Тайна стоптанных башмачков

Остров все приближался, медленно выступая из тумана. Он казался нарисованным акварелью на шероховатой голубой бумаге – такой же прозрачный, нереальный и едва ли имеющий отношение к привычному миру.

Охотник заметил, что его проводница уже не орудует веслом – лодка плывет сама, неторопливо приближаясь к цели. Наконец она ткнулась носом в белый песок пологого берега, и девушка в зеленом спрыгнула на сушу. Последовав за ней, Охотник оказался в роще, очень светлой и чистой. Кроны не слишком высоких деревьев казались сшитыми из прозрачной зеленой кисеи и трепетали на ветру, рассыпая вокруг миллиарды радужных зайчиков.

В глубине рощи, на поляне, стоял странный дом. Его каменные колонны обвивал плющ и молодая лоза, тут и там свешивались сочные виноградные грозди. Янтарные ягоды словно сочились соком, и невозможно было удержаться от того, чтобы не попробовать хоть одну из них – каждая гроздь сулила невероятное блаженство и источала легкий пьянящий аромат.

Чтобы удержаться от соблазна, пришлось напрячь волю, а заодно сжать кулаки, вонзив ногти в ладони. Зато провожатая кинула на Охотника еще один, более внимательный взгляд, и на этот раз в нем проскользнуло нечто вроде уважения.

Миновав квадратный внутренний двор, посреди которого находился искусственный пруд, где среди лотосов плавали разнообразные цветные рыбки, а по воде скользили тени от листьев осоки, наклонившихся над водоемом, они вошли под следующую арку и очутились в большом и светлом зале. Все вокруг было выточено из зеленоватого полупрозрачного камня, даже гладкий пол, в котором Охотник видел собственное отражение. Ступая по этому полу, так и казалось, что идешь по воде.

Посреди зала, на удобном троне, увитом цветами и лозами, сидела женщина.

У нее была очень белая полупрозрачная кожа, под которой легко угадывались все венки, пронзительные ярко-голубые глаза и волосы такой отчаянно солнечной рыжины, что глядеть на них становилось больно. На хозяйке было длинное зеленое платье с вышитым золотой нитью затейливым узором из цветов и плодов, кажется, всех возможных на свете растений, а на голове, вместо короны, красовался венок.

Подле трона стояли, сидели и даже лежали, уютно приподнявшись на локте, юноши и девушки, все в зеленом и с прекрасными юными лицами, ни на одном из которых нельзя было отыскать ни единого изъяна. Они смеялись, болтали, лакомились фруктами, поили друг друга вином из изящных узорных кубков. В зале царило веселье и оживление и слышался постоянный легкий гул, похожий на гул крови в венах. Казалось, это был отзвук самой жизни.

– Госпожа, – Охотник сделал еще шаг и встал на одно колено, адресуясь к трону.

– Подойди, – голос рыжеволосой был звучным и словно бы тоже пропитанным солнцем.

Приблизившись к ней и взглянув в ее лицо, Охотник невольно подумал, сколько же ей лет… вернее, столетий. На вид казалось, что ей еще нет и восемнадцати, однако то ли прихотливая линия рта, то ли особый отблеск в глазах говорили о том, что пора ее юности, должно быть, совпавшей с юностью этой земли, давно позади.

– Ты не слышал, что задумываться о возрасте женщины неприлично? – коротко рассмеялась Госпожа и, взяв с блюда большую ягоду ежевики, словно вырезанную из драгоценного агата и в то же время живую, налитую сладостным соком, положила ее себе в рот.

– Простите, Госпожа. – Он склонил голову. – Я простой охотник, отвыкший от учтивых манер и одичавший в лесу.

– Я знаю, кто ты, кем был и кем остался, несмотря ни на что. Ты забавный. Но не забывайся. – Она погрозила ему пальчиком. – Ты знаешь, что происходит.

– Я ничего не знаю, Госпожа, – ответил он, отводя взгляд – глаза слепило от ее сияния. – Все то, что я вижу, может быть плодом моего собственного воображения.

– Ну нет! – резко возразила она. – Ты знаешь, что этот мир оказался на грани бездны и его дни могут быть сочтены. И ты нужен мне, чтобы остановить это падение.

Он вздохнул. Служение – ну конечно, ей требовалась его верная служба, поэтому она и намекнула на его происхождение и прошлое.

– И госпожа думает, что я смогу удержать наш мир? – спросил он с иронией. – Может быть, до госпожи не доходили слухи о моих последних гмм… подвигах?

Она неожиданно звонко рассмеялась, а потом вдруг снова стала серьезной.

– Поэтому я и велела позвать тебя. Ты должен исправить причиненное зло. А для начала – спасти девчонку.

Охотник снова поднял глаза на Госпожу, не скрывая удивления.

– Спасти? Но… – Он еще не договорил, когда понял, что, если принять в расчет характер Королевы, у убийцы Короля сейчас и вправду могли быть серьезные проблемы, вероятнее всего несовместимые с жизнью. – Но с этим поручением гораздо лучше справится кто-нибудь из ваших, моя госпожа. Разве мне сравниться с теми, кто действительно властвует в лесу? К тому же мы с ней… гммм… не слишком ладили, – закончил он фразу несколько иначе, чем собирался.

– Мне все равно, что ты думаешь о ней или что она думает о тебе! – Голос хозяйки стал холоден, как быстрый горный ручей, даже шум вокруг нее примолк, словно тронутый морозом, а на стоящем перед ней золотом блюде, или это только показалось Охотнику, появилась легкая бахрома изморози. – Ты вытащишь ее из дворца и приведешь сюда!

Ему тоже стало холодно – до самых костей, как будто плоть его проткнули тоненькие ледяные иглы. Спорить с Госпожой, хозяйкой всего живого, было не то что глупо или безумно, это было попросту невозможно.

На плечи ему, казалось, обрушилась неимоверная тяжесть, и Охотник склонился перед троном фактически вопреки собственной воле.

– Я исполню твое поручение или умру, – проговорил он, удивляясь, что голос звучит достаточно ровно.

– Нет! – Она резко поднялась на ноги, и фрукты из опрокинутого блюда раскатились по залу, круглые ягоды смешно подпрыгивали на полу, а свита уставилась на Охотника в удивлении и ужасе. – Мне не нужна твоя смерть. Мой муж и так получил достаточно. Ты останешься жив и исполнишь мое поручение. Без всяких «или».

– Да, моя госпожа, – отозвался он, благоразумно удерживаясь от расширенного ответа.

Она кивнула и снова села на свое место, а Охотник понял, что аудиенция окончена.

Уходя из зала, он слышал смех и веселые голоса, а в одном из углов заметил благополучную парочку кроликов, вовсю озабоченных продолжением рода. Всё здесь стремилось жить, всё было наполнено живительным соком, словно никто не видел зловещую тень смерти, стоящую у них за спиной. Или ее просто-напросто не хотели видеть.

Глава 2. Побег

Аня открыла глаза, тряхнула головой, и взгляд ее сфокусировался на лежащем у стены человеке в доспехах. Судя по его позе и темному пятну крови, стражник был мертв.

Действительность открывалась перед ней постепенно, словно возникала из тумана. Факт первый: это двор замка. Факт второй: ее куда-то тащат, небрежно перекинув через плечо.

Девушка дернулась, пытаясь вырваться.

– Тихо, – услышала она негромкий голос. – Не брыкайся, услышат.

Не узнать его, как и запах хвои и дыма, было невозможно. Аня хотела вывернуться, но тут ей в ребра ткнулось острие ножа.

– Не видишь, я тебя спасаю. Но только пикни – и я с огромным удовольствием всажу нож тебе в печень, на этот раз меня на дешевые выкрутасы не купишь, – прошипел Охотник.

Девушка задумалась над парадоксом такого вот спасения. Тем более, судя по его тону, он и вправду с удовольствием ткнет в нее ножом, если только представится такой случай.

Интересно, как он ее нашел и откуда вообще узнал, что она в беде? Почему пришел за ней?

Тут в поле зрения появился Жан. Он выглядел еще более всклокоченным и несчастным, чем обычно.

– Помнишь, я обещал тебе помочь, и вот помог, – сообщил парень.

Аня едва не застонала. Глупый мальчишка опять все испортил. И зачем он позвал Охотника, когда нужно было позвать Принца? Нет, все существа мужского пола априори больны на голову. Или почти все, но все со странностями, это точно.