Ишемия

Это был не просто красивый коллекционный учебник по анатомии. Это был её подарок, который она оставила на барной стойке в том шале. Подарок, который ознаменовал конец. Оказывается, Бен листал его? Что искал он там? Ответы? Или воспоминания между страниц?

Воспоминания о ней? Может быть так, что и он скучал?

И, внезапно, вместо надежды Рей испытала лишь более сильный гнев. То есть как? Он тосковал и ничего не делал? Гордо стоял на своем нелогичном решении? Всё, на что хватило Бена Соло, - молчаливое одиночество? Неужто гордыня в нём была сильнее того настоящего, что она давала и могла дать ещё?

- Может, ты и меня не хотел, Бен? А просто брал то, что само падало тебе в руки? - прошептала Рей язвительно, милосердно для себя заменив “раздвигала ноги” на “падала в руки”, потому что не хотела опошлять то, что между ними было. Ведь что-то да было! Что-то такое сильное, что заставляло уставшего Бена Соло, проигнорировавшего её вечеринку, листать её подарок! Человека, который анатомию-то знал.

Это новое знание, его тайна, наделяли её будто властью над ним, и так хотелось воспользоваться, чтобы ударить побольнее. Зацепить сильнее. Впервые в жизни Рей захотелось кому-то причинить боль взамен своей. Будто так могло стать легче. Хотелось вцепиться ногтями в это хоть и уставшее, но такое невозмутимое, даже немного недовольное лицо. К чему эта маска, если он скучает?

- Ну, нет, тебя я хотел. - хоть тут сказал правду. Все равно, правда, не меняя выражения. Будто скучать по ней было худшим его преступлением.

- И хочешь, да? Ведь шесть утра, Бен, как раз твое время, не так ли? - она подошла к нему вплотную. Её глаза все ещё опасно сверкали, но прикоснулась Рей неожиданно мягко, проведя ладонью по небритой щеке, а затем пальцем по его шее.

Близость её тела опасно волновала. Рей была права. Чертова девчонка хорошо знала его. В шесть утра он всегда был неудовлетворен. Особенно, сейчас, столько месяцев спустя.

И все же Бен не коснулся девушки, не поддался на эту провокацию. Позволил ей прикасаться к себе и лишь насмешливо щурился, но там, внутри, под кожей, его разбитое сердце неожиданно застучало. Радостно. Так стучала собака хвостом, увидев своего хозяина. Да, эта девочка, сказавшая ему “нет” при всем мире, определенно владела его сердцем. И желание наслаждаться даже такой банальностью, как прикосновение, было вовсе не утренней похотью. Этот момент был счастьем для человека, который упал в пропасть и не расчитывал на самом дне вдруг ощутить на мгновение чье-то тепло.

Но ловить её ладонь Бен не стал.

- Коснешься меня ещё раз, и я сделаю свой ход, Рей. Или что, так не терпится стать на колени и прогнуть спину? Может, ты за этим и пришла?

Бен был готов сказать, что угодно, лишь бы девушка ушла. Он не собирался её возвращать, не хотел снова что-то чувствовать, так зачем им эти игры, эти касания, эти опасные взгляды?

- Какой же ты…- фыркнула Рей, делая шаг назад. Когда они были вместе, в их лучшие моменты, девушка часто говорила это заветное “какой же ты…” и оставляла заманчивое четвероточье. Бен сам мог решить, какой он был в те или иные моменты. Сумасшедший. Безумный. Лучший. Потрясающий. Но, судя по тому, как она разочарованно смотрела, сегодня ничего хорошего она не имела в виду.

- Ублюдок, - подсказал Бен, криво ухмыляясь. Что-что, а вот свой диагноз в её глазах он уже прочитал. Чуть раньше, чем Рей догадалась сама.

- Да, ублюдок. Ведешь себя так, будто я была лишь…

- Какая разница, кем ты была, - резко перебил её Бен, не особо желая слышать её невысокую оценку самой себя. Для него она была не “лишь”. Она была целым миром. - Ты вчера прилюдно сказала, что между нами ничего не было.

- Да, потому что вспоминать о тебе слишком больно! Не думал об этом? Тебе не понять, ты… ты забыл и забыл. Листаешь вон книжечку под кофе, красиво ностальгируешь в своей правоте. Да?

- Но ты сама была не против разойтись. Ты сказала, что отпускаешь меня ради моих исследований.

- О, боже, да, твоя великая работа, миссия…. - горько рассмеялась Рей. - А что я должна была сказать, когда ты решил за меня? Вцепиться в твою ногу, или как? Конечно, я сказала то, что ты жаждал услышать, потому что работа Бена Соло была важнее всего. Ты же её так обожаешь, так горишь.

- Могла бы и не изображать из себя понимающую и смиренную, а сказать как есть. Если ли бы ты сказала, что хочешь, чтобы я остался…

Рей едва не задохнулась от возмущения. Зачем он это говорил? Так, будто сказав ему свое “я против”, она бы что-то могла изменить? Или… могла? Неужели можно было избежать боли расставания, просто попросив его остаться?

- Знаешь, Бен, я просто поражаюсь, как можно, будучи таким великим нейрохирургом, ни хрена не понимать, как работает мозг. Или сердце. Ощущение, что ты в самом деле смотришь на человека глазами лишь врача и видишь только мышцы, рефлексы, кости. - она бросила взгляд на книгу, раскрытую на рисунке сечения мозга. - Во время первой встречи ты сказал мне, что не супергерой, а сапер, и теперь я поняла, почему. Ты просто делаешь свою работу, как какой-то механик. Просто чинишь поломку. Не пытаешься проникнуть внутрь своего пациента. Неудивительно, что все умирают. Ты не способен, будучи таким холодным, кого-то спасти. Лишенный сердца, ты не можешь подарить жизнь. Никому.

Рей развернулась и поняла, что перегнула палку. Лицо Бена окаменело и потемнело от гнева. Не зная о том, что сейчас смотрит на человека, провалившего миссию своей жизни, она попала в самое больное место.

- Пошла вон, - неожиданно спокойно сказал Бен.

- О, ну естественно.

- Вон, - рявкнул мужчина. Отошел от стены, сделал шаг к девушке, сжал её плечо, видимо, желая вышвырнуть из дома, но Рей дернулась. Сделалав рывок вперед, она, обхватив ладонями его шею, поцеловала мужчину. Не так, как целовала всегда. Без особой нежности. Впиваясь в губы.

Позже Рей сама не могла объяснить, что заставило её вдруг поцеловать Бена. То ли она испугалась его гнева, то ли того, что больше не сможет этого сделать, ведь понимала - после таких слов Бен её никогда не подпустит к себе. Для девушки то был тот поцелуй прощания, которого он лишил её, бросив в шале. Запоздалый гнев и протест.

Бен не оттолкнул её. Не ослабляя хватку на плече, второй рукой он коснулся её затылка, удерживая, чтобы она даже не вздумала разрывать этот мрачный, яростный поцелуй. Словно давал выход своему гневу, неудовлетворению и разочарованию. И, вместе с тем, ощущал себя так, будто тело прошибает током. Током, который достиг до мозга, оживляя Бена. Все эти месяцы, бросив или отпустив Рей, он словно разучился чувствовать. Резко научился и так же быстро разучился.

Он целовал её жадно. И потому, что скучал. И потому, что никого не было у него. Не потому, что Бен решил хранить верность девушке, предавшей его. А потому, что ему никого не хотелось. На парочке свиданий чужой смех, взгляд и голос только усугублял пустоту, которую он носил внутри. Никакие поцелуи не могли хоть немного заставить его испытывать желание. Не физиологическое, а то, моральное, которое было сильнее, и, ощутив которое раз, больше двигаться по инерции, на чистых рефлексах тела, не захочется. Поцеловав парочку кандидаток, Бен был недоволен. Все было не так. Не тот голос. Не тот запах. Не Рей. Просто никто не был Рей.

Удивительно, одна из тех даже носила на себе аромат Килиана, тот же, что и его девочка, но он совершенно, совершенно не звучал. Будто она надела чужое платье.

Вдруг стон Рей, прямо ему в губы, будто вдохнул в него, такого вмерзшего в свою работу, почти что жизнь. Это электричество, правда, как в плохом сне пробуждало задремавшего монстра, которого Бен хотел усмирить, никак не её идеального Кайло Рена, или кого она там своим поцелуем любви или ненависти пыталась пробудить.

- Так хочешь меня, да, что даже не выставишь за дверь? Неужели не трахался ни с кем, кроме своей работы, что так заводишься с полоборота? - насмешливо сверкнув глазами, прошептала девушка, отстранившись на целый миллиметр. Рука Бена с затылка переместилась ей на шею. Большим пальцем он привычно удерживал её подбородок слегка вздернутым, остальные слегка сжимались. Девушка в эту секунду, когда он был таким властным, позабыв о своей злости, аж глаза закатила от удовольствия. Отдавая себя этой самой властности.