Уроки ирокезского

Городская помойка в наше суровое время – источник экологически чистого сырья для биореактора, так как ни пакетов полиэтиленовых, ни батареек – пока еще народ даже гвозди ржавые не выкидывал. А если учесть, что рядом с каждым городком размещалась свиноферма или, по крайней мере, птицеферма, то с сырьем для газа проблем не было. Была проблема с автоматикой управления реактором – но была, уже не стало. Придумать буферный баллон высокого давления – его уже придумали. А автоматический насос, по сигналу от манометра перекачивающего газ из реактора в этот баллон мог любой инженер. Мог – любой, а придумал все же Юра Луховицкий…

Пять стокубовых "навозных" реакторов с запасом обеспечивали кухонные нужны городка с населением в семь тысяч человек. Из которых человек десять как раз с газовым хозяйством и управлялись – но повышение качества жизни горожан того стоило. Тем более, что при постройке "традиционного" газового завода, работающего на угле, народу потребовалось бы не меньше, а стоил бы газ сильно дороже.

Мелочь… но Симеон Ванков, переехавший в Болгарию, именно такими газовыми реакторами заманивал крестьян в организуемые им сельские кооперативы. Которые поставляли продукты в возводимые им повсеместно магазины… Нет, он еще и трактора у меня таскал, за год больше пяти тысяч – причем ему требовались исключительно "калоризационные", поскольку болгарская деревня избытком солярки или керосина не страдала. Тракторов, конечно, мне и самому не хватало, но Симеон Николович новенькие и не требовал, ему вполне годились старые – которые я как раз заменял на своих МТС на дизельные. А Ванков организовал и пару "трактороремонтных заводов" – так что получалось "помощь братскому народу" оказывать без ущерба для себя. Эх, знать бы еще поточнее, чем эта помощь обернется…

А чем обернулась вся подготовительная работа дома – это было уже очень заметно. Особенно когда Слава, в очередной раз притащивший "корректировку плана", с усмешкой заметил:

– Да, канцлер, вот ты старался-старался, наизнанку выворачивался к голоду готовясь, а голода-то и нет.

– Ну и хорошо. Было бы хуже, если бы не старался, а голод был.

– Чего с такой мордой печальной говоришь это? Я же шучу! Я вот подсчитал: если бы ты не старался и всех на уши не ставил, то сейчас у нас в России было бы на пять миллионов лошадей меньше… и на пять миллионов человек – тоже.

– На пять миллионов?

– Ну да… три миллиона померли бы, а еще два – не приехали бы.

– Сколько приехало?!

– Волков, ты хоть иногда читаешь те бумажки, что с нас требуешь? Я же тебе еще весной писал: из Германии, Австрии, Франции и прочей Европы по найму на заводы приехало двести сорок тысяч человек. С семьями приехали, кстати, так что всего – миллион сто. В Европе-то с провиантом тоже неважно вышло. Сто сорок тысяч рабочих из Америки к нам перебралось… кстати, ты был прав насчет евреев.

– Каких евреев?

Вообще-то разговор по поводу выезда евреев за границу ("массового выезда") со Славой у нас поднимался неоднократно, уже лет пять как минимум раз в квартал председатель Госплана поднимал вой на тему "уезжают!" И возмущался тем, что мой обычный ответ был "ну и… черт с ними". Я уже несколько раз успел результат подобной эмиграции заметить успел: за океаном появлялись мощные "этнические банды", а те, кто работать умел и хотел, никуда не ехали. В этой жизни криминальный элемент несколько ускорил отбытие, раздосадованный тем, что полиция теперь с бандитами не церемонилась, а попавшие в руки правосудия живыми чаще всего таковыми быть быстро переставали. С выходом же указа о всеобщей воинской обязанности за кордон потек и "особо религиозный" народ. Ну а когда после отречения Императора я выпустил несколько указов, касающихся паспортного режима и валютных операций, евреи рванули за границу действительно массово.

Но в тех же США (да и в Германии с Францией) избытка рабочих мест не оказалось – то есть были они, но там нужно было именно работать, причем физически и тяжело за весьма умеренную плату. Так что множество бывших соотечественников нашли подработку, обучая местных рабочих русскому языку. Благодаря "просветительской" деятельности Бариссона спрос на услугу оказался весьма приличным – и вместо одного эмигранта в России появлялось минимум двое иммигрантов. Владеющих – ну хоть как-то – великим и могучим.

Кстати, указы были очень простыми. В первом говорилось, что с первого января двенадцатого года Россия вводит новые загранпаспорта – точнее, что старые с этой даты будут считаться недействительными для обратного въезда в страну. И – заодно – что обладатель такого старого паспорта, находящийся за границей, может в течение всего двенадцатого года получить в русском консульстве документ о возвращении в Россию (или же обратиться за таковым по почте). А не получивший (и не обратившийся) – если в стране его пребывания консульство все же имеется – лишается права стать гражданином России, а "старый" паспорт окончательно аннулируется. Именно гражданином – пока все жители страны числились в "подданных".

Второй указ был еще проще: с того же первого января двенадцатого года Россия перестает обменивать "царские" русские банкноты на золото или иностранную валюту – для иностранных держателей этих бумажек. А внутри России – уже перестала, одновременно с введением полной госмонополии на внешнюю торговлю. Вообще-то давно бы стоило ее ввести – монополию эту, но цари очень активно русское золото отправляли за границу в качестве залога по всяким займам – и пока все эти займы не были погашены, а золото не возвращено домой, резких движений делать не стоило. Уж больно последствия были предсказуемыми…

То есть с займами почти все давно уже было проделано, но вот отдельные граждане… Николай пять лет "раздумывал", пока не решил перевести свои вклады из-за границы обратно в Россию. И вот только отрекшись, решился – а это, как оказалось, почти пятьдесят тонн чистого золота. Всего же до одиннадцатого года было возвращено в Россию из частных вкладов золота на сто с лишним тонн. Это очень немало, так что я с удовольствием все это золото обменял владельцам на новенькие (и очень красивые) бумажки…

Новые деньги (в смысле банкноты), как и новый паспорт, были плодом высоких технологий. Братского китайского народа – ну и "отечественному производителю" пришлось от души потрудиться. Китайцы же – вероятно с целью повысить "продажную цену" – в обычный фонарик на динамке столько всякого запихать готовы! Например, две "лазерных указки", красную и зеленую…

Зеленый лазер, как оказалось, получился у них практически когерентный… правда, окончательно убедился я в этом лишь после того, как Ольга Александровна сумела сделать "нанотехнологичную" фотоэмульсию. Понять, зачем я такую попросил, она так и не смогла – но сделала, на что у нее ушло всего пять лет. И фоторезист на ее основе – тоже.

Когда просто знаешь слово "голография", уже есть шанс разобраться, как слово это превратить в дело. А если хотя бы в общих чертах понимаешь, что оно означает…

В общем, за первые два года у меня вышло сделать две "печатные" формы, с которых на тонкой ПЭТ-пленке получалось штамповать вполне различимые голограммы. А когда Фаворский придумал, как эту пленку намертво присобачивать к бумаге, форм у меня стало уже семь штук. С самой большой печаталась защитная пленка для фотографии в новом паспорте (и фальшивый паспорт теперь "революционеры" хрен получат!), а остальные пошли на банкноты. Правда на сторублевку пришлось все же "паспортного" орла ставить, однако перенести голограмму все равно (благодаря Фаворскому) не выйдет… но теперь "старые" деньги нужно было из оборота вывести. По возможности, без ущерба для "своих" – вот только дармоедов всяких я в "своих" не числил.