Ишемия

Она сделала шаг назад, к столу, не размыкая рук. Бен понял её манёвр.

О да, он не пролетел с сексом. Слишком уж эта девчонка горела. Слишком хотела. Бен отдал себе отчет, что немного сыграл на этом, но он так не любил этих пустых упреков, потому давал ей время определиться, кто она в этой беззаботной истории. Просто девчонка, которая весело проводит время, или подсознательная жертва, которую покупали.

Бену хотелось легкости.

Сложно у него и так было со всех сторон. Не хватало ещё и секса с привкусом вины, которую не он пробудил. Либо легкость, либо ничего. В конце концов, в гольф он тоже мог доиграть спокойно ещё пару дней и улететь.

Рей, забравшаяся на стол, похоже, тоже хотела только легкости, позабыв свои ядовитые фразы об оплаченном ужине.

- Там люди, - пробормотал Бен, у которого настолько крышу никогда не сносило.

- А мне плевать на людей, - она переместила свои обжигающие ладони на его щеки и дразняще стала целовать куда дотягивалась – в нос, в щеку, в висок. Только губ не касалась, как бы оттягивая момент. Нетерпеливо ерзала. – Я достаточно поиграла в хорошую девочку. Даже на ужин пришла, и чуть не ушла с другим мужчиной. Хочу сейчас. Хочу тебя прямо сейчас. Здесь. На этом столе. Может, меня заводит риск быть застуканной?

- Так, Рей, остановись, ты слишком много болтаешь, - рассмеялся Бен, ещё не теряющий голову. Приложил палец к её красным губам, будто желая прервать её поток быстрой речи. Девушка тут же игриво прикусила костяшку этого пальца, а затем скользнула по нему языком, как бы пробуждая воспоминания.

Доктор в Бене запротестовал – чёрт, полно же микробов, он не мыл руки после ужина. Но вот мужчина – самодовольный, очень голодный мужчина, не делающий безумия – начал заводиться. Та не все ли равно, что там люди. Сейчас важна была лишь она – эти лукаво поблескивающие глаза, эти ноги, готовые раскрыться ему навстречу, и эти красные губы. Он едва не застонал. Ох уж эти губы.

Наклонился коснулся их. Страстно. Целуя девушку и прижимая её к себе одной рукой, второй Бен раздразнивал её уже и без того горящее тело. Касался груди сквозь ткань целомудренного платья и вызывал почти рык, который тонул в поцелуе – она хотела ещё, по-настоящему. Сколько же под этой теплой кожей желания и тьмы?

И он сделал то, чего Рей так хотела. Забрался рукой ей под юбку, чтобы пальцами ощутить - она так его хотела, и можно было обойтись без этой ласки, но он не мог отказать себе в удовольствии видеть, как её насмешливое выражение лица меняется. Как она блаженно щурится и требует ещё. Как тяжело дышит в такт его пальцам, которые погружались в неё. Как бесстыдно краснеет и откидывает свою голову, подставляя шею.

Рей давно не помнила, когда задыхалась от чужих прикосновений. Это было прекрасно. И даже не стыдно, хоть она и раздвигала ноги перед незнакомым мужчиной. Охотно. Сама себя весь день предлагая.

Как только он прикусил её кожу, Рей застонала, наплевав на приличия. Довольно громко.

- Тише, Рей.

- Глубже, Бен. Глубже, - пробормотала она, разрывая поцелуй и прижимаясь к его лбу своим. Её глаза больше не сверкали. Они пылали.

Ему нравилось, как девушка смотрела. Без всяких «пожалуйста». Будто приказывая взглядом, а не неловко запинаясь.

И Бен начхал на всё – на эту ночь, на ресторан, в окна которого мог бы и заглянуть, если хотел, на то, что слышал, как за поворотом такие же чопорные, как он, посетители ведут беседу о возвышенном. Здесь творилось земное и грешное.

Он взял эту девчонку именно так, как ей хотелось – прямо на этом столе, даже не тратя время, чтобы стащить с неё белье – он не сомневался, что очень красивое. Был немного резковат, но скорее повинуясь её движениям, чем собственному желанию, однако ему неожиданно понравилось. Понравилось быть в ней, ощущая одновременно ногти у себя на шее.

- Ох, ну какой же ты… - неожиданно сказала девушка, когда он толкнулся в ней особо глубоко, видимо, случайно достав до души.

- Какой?

- Хороший, - рассмеялась Рей, а затем её тихий смех потонул в поцелуе, которым Бен пытался заглушить её стоны. Её слова странно на него подействовали. Он мог ожидать услышать, что угодно. Скучный, резкий, классный – словом, правда, все, что угодно, кроме «хороший». Это слово было таким же старомодным, как и он сам.

И это странное, почти незнакомое слово, прозвучавшее с красных губ, как ругательство, заворожило Бена. Поддаваясь, он двигался в такт рванным движениям Рей, которая прижималась к нему так сильно, что аж не хватало воздуха.

Неожиданно Бен отстранился, и Рей аж опешила. Она жадно хватала ртом воздух, но не успела выразить свой протест, как он развернув её к себе спиной, снова стал задирать её красивую юбку.

- Ну, Рей, покажи, как ты умеешь прогибаться, - снова, как утром, надавливая на её поясницу, прошептал мужчина, но она неожиданно застыла. – Ну, давай же, девочка, сведи меня с ума окончательно. Пожалуйста, будь умничкой.

И девушка не стала ложиться на стол, но выгнулась так, что ему, наконец, было удобно не только двигаться в ней, но и касаться её, опустив руку к клитору. Ему определенно хотелось, чтобы сегодня полностью пропала вместе с ним.

Вот, правда, сдерживать её теперь было труднее. Девушка, хоть и прикусила губу, но издавала все-таки звуки.

Ну и плевать. Он ощущал, как дрожит её тело, и как у девчонки начинают подкашиваться ноги – наверное, перед накатывающим оргазмом было сложно удержать себя на высоких каблуках, но он держал её так крепко, что она бы ни за что не упала. И Рей ощущала это, откинув голову ему на плечо.

Она больше не искала поцелуй, не болтала. Просто наслаждалась, отдавшись ему полностью, а потом, сдержав последний стон и кончив, едва таки не упала. Бен, слегка оставший от неё, дышал хрипло и тяжело. Поцеловал её в висок и замер. Так они на минуту и застыли, вновь привыкая к прохладе вечера и темноте после того, как перед глазами плясами звезды.

Пока Бен приводил себя в порядок, Рей тяжело и хрипло дышала, опершись ладонями об стол. Хорошо же. Хорошо. Оглушительно, да.

Определенно. Он её просто оглушил. Она за стуком крови в ушах не слышала даже себя. Её губы не смогли бы выговорить шутку про вторую скрипку, так как этот мужчина играл без нот, и импровизация была его коньком. Занялся с ней сексом, будто коктейль крутой сделал, смешав много страсти, перца чили и взболтав так, что аж голова закружилась. Впервые в жизни.

Такой бы коктейль Рей пила бы и пила. Не только на отпуске. Пила бы постоянно.

Затем девушка сбросила туфли, развернулась и покачала головой.

- Боже мой, Бен Соло, у тебя все лицо в моей помаде. Я убью этого Килиана, который клялся, что она стойкая.

- Думаю, создатель сего шедевра недооценил твой пыл просто, - хмыкнул мужчина, заправляя рубашку в брюки. Смотрел, как девушка дрожащими руками пытается привести в относительный порядок свои растрепанные волосы и понял – сегодня шуток не будет. Он таки её сделал.

*трубочка в Кир Рояле просто сюжетный ход. Никогда не соглашайтесь на то, чтобы столь великоленый коктейль такой пошлостью, как трубочка, портили. Кир Рояль пьется только из бокала. Губами к стеклу и пузырькам.

***

Рей вошла в номер, сбросила высокие туфли, зашла в ванную и, сев на бортик, включила воду. Высыпала какой-то соли с ароматом лаванды. Смотрела, как набирается вода, и не шевелилась. Затем стряхнула с себя оцепенение и направилась в спальню. Порылась в мини-баре, чертыхаясь. Нашла только маленькую бутылочку Martini Asti, которое на дух не переносила из-за излишней сладости. Игристое должно быть сухим. Колющим язык. Без капли лишнего.

- Спасибо, Хилтон, - пробормотала Рей, которая впервые за полтора месяца заглянула в мини-бар. Была уверена, что несколько раз напоминала ассистенту Ункара, чтобы не забыл предупредить отель – она пьет лишь Wolfberger. Не просекко, не шампанское, не каву. А именно креман д’Эльзас. Неужто так трудно было запомнить и приобрести пару бутылок? Может, и правда, пора быть как те знаменитости, которые закатывают истерики, если что-то шло не по их правилам?