Цвет тени

— А Хаос с тобой! Зеркало в ванной — по коридору и налево. Бинты в шкафу под умывальником, там же и чистые полотенца, если понадобятся. Как краном пользоваться знаешь? Он у меня сенсорный — просто подставь руки.

Муза поднялась. От её странного взгляда у Рейнольдса даже перехватило дыхание. Наверное, не будь он колдуном, то сразу бы кинулся создавать какой-то шедевр.

— Спасибо, Рейнольдс. Ты очень терпелив.

— Откуда ты знаешь мое имя? — колдун точно помнил, что они друг другу не представлялись. Как-то не выпала возможность церемонно раскланяться.

— Как откуда? Нас всех предупредили, что Совет принял решение защищать нас, иначе бы я не разгуливала по городу, — девушка отбросила тонкую золотую нить волос, которая приклеилась к ране. — Правда, не знаю, почему мне выделили Призрака, есть куда более талантливые музы, однако это большая честь.

— Вот как? — пробормотал Рейнольдс. — Прекрасно. — Для него чести не было никакой. Хотя в незнании, почему она ему досталась, они были схожи.

— Ты ведь не слишком рад, да? И ты точно не помнишь, как меня зовут.

Колдун ничего не ответил. Он был растерян, хотя лицо его оставалось непроницаемым. Эта удивительная манера прямо говорить о вещах сбивала с толку. Ему привычней было, когда рядом лицемерили или искусно лгали. Её открытость ставила в тупик сильнее этой абсолютно нереальной красоты.

— Мелета, — тихо прошептала девушка в повисшей между ними тишине.

Подобрав подолы длинного платья, она бесшумно вышла из комнаты. Рейнольдс не посмотрел ей вслед. Он не ощущал ни стыда, ни раскаяния. Как не обязательно знать имя каждой убитой им Тени Хаоса, так вовсе не принципиально зовут ли его подопечную Мелета или как-то по-другому. Можно подумать, если бы её имя оказалось, скажем, Герда, она бы перестала быть камнем на его шее. Хотя Гердой её звать точно не могли — имена муз всегда начинались на букву «М».

Отодвинув ногой пуф, Рейнольдс открыл одну из нижних тумб стола, где у него хранилось оружие. Тихо звякнул метал, когда колдун бросил туда несколько лезвий. Жаль, что два лунных ножа он потерял. Добыть такие — целое приключение, а приключений у Призрака и без того хватало.

— Почему именно колдуны? — сонатный голос звучал без тени обиды. Вернувшаяся муза сидела на подоконнике. Наверное, такими их видели многие гении на протяжении тысячелетий — босоногие, в легких тканях и лучах лунного света… видели и сходили с ума, не в силах воспроизвести нечеловеческую красоту.

— Почему — что? — переспросил Рейнольдс, не отрываясь от своего занятия. Теперь он складывал, куда более аккуратно, защитные кольца-амулеты.

— Почему не волшебники защищают мир?

— А… вот ты о чем… ну, темная магия сильнее светлой, в ней меньше запретов, больше могущества, поэтому всё логично. Колдун — вовсе не воплощение зла, но силу черпает он из самой тьмы Теневого Мира. Мрак может убить лишь мрак. Не бывает по-другому.

Мелета никак не прокомментировала его ответ, лишь кивнула в знак благодарности за разъяснение. Взяв планшет, она вернулась на подоконник, чтобы погрузиться в лечебное для себя чтение Гёте. И хотя Рейнольдсу было ужасно любопытно понаблюдать, как же творчество может исцелять, он с нарочитой медлительностью продолжал избавлять себя от оружия.

Неожиданно тихо звякнули защитные заклинания. Воздух в комнате поалел. Мелета испуганно сжалась, Рейнольдс продолжал сохранять спокойствие — сквозь его чары могло пройти только три существа и ни одно из них врагом ему не было. Наконец, кашляя и чертыхаясь в комнате возник взъерошенный Ричард.

— Мир окончательно спятил, — громко заявил он, продолжая в пылу рисовать в воздухе незамысловатые узоры своим оружием.

— Эй-эй, Рич, поосторожней, у меня гостья, — одним щелчком пальцев Рейнольдс заставил клинок очутиться в его руке. Не хватало только оставить Мелете на память о сегодняшнем вечере ещё и парочку тонких порезов. Здесь одного Фауста будет мало, придется «Отверженных» целиком читать, а на такой долгий срок разделять свою жилплощадь с загадочной музой колдун не планировал. — Знакомься, это — Мелета. А это — Ричард.

Муза приветливо улыбнулась, подняв голову. Парень, ещё секунду назад представлявший собой сплошной сгусток энергии, вмиг окаменел. Рейнольдс даже засомневался дышит ли он.

— Эм… надолго этот эффект?

— Ткни его пальцем в бок, поможет, — с неожиданной веселостью посоветовала девушка, вновь возвращаясь к чтению. Любопытно через сколько страниц затянется её ушиб.

— Побери меня Хаос, Рей! — очнувшийся после довольно ощутимого тычка под ребра Ричард ошарашенно уставился на своего лучшего друга. Причем, смотрел он на него с не меньшим шоком, колдун даже забеспокоился, не превратился ли он в фиолетовоглазую деву. — Какого проклятия она здесь делает? Ты совсем лишился разума? Совет тебя растерзает! Без обид, милочка, к тебе никаких претензий, но у нас, как бы правила, — он извиняющее покосился на музу. Та лишь пожала плечами, будто ей часто приходилось находиться с Призраками, которые выясняют отношения.

Рейнольдс, наконец, закрыл тумбу. Из защиты на нём остался только медальон Призрачной Армии.

— На Мелету напали, — спокойно, в контраст, ответил он.

— Как напали? Уже? Так быстро?! — Ричард, позабыв о праведном гневе, едва не задохнулся от восторга. — О, это куда круче, чем целый вечер наблюдать за тем, как моя муза вдохновляла какого-то полувменяемого чудика. Почему тебе всегда везёт?

— Прости, что? Для вас это просто игра, да? — в нежном голосе раздались удары судьбы из Пятой Симфонии того же Бетховена. Глаза девушки из фиолетовых вмиг стали чернее ночи, но Рейнольдсу было сейчас отнюдь не до цветовых метаморфоз. — Вам доверили наши жизни, и вы радуетесь, когда на нас нападают, тем самым давая вам возможность немного порезвиться? Я знала, что это задание Призракам в тягость, однако… это слишком даже для вас, — и больше не сказав ни слова, муза растворилась, оставив после себя только шлейф из звёздной пыли.

— Браво, Рич, ты умеешь к себе располагать, — поаплодировал Рейнольдс. Браслет на запястье не горел огнем, а это значило лишь одно — Мелета предпочла вернуться прямо на Парнас. Тем лучшее для них всех.

— Да что я такого сказал? — удивление друга было искренним. Рей пожал плечами и забрался с ногами на подоконник. Восприятие мира музами отличалось от того, как на него смотрели Призраки. — Кто на неё напал?

Колдун закрыл глаза, откинув голову на стену. Он прислушивался к себе. Вспоминал, дабы убедиться в правильности своих последующих слов.

— Человек.

Ричард, рывшийся в баре, едва не выпустил бутылку.

— Эй, поосторожней, это коллекционный бренди.

— Рей, люди не могут видеть муз и Призраков, пока мы сами того не захотим, — медленно проговорил друг. Подобным тоном разговаривают с умалишенными. — И уж тем более, они не могут никого похищать.

— Я тоже так думал, но жизнь, оказывается, полна сюрпризов.

Рейнольдс равнодушно смотрел в окно. Мир сходил с ума, однако в жизнях людей ничего не менялось — они, как прежде, ходили на работу, влюблялись, женились, рожали детей, разводились и умирали. Солнце вставало по расписанию, пробки на дорогах не уменьшались. Люди оставались собой, кроме кого-то одного — фигуры в темном капюшоне, которой суждено изменить всю историю Теневого Мира.

— Более того, он пришел с одной из Теней. Любопытнейший союз, скажу я тебе! — продолжил он.

Ричард обеспокоенно посмотрел на Рейнольдса. Для своего возраста он был лучшим из Призрачной Армии. Не было причин ему не верить, друг никогда не ошибался, но сказанное им минутой ранее звучало чересчур нереально. Люди не заключали союзы с врагами Теневого Мира. Они вообще никак не могли влиять на события их мира, они были залогом баланса.

— Ты уверен?

— Как никогда. То был человек. Самый обыкновенный, поэтому я его не почувствовал. Тень ощутил, а его — нет. И знаешь что, Рич? Он был очень близок к своей цели. От провала меня отделяло мгновение, — Рейнольдс бы себе никогда не простил позора проваленного задания. Отец всегда говорил ему, что оправданием для проигравшего Призрака может служить только смерть от руки достойного врага, остальное — не смывалось никакими заслугами. — Я легко защитил Мелету, потому что человек не был готов к моим атакам и защититься от чар он не мог… Но почему именно она?