Ишемия

Бен нахмурился. Рей, бесспорно, вчера вела себя как идиотка, но почему её агент говорил с ней так? Нагло пользовался тем, что она в его власти и не может поспорить? Почему мужчины так любили унижать тех женщин, кого было некому защищать, – а Рей не оправдывало перед агентом ничего, даже талант, который, наверняка, этому придурку приносил огромные деньги, обеспечивая отпуск трижды в год на лучших курортах.

Мужчина присел рядом, и Рей отшатнулась, смутившись. Не того, что ей говорил Ункар. А того, что она не успела скрыть, как больно ей все это слышать. Улыбнулась, пожимая плечами, будто это ничего не значит, но это значило. Для Бена точно.

- И через час ты обязана быть на этом шоу, иначе…– продолжал агент. Бен, не выдержав, осторожно выдернул телефон из пальцев Рей.

- Если вы не хотите, чтобы завтра все газеты Нью-Йорка кричали о том, что у вашей золотой птицы в голове болезнь, вызывающая деменцию, то умерьте тон и оставьте Рей на пару дней в покое. Это я вам как доктор рекомендую. Если она сейчас придет на ваше шоу и свалится там без сознания… - Бен успокаивающе улыбнулся девушке, протянув стакан с водой и жестом показав, что пить нужно сразу. А Рей не сводила с него глаз. Смотрела с таким восхищением и восторгом, прямо как ребенок. Аж ком в горле встал бы, если бы не нужно было говорить дальше. – Всем так понравится новый скандал с ее участием. Всем, но не вам.

- А Вы кто вообще? - ошарашенно спросил Ункар, который редко получал такой отпор.

- Бен Соло. Её доктор. Всего доброго.

- Почему ты это позволяешь? Он делает на тебе деньги, почему ещё и тебя строит? – отключив телефон, поинтересовался Бен, немало рассерженный. Что, неужели только он видит, что ей плохо? Или вся забота этого Ункара сводилась к тому, что она должна сходить в клинику и после одного визита вернуться к своей роли? - Твой агент должен уважать тебя.

- Сейчас он думаю, мечется в ужасе от упоминания твоего имени. – неожиданно хихикнула Рей, ведь слова “Ункар” и “уважение” не сочетались. Между ними не было теплых взаимоотношений. Ункару нравилось иметь над ней власть и постоянно это демонстрировать. – Он, как правило, не разрешает мне связываться с приличными мужчинами, думает, наверное, что твой пиарщик его убьет. Когда он узнал, что я с тобой… что мы… ну, в общем, история с Гавайями его дико разозлила.

- У меня нет пиарщика, который говорит мне, что я должен делать. – нахмурился Бен, не поняв, откуда агент узнал об их романе. – Если ты думаешь, что я не пришел вчера, потому что мне так пиарщик сказал, то это ерунда. Мне все равно , что обо мне говорят, хотя… блядь, Рей, почему ты так послушно повторяешь его слова? Уволь его к чертям. Ты сама знаешь, что любой мужчина этой планеты, включая меня, радовался бы, если бы вдруг попал на камеры с такой молодой и очень крутой писательницей. А если твой агент создает тебе другую репутацию, а потом тебя же ею и пытается унизить, - это не агент, знаешь ли.

Девушка хотела что-то ответить, но зевнула. Бен наклонился и поцеловал её в висок.

- Вот и славно, отдыхай.

***

Бен вернулся домой очень рано, как для себя. Квартира встретила его тишиной. Рей ещё спала. Мужчина присел на край кровати. Он думал о ней целый день, пережив такую гамму эмоций, что ими впору было облучать. Его поразила её история, в которой диагноз, правда, выглядел невесело, а ещё и ужасное отношение агента. Поразило, что, имея кучу фанатов, она была так одинока и уязвима перед всем миром.

Удивляло, что никто не хотел позаботиться о ней, а ведь она бы вернула всю любовь с тройным пылом, ведь была не только дерзкой, но и ласковой. Он ещё помнил, как после секса на Гавайях у него в номере девушка нежно целовала его, как тянулась, чтобы её погладили.

Она просто искала немного участия и тепла. Это удивляло. Трогало до глубины души даже человека, который никогда не был одинок. Его жизнь была иной.

Поражало Бена и то, что, даже узнав свой диагноз и поведав ему правду, Рей ни разу не заплакала. Сколько нужно пережить человеку, чтобы разучиться плакать? Сколько боли и испытаний пережила она, сколько унижений, сколько сомнений?

И при этом сияла она ярче бриллианта, одаривая мир талантом, равных которому было мало. Не сломалась. Сходила с ума, конечно, но стойко держалась. Наверное, плакала вдали от всех, чтобы оставаться достаточно дерзкой с виду.

Девушка хмурилась во сне. Не выглядела расслабленной ни капли. Бен видел много спящих людей. Иногда сидел в палате возле одиноких больных, у которых, подобно Рей, никого не было, чтобы те не очнулись в пустоте. Но ни у кого не было во сне такого несчастного выражения лица. Мужчина потянулся и осторожно погладил девушку между лопаток. Ровно там, где жизнь обломала ей крылья.

- Бедная, славная девочка. За что ж тебе так досталось, а?

Он вздохнул и вышел. День у него прошел быстро, тяжело, но успешно. Операция закончилась отлично. Теперь бы решить, что ему делать с Рей. По-правильному, когда она проснется, отвезти её домой, потом рекомендовать, что делать, отправить на все анализы и передать в руки её настоящему доктору, ведь нейрохирурги не лечили то, чем больна Рей. Но… но ему так не хотелось отпускать её – это Бен понимал. Да, он так и не знал, как справиться с ней.. Но что-то тянуло его к Рей. Что-то кроме жалости и сексуального интереса. Её сияние, возможно. Он будто слеп перед силой её таланта, что ли. Однако Бен достаточно был умен, чтобы понимать – на восхищении далеко не уйдешь. Ей нужно выпить его душу до дна, но…Бен был не уверен, что готов к чему-то настолько сильному и ошеломляющему.

Зазвонил телефон.

- Да, Роуз, - тяжело выдохнув, сказал Бен. Хоть они и расстались год назад, потому что он был «бесчувственной глыбой, которого чужие болезни возбуждали больше, чем она», мужчина продолжал общаться с ней. Потому что Роуз работала в престижной фармацевтической компании, которая порой очень нуждалась в хороших спикерах на конференции. – Нет, сегодня не могу. Занят, да. Очень сильно. Может быть, завтра, а лучше на следующей неделе. Я помню, что обещал, конечно.

Бен развернулся и… едва не натолкнулся на Рей.

Когда она успела проснуться? А одеться?

Девушка странно смотрела него.

- Не стоит из-за меня менять планы, доктор, я уже ухожу. Я не буду портить тебе два вечера подряд. Я… ну… в общем, спасибо за заботу. Честное слово, от всей души. Мне уже намного лучше, и я поеду домой, завтра напряженный день. Кстати, Ункар был вежливей, когда прислал смс. Спасибо ещё раз!

Бену не показалось, что ей лучше. Она была все такая же бледная, грустная, поникшая. Плохо играла свою роль, фальшивила каждым словом и хотела сбежать.

- Я думаю, что…

- Это не важно, что ты думаешь, Бен. Ты не мой врач. Ты не можешь запереть меня в этих стенах, просто потому, что тебе меня жаль, но по факту ты не знаешь, что делать с таким счастьем. У меня своя жизнь, у тебя – своя. Ты благородно поступил, что не бросил меня в том клубе, нашел время и желание возиться со мной, но этого хватит, чтобы рассчитаться за весь наш безумный секс. Будем считать, что мы больше друг другу ничего не должны.

Она стояла, иронично улыбаясь. Снова с маской, хотя глаза не накрашены. Снова превращая все в пошлость, утверждая, что за все нужно платить. Даже если бы Рей с ним не спала, он бы не оставил её там.

- Хорошо, дело твое, уходи. - пожал плечами мужчина, которому и хотелось бы её обнять, но он не мог её насильно остановить. Если Рей убегала, значит знала, почему. - Но я скажу тебе, все же. У тебя херовый диагноз, Рей. Ты должна о себе заботиться, раз больше некому. Твой мозг в твоих руках. Ты, конечно, до черта крутая Золушка в хрустальных туфлях от Джимми Чу, которая пробилась в этом мире, но ишемии по барабану твоя охуенность. Ты должна это понимать. И никто тебе не поможет, если ты не остановишься. Нельзя нюхать кокаин, если паршиво на душе. Но есть кое-что важное. Что ты должна знать. Никто энцефалопатию так нормально и не исследовал за всю историю. – он подошел поближе, коснулся ладонью её щеки. – Но, я думаю, эта болезнь делает людей иными. Что весь твой талант, феноменальная память и образы – это она, это болезнь делает тебя такой другой, особенной, понимаешь? Никто не смог проникнуть в мозг гения и сказать, что гениальность – это вот это и вот то. Не зря говорят, что все гении немного больны, и, может, ишемия – ключ к разгадке. Потому не ненавидь свой мозг и себя за эту слабость. Возможно, в ней твоя сила, понимаешь?