Уроки ирокезского

А вспомнил я про Касьяна Петровича Забелина – "специалиста по грибкам". То есть о нем самом я вспомнил гораздо раньше – и он сейчас занимался дрожжами для спиртовых заводиков, но я вспомнил, что он – еще работая в университете – составил один из наиболее полных отечественных классификаторов этих грибков. Ну и взял почитать его труд…

Попаданец – даже самый малограмотный – имеет невероятное преимущество перед любым хронотуземцем. Вот если даже товарищу Склифосовскому кто-нибудь сказал бы: вот эта конкретная плесень называется вот так – тот взглянул бы с недоумением и забыл бы о сказанном через пару минут. А я – запрыгал бы от радости и… Я, вообще-то говоря, именно запрыгал – когда нашел в классификаторе грибок под скромным названием Streptomyces globisporus (причем в заголовке описания он почему-то назывался alobisporus). И, допрыгав до "госпитального поселка", застал там Марию Александровну как раз в кабинете доктора Рахманинова, назначенного главврачом туберкулезного отделения. Застал, когда Иван Михайлович раздумывал, на какую бы работу новую врачиху пристроить. В результате "пристроил" ее уже я, и не в карантинном поселке, а во втором городке – а через полгода девушка принесла мне первые сто миллиграмм стрептомицина.

Еще через полгода (и через двести с лишним тысяч рублей, потраченных на подготовку производства) возглавляемый Марией Александровной завод выдавал уже по триста грамм препарата в сутки (названного – "для конспирации" – ПРИЛ, то есть "препарат института Лебедевой"). Выдавал бы и больше, но "специалисты" пока в основном еще проходили обучение…

А Камилла как раз успела синтезировать третью бяку, упомянутую на флаконе: аминосалициловую кислоту. Жалко только, что дозировки в инструкции указывались только для изониазида – ну да врачи разберутся, кому сколько, чего и когда давать…

Ну а я вспомнил еще об одной штуке. Рентген свои "Х-лучи" уже открыл, а я просто вспомнил про флюорографию. Попросил Ольгу Александровну "придумать" фотопленку – на лавсановой основе, конечно – для фотографирования слабосветящегося экрана с платиноцианистым барием (да, прочитал в журнале специально, что там Вильгельм Конрад на самом деле открыл). Как я понял, пленку для желто-зеленого света сделать оказалось нетрудно (для Суворовой – точно нетрудно), химия получилась недорогая – и через флюорографию прогнали всех жителей городков. А потом – многих стали кормить всякими бяками. Однако народ не возмущался: в стране каждый десятый помирал именно от чахотки, и никто не рвался стать следующей жертвой…

Я же, слегка успокоенный тем, что близкие все же здоровы, занялся уже делами "производственными". Но – на всякий случай – попросил Забелина найти мне все доступные к настоящему моменту справочники по грибкам – мало ли, вдруг еще что вспомню.

В октябре, после того, как пришло ответное письмо от Гродекова, мы с женой на некоторое время покинули наш уютный городок, отправившись в гости к Николаю Ивановичу. Причем отправились на собственной "яхте", быстренько (всего за полгода) выстроенной в Ростове Сергеем Сергеевичем Черемизовым – приятелем Стасова и бывшим судостроителем с Адмиралтейской верфи. Так быстро судно получилось выстроить просто потому, что готовый корпус для него я (снова) купил на верфи "Сэр Рейлтон Диксон". На этот раз я просто выкупил только лишь корпус – правда все же "попросив" удлинить его на двадцать метров (что британцы выполнили всего за месяц), ну а машины, котлы и все нужное для комфортного плавания было в него вставлено уже в России. Я вообще-то два корпуса хотел купить, однако Черемизов отговорил.

Правда перед отъездом мы сплавали в гости к Газенкампфу – появилась новая информация, требующая "вмешательства высших сил", но видимо репутация моя оказалась столь хороша в глазах губернатора, что все вопросы решились вообще за день и сильно нас не задержали.

А кораблик получился замечательный: с двумя турбозубчатыми машинами Гаврилова он крейсерским ходом в шестнадцать узлов пробегал нужные мне десять тысяч миль, перевозя целых шестьсот тонн груза. Шестьсот потому, что мазутные танки у него были на восемьсот пятьдесят…

Дома "за старшую" осталась Машка, потому что Зоя – по моему и Камиллиному убеждению – к самостоятельной жизни была не приспособлена. За детьми ухаживать – с этим она справлялась отлично, но что-то большее… Ладно, за "правильным питанием" Дарья следила, и хорошо – так как Зоя вряд ли бы даже сообразила, какие продукты и сколько купить нужно, но за всем прочим нашей домоправительнице было не уследить. Конечно, "бизнесом" Машке всерьез заниматься еще рано, но делами как раз занимались уже профессионалы, так что я искренне считали что ничего плохого не случится. А насчет хорошего…

Весной вернулся посланный в Николаевск (на Амуре который) Петр Синицын – младший брат Камиллы. Вернулся довольный: ему удалось не просто выполнить порученное ему дело, но и изрядно сэкономить – а я Петра предупредил, что "особого отчета о тратах мне не потребуется". Петр все же отчет принес – до копейки, и ожидал что получит какой-то процент "с успешно сбереженного", ну а я просто сказал, что раз он сберег, то пусть сбереженное и забирает – чтобы мне "баланс не переделывать". Поскольку "на дела" он получил сто тысяч, а уложился всего в двадцать восемь, он поначалу не поверил, затем долго о чем-то разговаривал с сестрой, а под конец предложил мне деньги все же забрать, но взять его "на какую-нибудь работу". Ну, с ним я уже работал, деловую хватку его оценить успел, так что Петр отправился – тогда же, весной еще – "продолжать начатое дело". А началом "дела" стала покупка у наследников николаевского купца Зотова лицензии на добычу нефти в Охе.

Много нефти мне было не нужно – разве что танки "яхты" заправить на обратную дорогу. Но это только пока не нужно, так что теперь Камиллин братец получил миллионный бюджет и весьма подробные указания, что делать и что и где для этого купить. Поскольку весной "яхта" в виде пустого корпуса все еще стояла в Ростове, для путешествия пришлось зафрахтовать отдельное судно – "для разнообразия" германское. Так что Петр в дорогу отправился вообще из Гамбурга, ну а мы – все же из Ростова. И, как выяснилось, очень вовремя отправились: уже в Порт-Саиде нас ждала телеграмма, извещающая о приезде гостей – в городок, конечно. Но не возвращаться же!

Морское путешествие "в южных морях" даже в октябре довольно приятно. И полезно: мне удалось – причем лично – испытать одно из моих новых изделий. Которое я практически сам и изобрел: хотя чертежи "машинки" я хорошо помнил, все же технологий не знал и пришлось изрядно помучаться. А всю систему управления пришлось вообще из головы выдумывать, потому что "раньше" нужной мне не было. Помучался, выдумал. И, как выяснилось, не зря.

Когда мы уже прошли остров Пуло Вех, нашу "яхту", носящую гордое имя "Царица" – в честь реки, конечно – догнали три средних размера доу. Шли мы "малым ходом", узлов под десять – все же в Маллакском проливе движение оживленное, не дай бог "встретиться" вплотную. А еще ранее утро – но мы уже проснулись и поднялись с Камиллой в рубку – оттуда вид красивый был. Море, три белых паруса – красота!

– Не нравятся мне эти бумы – как бы вскользь заметил капитан. Как и все остальные члены экипажа, он был из мичманов-краснокантников и после отставки успел походить в этих краях на разных "торговцах" – а потому доу назвал на английский манер. – Распечатывать оружейную камеру?

– А зачем? – поинтересовалась у рулевого моя жена.

– Боюсь, вы сейчас сами узнаете – ответил тот, и не ошибся. На носу одного из бумов мелькнул огонек, поднялись клубы дыма и перед "Царицей" поднялся фонтан воды, перемешанной с черным дымом.