Уроки ирокезского

Николай его назначил туда – по рекомендации военного министерства – после скоропостижной смерти предыдущего генерал-губернатора, Николая Николаевича Тевяшёва, ну а Деян Иванович с необыкновенным (то есть для меня знакомым уже) усердием продолжил дела предшественника. Собственно, поэтому я и узнал о таком назначении: военный начальник ранее начатое закончил и обратился ко мне за инструкциями на тему "а дальше что". Тут пришлось задуматься уже мне: Николай Николаевич на окраине Ташкента выстроил здоровенный завод. Завод по производству неизвестно чего – то есть там вздымались большие современные корпуса цехов, здоровенный корпус электростанции, вот только внутри все эти строения были совершенно пустыми. Как и дома довольно немаленького городка для будущих рабочих и инженеров.

К сожалению, у Тевяшёва уже не спросить, что он имел в виду там устроить – но Деян Иванович успел провести определенную "подготовительную работу" и…

Субботич просто отправил пару сотен узбеков, ранее работавших на железной дороге и русским языком хоть как-то овладевших, "на обучение" на заводы в России. И так уж вышло, что почти половина из них "обучалась" на заводе в Ряжске. Не сказать что долго, и не сказать что стали они крутыми мастерами, но все же опыта они поднабрались – и я распорядился производство узкоколейных локомотивов перевести в Ташкент. В любом случае в Ряжске я планировал выпуск локомотивов "больших", но и "маленькие" стране тоже нужны, так что – с помощью уже русских рабочих – завод будет наносить стране пользу. Да и не только этот "внезапный" завод.

Весной тысяча девятьсот седьмого в Госкомитете путей сообщений появилось новое министерство – Министерство речного транспорта. Речной транспорт и без него прекрасно себе существовал, но – как всегда совершенно внезапно – нагрузка на него возрастала в разы и без собственного управляющего органа вряд ли бы речники справились с моими хотелками.

Хотя все не совсем с моими, а с хотелками Иосифа Виссарионовича. Все же, как ни крути, человек он неординарный, и меньше чем за месяц сумел по поводу мелиорации Колхиды все верно рассчитать. И тут же со свежими расчетами снова приехал в Москву:

– Александр Владимирович, должен сообщить, что я дал, как сейчас выяснилось, совершенно невыполнимое обещание. Я относительно мелиорации… Видите ли, Риони приносит очень много ила, но его, чтобы поднять этим илом на полтора метра всю Колхиду, не хватит.

– Нет такой хрени, которую не сморозили бы большевики – в растерянности произнес я. Про осушение Колхидских болот уже столько раз задумывался – и ведь ни разу в голову не пришло подсчитать, сколько на это потребуется ресурсов!

Мой собеседник недовольно нахмурился – вероятно слова про большевиков он принял на свой счет. Но продолжил:

– Проблема в том, что уровень земли нужно поднять метра на полтора-два, минимум на метр – а Риони ила за год притащит всего на тысячу гектаров. Нынешние успехи обеспечены грунтом, выкопанным из нового озера на Риони, но теперь можно рассчитывать только на накапливающийся ил. А с ним Колхида превратится в цветущий край лет через пятьсот…

Да, в деле мелиорации Колхиды я допустил одну, но весьма серьезную ошибку. Я просто забыл, что про эту мелиорацию читал – давно, еще в детстве. Паустовский написал небольшой рассказик, и там – все же хороший писатель – он буквально двумя словами описал все сложности процесса и, заодно, пути решения возникающих проблем. Вот вспомнил бы пораньше – и к делу приступил бы совсем с другой стороны. Буквально с другой:

– Не оправдывайтесь, это моя ошибка и про хрень я в свой адрес высказался: вы, как ни старайтесь, столько ошибок, сколько я уже сделал, не наделаете. Наша, точнее моя ошибка в том, что мелиорацию мы начали с моря. Потому что все эти каналы прокладывать посланы земснаряды, а они по суше просто не ходят. Но ботаники сказали чистую правду: у берега воду как не сливай, грунтовую воду глубже чем на фут не загнать: море подпирает. Поэтому здесь и вправду нужно землицы подсыпать, метра на полтора-два, так как иначе деревья расти не будут нормальные. Но вот выше… ближе к горам даже градиент высот увеличивается, и если в низовьях вода все равно уйти не успеет, то выше одни лишь каналы – если их сделать должной ширины и глубины – воду из болот сольют. Остается одна проблема: реки тут текут выше уровня земли, намыв себе такие дамбы по берегам, и как дождь – переливаются и снова затопляют все вокруг. Но эта проблема решаема совсем просто: речки нужно углубить, а дамбы вычерпанным грунтом нарастить.

– У вас все просто… этот вариант мы уже тоже просчитали. Вторая ошибка заключается в том, что озеро-отстойник вырыто слишком далеко от основных территорий, подлежащих засыпке. Техник Цацуа предлагает использовать баржи для перевозки грунта от отстойника до создаваемых плантаций – там все равно сеть каналов дренажных строить, можно их и для транспорта использовать, а еще он предложил сразу за естественными дамбами, обрамляющими Риони, проложить ливневые водосбросные каналы – это от ста до трехсот метров от русла вдоль него. Вот тут и тут – Джугашвили показал на принесенной с собой карте, – если по обеим берегам, то вместе выходит около сорока километров, и каждый километр такого канала вдобавок обеспечит десять-пятнадцать гектаров уже поднятых земель кроме отвода переточной воды. Но копать их вручную выйдет довольно дорого и, главное, долго, поэтому я хочу попросить несколько экскаваторов…

– Уже всё разведали – улыбнулся я, – месяца ведь не прошло как экскаваторы выпускать в Коврове начали. Ну что же с вами поделать-то? Десять машин, вместе с экскаваторщиками конечно, забирайте сразу, я напишу распоряжение на завод. И попрошу за месяц, может за два – это уж как получится – сделать для вас еще два-три десятка. А насчет барж… Значит так решим: раз этот Цацуа знает, что и как делать – путь делает. А вы займитесь строительством нового судостроительного завода где-нибудь в этих краях… например, в Поти, потому что Батумский пока только рыболовецкие баркасы строить может. Сами себе будете баржи эти строить, материалами обеспечим, а вот людей ищите сами. А если каналы экскаваторами копать, то пока грунт придется возить гужевым транспортом, и для начала выделю вам сотню – больше не могу просто – клайдесдейлов с телегами. Возвращаться поэтому вам нужно будет через Векшин, там и лошадей возьмете, и телеги…

– Думаю, что уж телеги-то можно и на месте найти.

– Возьмете в Векшине телеги, внимательно их посмотрите, поймите, почему таких на месте не найдете и… скажем, в Кутаиси выстроите еще один завод, который будет такие же телеги делать. Для начала их, а потом – поэтому сразу закладывайтесь на расширение завода – будет делать автомобили грузовые, самосвалы. Шасси будете получать из Арзамаса, а остальное – … ладно, это не к спеху, закладывайтесь на пуск самосвального завода к концу следующего года.

– В Поти для завода место неудачное будет, в городе для рабочих просто жилья не найдется.

– Иосиф Виссарионович! Кто из нас большевик и борцун за права рабочих, вы или я? Когда я говорю "строить завод", я уже имею в виду, что строить сам завод, дома для рабочих, детские сады и школы для их детей, библиотеки, больницы, клубы разные, парки для отдыха, стадионы, в конце концов. Что забыл? Из кабинета моего сразу идите в Министерство по промышленному строительству, возьмите в секретариате документ, называемый "Расчет типового плана промышленного городка", а затем с ним уже у себя все рассчитывайте и шлите мне сметы. Или не мне шлите, а Струмилло-Петрашкевичу, пусть у него голова болит о том, где для вас все нужное изыскать. Да, имейте в виду: раз уж вы мою ошибку так ловко исправляете, то финансирование указывайте "из фонда канцлера"…

– А это фонд у вас безразмерный? – улыбнулся уже не раз слышавший подобные указания Джугашвили. – Мне кажется, что вы чуть ли не каждую вторую стройку из этого фонда оплачиваете…