Ишемия

И вот на ней тоже. На этой девушке, которая сейчас выглядела так, будто хотела ему его же букетом цветов хлеснуть по самодовольному лицу. А он хотел её. На улице падала температура, зато всегда ледяной мужчина просто-таки горел, и совсем не от того, что пятнадцать минут щеткой для снега помахал.

Но одно необдуманное желание привело к этой ситуации. Стоило запастись терпением. Человеку, который пытался избавить мир от астроцитомы, терпение было знакомо. До знакомства с Рей.

- Мисс, ваша машина готова. - один из рабочих, который раскапывал машинку Рей, подошел к девушке, и Бен внезапно понял: вот и все. Она просто развернется и уйдет. Влюбленная, сама же страдающая от своего отказа, но сохранившая себя. А он будет стоять и смотреть ей вслед. Как болван.

- Прощай, Бен. - и она это, правда, так странно сказала. Прижимая к себе букет одной рукой, второй достала ключи, и направилась к машине, оставляя цепочку следов. Бен наблюдал, как она бережно кладет цветы, как отряхивает с себя снег, как садится в машину и… ничего не происходит. На его лице появилась улыбка, когда он увидел, как Рей чертыхается.

«Ну-ну, милая девочка, вот она – цена твоего пафоса», - развеселился мужчина, по-прежнему не двигаясь. Широко улыбаясь, продолжил наблюдать, как Рей выбирается обратно на мороз, как морщится.

- Рей, так, может, тебя все же подвести? – очень любезно спросил мужчина, протягивая ей руку через расстояние. Рей резко развернулась. Покачала головой. Они оба знали, что в машину к нему она не сядет. – Ну, тогда попроси у Дона, чтобы принес тебе удлинитель – зарядишь свою Теслу хоть как-то.

Девушка вскинула голову и неожиданно рассмеялась. Звонко. Но руку не приняла. И в машину не села. Скрестив руки, ждала Дона. Бен пожал плечами, сел в машину и неспешно, радуясь полному приводу и механической коробке передач, стал выезжать. Рей стояла в ожидании менеджера, возле своей бесполезной на морозе машины.

Дон обязательно её подвезет, она не беспокоилась.

Ничто сейчас, в принципе, не имело значения, кроме мужчины, который уехал по её же просьбе. Который мог отвезти её хоть домой, хоть на край света, да только все равно смысла в этом всем не было от слова «совсем». Прелесть беззаботного секса он уничтожил, попутно показав свою натуру, потому ничего не оставалось, на самом-то деле.

Но до чего же было горько.

И эти мысли о цветах. Она не хотела падать на уровень Бена, фантазировать себе, но белые анемоны просто так не покупались. С другой стороны, это совсем не её дело. Поехал он на свидание, на день рождения или на чужую свадьбу. Какая разница даже, правда хотел он быть с ней или просто собирался сбросить ощущение вины, такое, наверное, непривычное. Смысл думать, если в результате каждый поехал в свою сторону.

Девушка стояла и смотрела на свои замерзающие, краснеющие руки. Как же она хотела коснуться той ладони, затянутой в перчатку. Как же хотела, но Бен Соло был её несбыточным желанием - и так, наверное, даже правильней. Несбыточные желания берегли от разбитого сердца. Она однажды уже кинулась в омут, когда жутко хотела стать писательницей - так в её жизнь вошел Ункар. Потом ей страшно хотелось любви и в результате отношения с Финном закончились шрамами. Видимо, если у неё и была фея-крестная, то какая-то хромая, раз все сбывалось вот так. Или за каждое “хочу” нужно было платить высокую цену. Потому пускай третье желание не сбывается. Пускай просто будет с ней.

Потому она стояла, сломанная своим собственным отказом и замерзшая от глупости и гордости. Но ведь сломанное и правда всегда прочнее, значит, она переживет. Выстоит и переживет. Её уделом было одиночество, в нем было холодно, но хоть не больно. Она переживет, переживет эту влюбленность, от которой у неё и в душе проблемы, и с агентом, и пойдет дальше. Обязательно пойдет. Вот только бы первый шаг сделать. Всего один-единственный.

Но она все стояла и замерзала, не пряча красные руки, сжимающиеся в кулаки. Ощущала себя никаким не Давидом, нет, скорее святым Варфоломеем из фрески со Страшным Судом. Будто содрала с себя кожу и держала свою маску у себя в руках, а сама, обнаженная и уязвимая, вздрагивала от каждой опустившейся на лицо снежинки.

Да, такая Герда действительно не смогла бы растопить ледяное сердце. Она и себя-то спасти не могла. Хуже того, такая Герда ждала, застыв уже очень давно, что её спасет кто-то. Отогреет. Позаботится. Склеит сломанную душу. Закроет глаза на изъян в её голове. Не будет судить и осуждать. Самой бороться у неё сил уже не было, закончились, пока выбиралась на вершину своего небоскреба.

А реальность просто смеялась над ней, потому что вместо волшебного рыцаря круглого стола её плеча коснулся Дон, с которым она уже не первый год была знакома, и сказал, что подбросит девушку в издательство, на встречу с Ункаром, а потом уже разберется с её машиной. Рей тряхнула головой, сбрасывая оцепенение, и прежде, чем сесть в чужое авто, вытащила из своей почти замёрзшие гортензии. В конце концов, цветы не были ни в чем виноваты.

* я думаю, что многие поняли, что речь идет о том рассказе “Продаются детские ботинки, неношенные”, авторство которого приписывают Хемингуэю

***

Знаем, многие не ждали главу сегодня.

Мы тоже не ждали.

А она вот возьми и сотворись.

Градус напряжения спал. Сходите, скажите спасибо suolo, что ли, которая своими единорогами выбила автора из стекольного ритма. Это прямо… гениально:)

На деле, хотелось бы сказать: ого, спасибо вам за тот нереальный отклик в прошлой главе. Не буду задирать нос и делать вид, что такое количество отзывов для нас - привычное дело. Непривычное, потому ещё раз: ого. Вы были великолепны во всех своих спорах)))

Ну и да, да, наконец-то Рей дала Бену отпор, а не привычный секс. Жаль, что страдает по факту больше она, но и наш взрослый мальчик вроде немного зашевелился.

В общем, ждем и смотрим, куда нас все это приведет.

Мы любим вас. Колотите себе “Разбитое Сердце” и до скорой встречи.

========== Глава 9 ==========

Коктейль “Французский поцелуй” - это история о превосходстве французов в смешивании алкоголя и в поцелуях. Всего существует 4 вариации данного коктейля. Три из них - на водке, один - на шампанском. Рей всегда заказывает тот, который на шампанском, предварительно напоминая, чтобы его заменили на креман. Бен заказал бы любой вариант с водкой, убрав остальные ингриденты в виде малинового ликера Шамбор или какао-порошка, но оставил бы молотый перец и, возможно, базилик.

Вариант Рей - креман + малиновый ликер Шамбор (плюс, возможно, 50 мл. Гран Марнье) + свежая малина

Вариант Бена - водка + малиновый ликер Шамбор + какао-порошок + перец

Бен курил третью сигарету за последние сорок минут. Затягивался жадно, без привычной неторопливости или элегантности, будто надеялся, что никотин станет анестезией. Снег падал на его непокрытую голову, ветер задувал снег за воротник, но мужчина этого не замечал. Выглядел уже не таким надменным и улыбающимся, как в момент, когда подшутил над Рей и уехал. Лицо его было замкнутым, грустным. Он просто стоял, курил и ощущал себя абсолютно разбитым. Не сводил взгляд с анемонов, лежащих на сером камне. Как же он ненавидел эти цветы.

И это место.

И этот день.

Но это была часть его жизни. Лучшая её часть, которая ушла.

Мужчина вздохнул. Надо же, уже третья годовщина смерти деда, а он так и не смог унять в себе эту тоску, эту пустоту. Ничего не заполнил. Ощущал её всякий раз, когда не с кем было поговорить. Не с кем обсудить свои профессиональные провалы. Не с кем просто посмеяться от души. Не к кому приехать. Неожиданно подумал, что хоть и не сирота, как Рей, со смертью его великого деда он потерял всю семью. Исчезло то, что держало их вместе.

Бен продолжал гипнотизировать памятник. Этот год был особенно тяжел. Провал за провалом, а потом ещё и скандал вокруг него как апофеоз всего. В этом году он был неудачником. На всех фронтах. Или просто это особо остро ощущалось сейчас, потому что было время оглянуться? Обычно Бен в день смерти деда всегда оперировал до ночи, а потом, уставший и едва живой, тащился на кладбище, чтобы немного повыть на Луну и вселенскую несправедливость. Оперировал, потому что не спас самого дорогого для него человека.