — продолжил он, потянув мне ещё несколько бумаг, — список фирм и предприятий, по которым у твоей бабушке не было контрольного пакета акций. То есть, менее 51 процента.

Ещё двести с небольшим организаций. Я был в шоке…

— Вот это, — ещё несколько бумаг были переданы мне, — список недвижимого имущества, которое полностью принадлежало твоей бабушке, а теперь передаётся тебе, а это, — и опять несколько бумаг, — Список недвижимости, в которой у твоей бабушке были доли.

Я тихо охреневал, но не забывал складывать бумаги отдельными строками, и подписывать, что где.

— Тут список недвижимого имущества, которые тебе передаётся. Драгоценности, машины, предметы искусства и тому подобное, — протянул он мне очередную пачку. Я молча принял, и подписав, переложил к остальным бумагам.

— И последнее, — протянул Шагурэ мне одинокий листок, — Список счетов, с указанием имеющихся на них сумм, — я быстро пробежался по нему взглядом. И не так-то много. Семь миллионов йен всего где-то. А нет. Поправочка. Не йен. Долларов. Всё было так хорошо, что я прямо всем нутром ощущал какую-то подставу. Может, всё же отказаться?

— А кому это всё достанется, если я откажусь? — задумчиво поинтересовался я, продолжая рассматривать бумаги.

— Твоему деду, конечно. Главе клана Фуджи. Он будет очень рад этому твоему решению. Все активы тогда у клана останутся.

Я сердито засопел. Деду мне не хотелось ничего оставлять. Обойдётся, старый хрыч. И тут мне пришла в голову гениальная идея.

— А сколько всё это, — кивнул я на стопку бумаг, — Может стоить? Хотя бы примерно?

— Ну если примерно… — задумчиво протянул Шагурэ, — То где-то в районе трёхсот миллионов долларов.

— Просто отлично! — не сдержал я эмоций. Это ж можно всё продать. Починить ноги и ещё на жизнь останется.

— Но продать ты это пока не можешь, — тут же спустил меня на землю гадский старик, как будто прочитав мои мысли.

— Это почему это?

— Потому, что согласно условиям наследования по не финансовым активам, продать ты их сможешь только через пять лет после вступления в наследство.

Это был эпичный облом. Хотя…. Можно же под всё это имущество тупо кредит взять в банке, указав его в качестве залога. Там сумма не такая интересная получится, конечно, но, думаю, сотню лямов зелени я взять смогу.

— И в качестве залога его использовать тоже не получится, — продолжал читать мои мысли старик, — И нет, я не читаю твои мысли. У тебя всё на лице написано просто.

— Сколько у меня есть времени на принятие решения? — что-то во мне упорно сопротивлялось тому, чтобы забить на все мои подозрения и тупо принять наследство.

— К сожалению, очень немного. Согласно условиям завещания, у тебя есть всего шесть часов с момента вскрытия конверта.

— Могу я ознакомиться с этим мифическим завещанием? — уже не скрывая раздражения, поинтересовался я.

— Да собственно, ты уже и ознакомился с ним, в своей части, осталось только открытое письмо от твоей бабушки тебе, где и оговорены некоторые условия. — протянул он мне очередную пачку бумаг. Я тяжело вздохнул, но всё же стал читать, стараясь ничего не упустить.

В письме бабушка, которую, кстати, звали Ишшика, рассказывала, почему она решила включить меня в число наследников. Если опустить лишнюю воду и сантименты, то в двух словах, она была не согласна с тем, как поступил дед сначала с моим отцом, а потом со мной. И хоть она никак не смогла его переубедить и противиться его воле, запрещающей ей видеться со мной, но запретить ей включить меня в число наследников он никак не мог, хоть и пытался. Так она хоть как-то хочет загладить свою вину передо мной. При этом, опасаясь, что я сходу промотаю всё состояние, она накладывает запрет на продажу всех не финансовых активов на срок в пять лет с даты вскрытия завещания и по настоятельной просьбе деда, выбор принимать или не принимать наследство я должен сделать в течении шести часов с момента вскрытия.

Вот зараза. И тут он мне подгадить решил. Нет уж. Ему я точно ничего не оставлю. Да и что такого может мне быть от того, что я приму наследство? Отсудят? Пусть попробуют. Даже если у меня его отберут, то сильно расстраиваться я не буду. Легко пришло, легко ушло, как говорится. Много времени будет занимать управленческая деятельность? Найму управляющего. Что ещё то? Вроде, никак на мне негативно оно отразиться не может.

Или может? Внезапно меня осенило. А если часть этих компаний должны кому-то крупные суммы денег, то не окажусь ли я в итоге не только без этого наследства, но и без своих денег? Может, в этом и подвох, и на меня подобным образом пытаются списать долги клана? Это обязательно надо проверить и быстро. Только кто же мне может помочь с этим вопросом?

Попросить Хинату может? Учитывая из какой она семьи, у неё вполне могут оказаться нужные связи. Но… Нет. Обдумав пару минут эту идею, я отбросил её в сторону. По Хинате самой ещё вопрос так и не закрыт до конца. Да и придётся рассказывать тогда, что я знаю, кто её отец, и откуда я это знаю.

Кстати, насчёт того, откуда я это знаю. А не обратиться ли мне с этой просьбой к господину Накадзиме? Заодно расскажу о внезапном наследстве. Думаю, ему стоит об этом узнать. Чем больше я думал об этом варианте, тем больше он мне нравился.

— Извините, Дорадзи-сан, мне нужно вас ненадолго покинуть, сделать один звонок. Вы не возражаете, если я заберу эти документы с собой?

— Только если пообешаешь не выносить их из здания, — немного поколебавшись, всё же разрешил Шагурэ.