Фриссон

И тут он услышал. Через огромное расстояние. Через пустоту и звезды. Через тьму. Он услышал тихий, отчаянный плач. Так мог плакать только потерянный на краю вселенной ребенок. Здесь взрывались корабли, а где-то далеко Рей, забившись в какой-то тихий угол, окончательно капитулировала. Кайло Рен знал – она не ощущала ни его, ни этой битвы. Просто пыталась зализать свои раны. Собрать саму себя из осколков. Он всё-таки разбил эту хрупкую оболочку. Парень столько раз видел её слезы, однако ни разу не слышал, что бы она плакала. Даже, когда он бесцеремонно вторгся в её голову на Старкиллере.

На одну секунду, ему стало страшно, когда он представил, каким ударом будет смерть всех тех, кого она любила, для Рей. Даже вздрогнул. Это уничтожит её, но разве не к этому он стремился? Уничтожить и Сопротивление, и её? Но почему же тогда ему сейчас так хотелось прекратить огонь, развернуть свой шаттл и оказаться на Экзеголе рядом с ней.

«Отличная идея, Кайло, ведь именно так ты уже и поступил. Бросил всё и полетел на Экзегол. Спасать её».

Он не мог позволить себе дважды за месяц быть наивным. Наивные люди сидели у подножья чужих тронов. Ему сидеть там не нравилось. Особенно теперь. Но он никак не мог забыть тот её взгляд утром, когда Рей упала и смогла поднять только голову. В её глазах было столько… удивления. Он вспомнил тот момент, когда Сноук поставил девушку на колени и приказал ему убить Рей. Тогда она смотрела безо всякого страха, потому что доверяла. Как никто другой ранее. И сегодня ему удалось нарушить эту непоколебимую веру, ведь Рей считала, что он не способен причинить ей реальный вред. И это удивление прожигало его насквозь сейчас.

В его шаттл едва не попал выстрел. Увернувшись, Кайло Рен стряхнул с себя задумчивость. Нашел когда разрываться между Тьмой и Рей. К чему было это, он ведь уже давно сделал свой выбор и, заглушая голос разума, Кайло Рен нажал на кнопку. Обратно пути больше не было. Он сделал свой ход.

*

Рей вошла в свои покои, оставив охрану за дверью. День выдался просто кошмарным. Вся эта дипломатия давалась сложно, особенно, когда хочешь убить большую половину послов, но девушка сдержалась. Ужасное утро затмило сложности общения со всякими ублюдками, вроде торговцев оружием или детьми. Одного Рей, правда, едва не убила, но сбитые о камни ладони было не так-то и просто сжать в кулак. Боль всегда остужала голову. Даже великий Кайло Рей иногда пасовал перед болью. Перед её болью. Это внушало немного оптимизма.

Одним движением девушка скинула с себя плащ и отбросила его ногой. Затем со злостью сняла корону и швырнула её в стену. Та упала с гулким звоном на пол, но девушке было все равно. Иногда она понимала, почему Кайло Рен крушил всё вокруг. Порой, кроме стен, разбивать ничего было нельзя.

Она переступила через корону и подошла к зеркалу. Впервые за это время посмотрела на себя в зеркало.

Тело Рей было картой её страданий. Огромный шрам на ключице оставил ей другой мусорщик, когда бросил в неё раскалённый метал. Он не питал к ней ненависти, нет, просто был пьян, а она – слишком мала и неповоротлива, что бы отскочить. Где-то там, под черной скользкой тканью скрывался след от бластера, который однажды попал ей в ногу. На правом плече навсегда остался след от меча преторианского гвардейца – на память про ночь, когда они с Беном убили Сноука. Следы от короны, которые она тщательно прикрывала волосами у висков тоже никогда не исчезнут. Побледнеют со временем, как все другие шрамы, но останутся с ней навсегда.

Удивительное дело, Кайло Рен не оставил на её теле ни единой раны. Он всегда больше защищался, чем нападал. Всегда берёг её. Хотя она была… никем. Надо же, как просто это звучит. Никто.

Девушка скользнула взглядом по своему, действительно, красивому платью. В нём девушка выглядела величественно, больше никем в этой истории она не была, её роль изменилась. Но Кайло Рен был прав – для него она оставалась никем, потому что он видел сквозь маску. Видел её не такой. Видел все её сомнения, страхи, слабости. Видел шрамы. Блеск короны не ослеплял его.

Рей горько усмехнулась своему отражению. Это великолепное платье скрывало сегодня новые раны. Под ним болели целый день новые синяки, царапины, порезы. Да, Кайло Рен не оставил на её теле ни единой раны. До сегодняшнего дня. Зверь сорвался и напал. Служило ли оправданием то, что этот зверь был ранен? Девушка не хотела разбираться, ей было больно, всё её тело горело. Но физическая боль не смущала Рей, она привыкла её терпеть, но внутри у неё все сжималось, когда она вспоминала о том, как безжалостно и беспощадно он ударил её Силой и как равнодушно смотрел на её же кровь. Конечно, умереть он ей не дал – так ведь Рен дал же слово, что не убьет. Мертвых пытать не интересно, а то, что он творил эти два дня с ней и было пыткой.

Ему не нравилось, когда она кричала, когда Сноук её пытал, что ж, он был палачом более изощренным, нежели учитель, потому что бил в душу, разрушая ту изнутри.

«Я никогда не любил тебя, Рей…»

Что на неё вообще нашло? Почему она поцеловала его - Рей понимала. Ей хотелось хоть немного утешить его, снять напряжение. Когда он выплескивал свой гнев, девушка видела только его разочарование и ощущала вину. Бен ведь говорил правду, и ей хотелось хотя бы касанием показать ему, что она сожалеет. Хоть немного смягчить свою вину. Однако те слова о любви… о чём она думала, когда говорила так прямо и уверенно? Даже самоуверенно. Видимо, корона всё же передавила ей голову. Такие, как Кайло Рен, никого не любили. А уж таких, как она, подавно.

Рей забралась на кровать, свернулась калачиком и впервые за всё время на Экзеголе разрыдалась. Сейчас, как никогда, она ощущала себя ничтожеством. Она плакала, как обиженный ребенок. Он предал её. Предал. Да, она знала, что это было заслуженно, знала, что ему, человеку, который не знал ни дружбы, ни любви, не понятны её стремления защитить свою семью. Но, увы, она знала так же и то, что частично сама виновата в этом, ведь он уже был готов раскрыть всего себя ей, но… она верила ему даже сегодня. Вчера Кайло Рен бесновался, угрожал, кричал, однако это не уменьшало её веру. Почему-то, Рей считала, что неуязвима для его гнева. Оказалось, уязвима. Потому всё и болело. Потому эти треклятые слезы никак не прекращались, а она сама никак не могла успокоиться. Сегодня девушка потеряла его окончательно, а ведь только благодаря Бену ей казалось, что она не одинока, не потеряна. Их сила была каким-то маяком. Всё это время.

Когда силы иссякли даже на слезы, а тело перестало невольно содрогаться, Рей провалилась в беспокойный сон. Вокруг всё пылало, девушка тихо стонала, пытаясь проснуться, но быстро сменяющиеся картинки не отпускали её, пока тихий шорох где-то вдали не помог девушке ускользнуть из липких лап ужаса.

Когда Рей, наконец, окончательно проснулась, вокруг была одна темнота. И оглушительная тишина, нарушаемая лишь её тяжелым, загнанным дыханием. Тишина, в которой она была не одна. Вокруг пахло порохом, а значит, в её покоях был кто-то, кто принес этот запах войны с собой. Кто-то, кто пришёл сюда прямиком из её кошмаров, но не с помощью форсбонда. Кто-то достаточно сильный, что бы обойти преторианских гвардейцев.

Рей поежилась. Она знала ответ, как только открыла глаза. Кайло Рен вернулся на Экзегол. Вернулся и пошел прямо к ней. Великий магистр пришел с поля битвы и принёс осколки этой битвы прямо к её постели. Сердце Рей застыло. Если бы не было, чем её добить – не пришел бы. Девушка вся сжалась в ожидании последнего удара.

========== Глава 6 ==========

Кайло Рен стоял среди темной комнаты и смотрел на свернувшийся калачиком силуэт. Дыхание Рей изменилось, он понял – наконец кошмар отпустил её. Но по тому, какое напряжение повисло в воздухе, казалось, что Рей из одного кошмара провалилась в другой. Теперь реальный.

- Ты даже не повернешься ко мне? – Вкрадчиво спросил Кайло Рен.