Уроки ирокезского

Эту информацию я почерпнул частью (меньшей) у Хуана, а большей частью – просто прочитал в газете. Что понятно: Гомеса европейские дела особо и не интересовали. В отличие от меня, но мне и напечатанного венесуэльскими газетами было мало.

В порту я часа четыре ждал "Викторию", а затем почти сразу постарался связаться с собственной канцелярией. Тоже получилось не сразу и "через задницу": поскольку вызова в Москве никто не ждал, пришлось сначала соединиться с круглосуточно работающей на прием "службой спасения Черноморского пароходства", которой теперь заправлял Мухонин – ну а те уже по телефону передали в канцелярию когда будет "срочный сеанс связи". Десять часов разницы по времени, в Москве – два часа ночи… Интересно, кто там сейчас дежурит?

– У аппарата секретарь канцелярии его превосхо…

– Иосиф Виссарионович? Слава богу, тут Волков. Что происходит? Мне желательно в подробностях.

– Сегодня… вчера в четыре утра в канцелярию позвонил германский посол, потребовал срочной аудиенции, не позднее шести утра. Я распорядился в западных округах перейти на первый уровень, без четверти пять все округа распоряжение приняли. В шесть посол прибыл и передал ноты об объявлении войны. Прибыл вместе с послами Австро-Венгрии, Румынии и Османской Империи. Германские войска вступили на нашу территорию в шесть часов пятнадцать минут… Иванов работает по второму плану против Австро-Венгрии, на румынской границе пока тихо.

– А с германским фронтом что?

– План один исполняется весьма точно, к двадцати ноль ноль все площадки полностью готовы, завтра с утра начнут принимать оборудование. Есть еще одно: в шесть вечера ноту об объявлении войны принес посол Японии…

– А этим-то что неймется?

– Я связался с господином Хоном, он уже объявил войну Японии. Сегодня в восемь утра его посол объявит войну Британии… по крайней мере господин Хон так сказал.

– Это всё на сегодня?

– Почти всё. Промышленность переведена на мобилизационный режим, все министерства – тоже. И здесь Мария Петровна, желает с вами поговорить. У вас есть такая возможность?

– Есть конечно, давайте ее.

– А я уже здесь. Саш, тебе нужно сказать речь. Можешь сразу и начинать, только скажи: магнитофон я уже подключила, только кнопку записи нажать…

– А потом народ будет обсуждать, в какой-такой пещере канцлер от войны спрятался.

– Что? А, нет. Связь хорошая, лучше чем по ВЧ-телефону звук пока.

– Ну пиши…

После окончания моей речи Машка добавила пару новостей:

– Дома у нас все хорошо. За мелкими Дарья смотрит, Камилла работает все время, просила передать чтобы ты не волновался за нас. Она все по фонду канцлера передала Иосифу, потому что пока тебя нет ты его главным назначил. И ему же переведены в подчинение части полковника Ульянина.

– Генерал-майора Ульянина, скажи в секретариате пусть указ подготовят сегодняшним числом.

– Хорошо, сделаю. Да, еще звонил Ванков… он нам домой звонил, сказал что если неожиданностей не будет, то они начнут завтра. А что – сказал, что ты сам знаешь.

– Спасибо! Очень ты меня порадовала! Ладно, скоро увидимся, так что пока постарайся свою работу не завалить.

– Не завалю. А скоро – это когда?

Это был очень интересный вопрос. Даже на "Виктории" доплыть, скажем, до Владивостока – неважно, вокруг Африки или вокруг Америки – это месяц. Потому что из Венесуэлы и туда, и туда получается по пятнадцать тысяч миль, а "Виктория" полным ходом может пройти только четыре. А на этих кружных маршрутах заправок нет…

– Александр Владимирович, сначала нужно плыть в Кадис. Я уточнил: Испания в войне участия принимать не будет ни при каких обстоятельствах – прервал мои тяжелые размышления Белов.

– Хочется надеяться… А дальше?

– А дальше – вмешалась в разговор Даница – мы на захваченной с собой лодке Шишрамёва полетим сначала в Пальму, а оттуда – сразу домой. У них есть специальная бочка, внутрь ставится, из которой можно перекачивать бензин в баки – это чтобы полные сутки летать сделано. Долетим как-нибудь…

– Тогда предложу с Пальмы лететь в Каламату: там у меня рыбные фабрики и порт почти весь мне и принадлежит – дополнил предложение Абель. – А от порта к заводу совершенно прямая дорога, почти километр – на нее может и "Шмель" сесть. А лучше вообще в Пальму "Шмель" перегнать: там тоже есть место для аэродрома, а в воздухе его точно никто не достанет…

Неделя до Кадиса прошла для меня довольно нервно, если бы Николай Николаевич не пичкал меня какими-то "каплями", то я наверняка сорвался бы. Зато шесть часов до Пальмы я просто проспал – несмотря на то, что в Кадис мы пришли рано утром и я неплохо перед этим выспался. Однако в самолете – похоже я почувствовал себя "практически дома" – меня "отпустило".

На Майорке пришлось просидеть до следующего утра: засветло мы в Каламату не попадали, а садиться на незнакомую дорогу в темноте ни у кого желания не возникло. Да и суеверия – это безусловно штука осуждаемая, но тринадцатого числа рисковать здоровьем…

Из Каламаты в Сухой Лиман – всего три часа лету. Ну, три с половиной – из которых час мы летели над воюющей Болгарией. Вазов объявил войну Османской империи, а затем, передав должность премьер-министра Василу Коларову и приняв пост Главнокомандующего, занялся "грязной работой". В свое время мы достаточно подробно обсудили план очистки куска Европы от османов (а скорее – все же от "младотурков"), и за полгода (если не считать пары предыдущих лет, когда тоже многое делалось, но без излишней шумихи и спешки) болгарские генералы полностью подготовились. Основой плана было "тотальное уничтожение" любых турецких войск с помощью артиллерии с последующей зачисткой территории пехотой. Ну и в последние полгода план был дополнен авиацией…

Поставляя моторы в США, я бесплатно получил лицензию на биплан Кёртисса. Хороший, в чем-то даже лучше По-2 (моего По-2, конечно – с "настоящим" я сравнить не мог). Лучше потому, что он мог делаться в любой столярной мастерской – так почему бы и не заняться этим делом? "Оригинал" был несколько тяжеловат, да и мотор не из лучших – но в Киеве, в мастерских Делоне, машины стали делать полегче и мотор ставили помощнее… вместо сосновых досок использовали алюминиевые профили и пластиковые нервюры, обшивку вместо перкаля, покрытого толстым слоем "аэролака", поменяли на каландрированную лавсановую, слегка помазанную растворенным в ацетоне целлулоидом, а мотор ставили в двести двадцать сил. В результате самолет и поднимал триста килограмм "полезного бомбового груза", и летал со скоростью в полтораста километров, и по врагу стрельнуть из пулемета через втулку редуктора винта мог. Причем все это при цене в две с половиной тысячи рублей (без пулемета, конечно): ну как не отправить полсотни таких милашек в дружественную державу?

А Ванков не был бы Ванковым если бы, не заказав пару сотен "запасных" моторов и соответствующее число алюминиевых колес для шасси, не наладил бы выпуск "деревянных оригиналов" и у себя в Болгарии. Дерево там есть, столяры умелые – тоже. Причем болгарская горная сосна с удивительным для русского уха названием "мура" (правда, с ударением на "у") была и легче, и прочнее отечественной (ее использовали для музыкальных инструментов, и запасов десятилетиями высушенной "муры" там хватило бы на тысячи самолетов). А лавсановую ткань и лак и привезти недолго – так что число самолетов в Болгарии перевалило за сотню и каждый день увеличивалось на пару штук.

Благодаря всему этому болгарская армия очень быстро зачищала территорию от османов. Насколько быстро – я узнал уже в Москве. Но сначала я узнал многое другое…

Я наступил англичанам на гланды уже в начале моего канцлерства, но не тогда, когда разгромив Японию оставил их без двухсот миллионов фунтов ставших безнадежными кредитов. Поражение японцев они списали на тупость "макак", не сумевших воспользоваться тактическим преимуществом: ведь объективно-то Россия всяко была значительно сильнее. Довольно немногочисленные промышленные объекты Британии в России – вроде тех же заводов Юза – погоды в экспансии британского капитала не делали и "честно проиграли в конкурентной борьбе" – так что и тут все было в рамках приличий. Но вот то, что я просто не допустил английские банки на российский рынок – это, с точки зрения джентльменов, было уже хамством.