Уроки ирокезского

Правда Волков все же обещал, что "скоро на линии будут ходить шестьдесят балкеров", но скоро – понятие растяжимое. Что сейчас тоже хорошо, ведь новые суда нужно будет чем-то заполнять, а пока…

Пока же шестой баронет О'Доннел руководил монтажом привезенных из Англии еще четырех огромных железных башен – "установок гравитационного обогащения", вымывающих все лишнее из песка самого большого в мире титано-цирконового рассыпного месторождения. И мечтал хоть ненадолго вернуться в родную Рязань…

Выстроенный в Котельниче завод по производству генераторов выдал первую продукцию. Немного не ту, которую ожидал я – генератор был мощностью всего в двенадцать мегаватт, зато, как пообещал Африканыч, такие генераторы будут выпускаться по одному в неделю. Не сразу, конечно, но через год с завода будет выходить ежегодно по шестьсот пятьдесят мегаватт мощности. Пока же второй генератор ожидался примерно через месяц, но и это неплохо, тем более что Гаврилов – строящий второй турбинный завод в Малоярославце – как раз через год грозился полностью обеспечить генераторы турбинами. А Стасов – дать новым электростанциям паровые котлы (для чего поднимал еще один завод в Воротынске).

Первая электростанция с этим генератором была запущена как раз в Ветлуге, для обеспечения работы "Завода чистых металлов". То есть генератор заработал на "старой" электростанции города, в дополнение к шестимегаваттному, но пока что и этого было здесь маловато. Завод тамошний уже успешно производил особо чистое железо (и паковал продукт в железные же бочки на хранение), а теперь приступал к производству других химически чистых металлов. Вот только делались они по принципу галогенных лампочек, то есть грязный металл йодировался при относительно низкой температуре градусов в пятьсот-семьсот и полученные пары осаждались на раскаленной добела "нити". А так как эта "нить" в конце цикла очистки по толщине мало отличалась от арматурины для железобетона, электричества производство потребляло немало. К тому же в Ветлуге "заодно" был запущен и цех для аффинажа добытого за рубежом золота, и здесь тоже без электричества обойтись было крайне сложно…

Проскуряков тоже выдал "серийную продукцию": из "стандартных пролетов" был выстроен мост через Волгу в Нижнем Новгороде. Стасемидесятипятиметровых пролетов, причем было фактически выстроено два однопутных моста на общих быках (по два полета рядом). Правда сам Лавр Дмитриевич несколько раз пытался мне объяснить, что "лучше и дешевле ставить один, но более мощный двухпутный" – однако Урсати, ставший министром после отставки Хилкова, придерживался мнения, что "двойной" мост и строить быстрее, и ремонтировать при случае проще выйдет, а я в это дело не вмешивался. Они – специалисты, а я – точно нет, и вникать в железнодорожные проблемы мне было просто некогда. Мне нужны были дороги, а как их строить – путь думают специально обученные люди.

Мост в Нижнем появился потому, что появилась дорога из Нижнего в Котельнич. От которой шла небольшая ветка к Ветлуге: нужно же на завод по производству металла сырье доставлять. И если с железом было все просто (чушки можно хоть на подводах возить, а на автомобилях и вовсе несложно), то другое сырье…

Другое сырье возилось аж из Индии. Найденный Линоровым и тщательно подготовленный поручик Киселев превратился в британского баронета. Причем не обычного, а "с трудной судьбой" и к тому же "фанатика индуизма". Насчет судьбы – я просто вспомнил довольно бурное обсуждение в британских газетах случившегося (в другой жизни и гораздо позднее) возможного убийства неким рыбаком выплывшей жертвы кораблекрушения за жалкую пару сотен фунтов. Мысль насчет "фанатизма" мне пришла в голову, когда я вспомнил новость из самой первой моей жизни о находке в каком-то индийском храме "сокровищ магараджи" на несколько десятков миллиардов долларов: эти ребята явно не бедствовали и за деньги концессию не выделят. То есть за вменяемые деньги…

Пришлось сделать "драгоценность" из химически чистого (и потому практически нержавеющего) железа, украшенного пятью звездчатыми рубинами и пятью звездчатыми фиолетовыми сапфирами (грамм по пятьдесят каждый) – символизирующих воплощения Вишну. И, по краям, ста восьмью оранжевыми сапфирчиками – прозрачными и ограненными. Выглядело ожерелье богато и очень необычно, так что магараджа купился: объявил Киселева "воспитанником" и предоставил ему концессию. Причем Майкл О'Доннел "воспитывался" у магараджи прямо с тысяча восемьсот восемьдесят шестого: индус согласился, что незачем кому-то задумываться, как в Траванкор попал некий предмет, исчезнувший в Катманду вместе с каким-то европейским мальчиком в восемьдесят восьмом (ну, магараджа искренне верил, что исчезнувшим)…

Хотя вещица-то и на самом деле получилась вполне себе драгоценная: химически чистое железо конечно было все же подешевле золота, но очень даже подороже серебра. А про сапфиры я вообще не говорю – но и магараджа, хоть в Вишну и восьмую его аватару искренне верил, не забыл выторговать по пять с половиной шиллингов за каждую тонну "вывозимой грязи".

Зато теперь раз в неделю очередной "угольщик" притаскивал в Керчь около шести тысяч тонн ильменита, смешанного с рутилом и цирконом. Еще тысяча тонн на судне была именно грязи – песок-то чистился ускоренным методом, так что тысячу тонн привозили каких-то "алюмосиликатов", гранатов, монацита и еще какой-то дряни. Учитывая, что даже гранаты размером в четверть миллиметра ценность представляли скорее отрицательную, это была именно грязь, но чистить сырье от нее на месте добычи было и некогда, и неправильно (зачем "потенциальному противнику" лишние технологии?), и в Керчь поступало все вперемешку. Оттуда небольшими самоходными баржами песок перевозился до станции Лиски – и оттуда уже по рельсам ильменит расходился по нескольким заводам, делающим титановые белила (или не белила, но тоже титановые). Все же Дон – река немаленькая, а для разделения флотацией ильменита, рутила, грязи и всего остального воды и не очень много требовалось – требовалось время, оборудование и люди – но для такой работы этого было достаточно. И по прошествии некоторого времени это "все остальное" по пятьдесят тонн в день доставлялось в Ветлугу…

Забавно: крошечная железнодорожная станция Лиски превратилась за три года в немаленький город, на реке возник довольно большой порт, на берегу вознесся здоровенный завод – но почему-то пока никто их "вероятных противников" не связал это с шастающими из Индии сухогрузами с песком. Скорее всего потому, что пока у этих "вероятных" титанового сырья для красок и местного хватало, так что перевозка его из Индии видимо находилась за пределами нынешнего здравого смысла. Впрочем, пока в мире массовостью и производство титановых белил не отличалось: дорого, цинковые дешевле – а промышленность прелестями металла еще не вдохновилась… ну и хорошо. Еще никто внимания не обращал и потому, что "грязь" – это все равно песок. И из него там же, в Лисках делались кирпичи, силикатные.

На самом деле в Лисках работали два практически независимых кирпичных завода, то есть технологически независимых. Силикатный кирпич оттуда действительно шел на стройки могучим потоком – для чего было выстроено несколько цехов по подготовке сырья, по прессованию сырого кирпича и большой цех, где кирпичи пропаривались в автоклавах. Которых в цеху стояло сразу восемь штук – и "штуки" эти были самыми что ни на есть современными.

Вообще-то всю эту "современность" мне помог создать Илья Григорьевич Артамонов – купец второй гильдии, выстроившим в Подмосковье собственный кирпичный завод еще в конце прошлого века. То есть основным занятием купца было изготовление машин, а производство кирпича являлось скорее "демонстратором возможностей" этих машин, но кирпич все же продавался и какую-то копеечку купцу приносил: дешевые кирпичи расхватывались влёт. У Артамонова на кирпичном заводе работало всего два десятка человек, но они (за счет "самой современной техники") выдавали больше шести миллионов кирпичей в год. При том, что у купца на заводе было всего три шестиметровых автоклава. Просто автоклавы у него работали практически круглосуточно, а обслуживать их почти и не требовалось: Илья Григорьевич себе автоклавы сделал эмалированными изнутри и снаружи и они даже не ржавели. Ну я заказал "такие же, но без крыльев", точнее – втрое более длинные. Ну и добавил (в штуках просто) несколько прессов – на каждый из восьми автоклавов. Поэтому мой завод выдавал уже по двести тысяч кирпичей в день (ну и народу на нем работало тоже сильно побольше, чем у Артамонова). Силикатных кирпичей – и завод потреблял в этот день восемьсот тонн песка.