Цвет тени

— Зато ты, я вижу, поумнел, перестал мечтать о докторской степени и делом, наконец, занялся, — говорил Рейнольдс практически… миролюбиво. Ероша мокрые волосы пальцами, он выглядел по-мальчишески.

— Эм… очень… приятно, — кое-как вклинилась Милада одновременно поставив на подоконник чёрный гиацинт. Это был первый раз в истории теневого мира, когда на Парнасе кто-то отдавал дань памяти погибшему вампиру. — Григор был надежным защитником, надеюсь, вы, Корнелиус, не хуже.

— Я прошел хорошую школу, не беспокойся, — улыбка вампира больше напоминала оскал.

— Если церемония знакомства окончена, может ближе к делу, наконец, перейдём? — некроманту откровенно надоело слушать словесную чайную церемонию, его мир не сводился к защите муз, потому потеря времени не радовала.

— Да-да, — согласилась Матильда, несколько раз постучав указательным пальцем по стеклянному столу. Тут же по нему расползлась карта Земли, пульсирующая всеми возможными оттенками красного. Некоторые из них были ещё не открыты человечеством. Представители темной части теневого мира даже шеи вытянули от любопытства. Рейнольдс аж подошел поближе — жадный до всего нового, он вряд ли мог бы поступить иначе.

— Перед вами схема вдохновения человеческого мира. Как вы можете заметить, наиболее от нашей непростой ситуации пострадала Британия, — действительно, остров был отмечен бледно-розовым цветом. — Пять гениев без присмотра — это очень серьезный урон. Пока мы пытаемся урегулировать ситуацию, приставив к ним других муз, однако им нужно время.

— И нам каким-то образом нужно выиграть его? — догадался Рейнольдс, рассматривая карту под разными углами. — Потому что пока Британия — место возможного пролома тканей реальностей между двумя мирами?

— Совершенно верно, мистер Ратценберг, — удивительное дело, Верховная Муза разговаривала с Призраком без малейшей неприязни, которую часто можно было наблюдать даже в Совете. — Барьер там наиболее тонок. Не знаю, чего добивается наш противник, но подобной оплошностью может воспользоваться Хаос. Нам необходимо укрепить ткани реальности в Британии и помочь в этом нам сможет лишь массовое вдохновение практически каждого ее жителя.

— Звучит как-то… не совсем реально, — выразил всеобщее мнение некромант. Пять муз, пять темных. Маловато будет для столь масштабных целей. — Каков ваш план, Матильда Светлая?

— Завтра в Лондоне должен состояться важный футбольный матч между сборной Англии и Голландии.

— Есть такое дело, — согласился Рейнольдс, переглянувшись с другим колдуном. Его мраморные губы треснули в секундной улыбке. Любопытная деталь — оказывается этот равнодушный образ не такой уж и… ледяной. — Будут решать между собой кто выходит в финальную стадию Чемпионата Мира, да, Вилфред? Hup Holland Hup?

— Ага, билетики я вам с Ричардом тоже уже достал, встретимся на стадионе. Колдуны завтра за оранжевых?

— Ещё бы, — теперь улыбка Рейнольдса была уже явной. Ему только розы не хватало на шею для полноты образа футбольного фаната. И голландского флага на полщеки.

— Ваша осведомленность не может не радовать, — Матильда попыталась скрыть наползшую на лицо улыбку. Остальные музы стали покашливать в кулак. Даже некромант уставился на ледяного Призрака в упор — видимо его поразило, что этого парня интересует что-то кроме вечной борьбы. — Спешу, правда, вас разочаровать — колдуны завтра, как и присутствующие здесь музы, будут всей душой болеть за трёх львов. Более того, вы все завтра сделаете максимум, чтобы они выиграли, ведь от победы сборной зависит то массовое вдохновение, о котором я говорила ранее.

Мелета впервые видела Рейнольдса слегка растерявшимся. Колдун опустился назад в кресло и переглянулся с Вилфредом.

— А что вы имеете в виду, Матильда?

Подобная формулировка задания была для него нова. Теневые создания старательно не лезли в дела людей. Футбольные матчи обычно играли без надзора. Ровно, как и другие виды спорта оставались без присмотра. Наблюдать за войной — это да, это всех касалось, но… спорт?

Верховная Муза провела ладонью и карта со стола исчезла, вместо неё появилось изображение великолепной пятерки футболистов, хорошо знакомых болельщикам всего мира.

— В сборной Англии есть пять ключевых игроков…

— Ну это весьма сомнительное утверждение, — не удержался от комментария Рейнольдс, — кто ж вас так плохо проконсультировал, по-моему там на одном-то человеке всё и строится, — Призрак постучал пальцем по одному из портретов.

Малия не удержалась и прыснула.

— А раз игра зависит от них, вы должны повлиять на них. Вдохновите на победу, — Матильда не обратила на ремарку колдуна ни малейшего внимания.

— Но они же не гении, чтобы мы их вдохновляли, да простят меня футбольные болельщики, — резонно заметила Маргарита, наконец, оборвав свое молчание, — футбол это… футбол, в плане, это же лишь игра, а никакое не искусство. Мы не для этого созданы, наша миссия…

— К чему сейчас эти разговоры о миссии? — слегка склонив голову к плечу, полюбопытствовал некромант. — Я тоже искусству обучался с трёх лет не для того, чтобы присматривать за музами, но раз мир разваливается, не время упираться в рамки наших видов, необходимо переступить их. Надо вдохновить футболистов — будьте смиренны, сделайте это и защитите теневую реальность. Нам просто не хватит ещё колдунов, чтобы защищать от Хаоса, если тот нагрянет.

— Как бы я не болел за Голландию, но Николас прав — у нас просто нет больше никаких резервов. Мы и без того практически не спим, — поддержал некроманта Рейнольдс.

Мелета только мысленно хмыкнула — вот он-то как раз своим словам не соответствовал. За неделю, которую они не видели друг друга, с лица колдуна, вместе с синяками да царапинами сошла, казалось, и усталость. Однако, Призрак не из тех, кто будет преувеличивать или жаловаться, он лишь констатировал факт. Видимо, Рейнольдс нашел способ отдыхать, чтобы скомпенсировать это «практически». Наверняка, не без помощи Лореллы.

Призрак будто угадал её мысли, так как резко вскинул голову и прищуренным взглядом посмотрел на музу. Впервые с момента, как вошел в кабинет Матильды. Впервые с того самого дня. Его взгляд без привычных синих кругов под глазами выглядел не так угрожающе как всегда, но никакого дружелюбия серебрянная гладь не сулила.

Не смотри на него, нет. Не поднимай глаз.

— Маиса имеет в виду, что суть не в нашем желании или нежелании, а в способностях… — рассматривая браслет на своей ноге, негромко заговорила Мелета. Ей было все равно о чем говорить, лишь бы даже секундная тишина не зависала между ней и этим пристальным взглядом Рейнольдса, она безумно боялась того, что его глаза могли сказать, — мы можем вдохновить людей на искусство, а не на игру. Если бы природа одарила нас способностью вдохновлять всех, музы могли бы получить безграничную власть над миром и этим самым нарушить нейтралитет…

— Так-то оно и так, но ведь Баккерель сказал, что вам дано уничтожать сомнения в сердцах, по-моему этого вполне достаточно для игрока. Нет сомнений — есть уверенность, вопрос снят.

— Рей, такое чувство, будто ты уже поставил на Англию, — не удержался Вилфред.

— Я поставил на теневую реальность. Очень давно. Как и все мы, — больше это не был мальчишка с взъерошенными волосами, который болел за свою команду. Призрак воскрес. — Нужно отыгрываться, хоть и тактика не известна, и шансов меньше. Матильда, давайте, показывайте, где чей подопечный?

— А, кстати, почему только ключевых игроков взяли? У вас, что осталось всего пять муз?

— Сплюнь, Николас, — Маиса посмотрела на своего защитника. — Просто законы баланса запрещают слишком очевидное вмешательство.

— Да и пятёрки муз хватит, это же не бой, а всего-лишь матч.

— Ты ли это, Рей? — хмыкнул голландский колдун, помнивший, как однажды Рейнольдс несколько подшаманивал результаты некоторых матчей, о чем, конечно, во имя баланса никому знать не следовало.

— Но подойти нужно, тем не менее, серьезно. Это бой, мистер Ратценберг, только в иных плоскостях. Итак, игроки слева направо достаются Маисе, Мелете, Миладе, Маргарите и Малии. Господа защитники делают всё возможное, чтобы музы могли спокойно работать. Вы, возможно, не знаете, но для своей работы нам необходим практически транс, из которого музу вырывать чревато для её психического здоровья. Я думаю, нет нужды говорить о том, насколько деликатной должна быть ваша защита завтра.