Страница 14 из 31
— У меня была нелегкая жизнь. У такой девушки как ты, она вызовет по большей части кошмары, и я пытаюсь защитить тебя от этого дерьма. Я никогда ни о ком не заботился — до тебя.
Она с трудом сглотнула, ее гнев улетучился.
— Тогда перестань возводить стены, Вайпер.
Они сели на его огромный диван, который был застелен простынями и подушками.
— Если ты хочешь знать про этот чертов шрам, я тебе расскажу. Когда я был ребенком, лет десяти, думаю, беременная собака попала в наш лагерь. Мы удивились, когда нам позволили ее оставить. Через месяц у нее родилось пять щенков, черных с белыми пятнами. Я все еще помню их, как будто это происходило вчера.
— Это так мило.
Он нахмурился.
— Через полгода нас привели на главный двор. Один из вожаков вывел мать-собаку и щенков. Он приказал нам убить их. Такое вот испытание, чтобы научить нас блокировать эмоции и напомнить, что любовь делает нас слабыми.
Пеппер прикрыла ладонями нос и рот.
— О боже, он порезал тебя за то, что ты плакал?
— Я не плакал. Даже не вздрогнул. Я кое-что знал.
— Тогда откуда у тебя этот шрам?
— Они забыли одного из щенков. Я спрятал его в своей хижине и старался держать в безопасности, но когда он вырос, ему захотелось поиграть, и я не смог заставить его замолчать. Когда они узнали, что я сделал, меня избили и заставили смотреть, как убивают щенка, а затем использовали мачете, чтобы порезать мое лицо.
— Зачем им это делать?
— В назидание остальным ребятам, чтобы они не нарушали правил. Видимое напоминание.
Эти придурки уничтожили его тело и душу. Но теперь Вайпер стал мужчиной и никогда больше не станет жертвой. Он вскочил на ноги и принялся расхаживать по комнате, не нуждаясь в сочувствии Пеппер.
— Где теперь эти мерзкие люди?
— Они мертвы. Все до единого.
— Ох. Как они умерли? — спросила она.
— Я убил их.
Ему пришлось долго ждать. Только когда физически окреп, после долгих лет тренировок, он осмелился дать отпор. Они превратили его в злобное животное, не задумываясь о долгосрочных последствиях. Воспоминания о том дне, когда он отомстил и уничтожил их злые жизни, до сих пор вызывали в нем дикую радость. С тех пор он только и делал, что убивал.
Он ожидал, что Пеппер отвернется с отвращением, осудит его, возненавидит. Нелегко делиться такими темными секретами. Вместо этого она встала и обняла его за талию.
— Мне очень жаль, — сказала она. — Я даже представить себе не могу, как можно так жить. Ни один ребенок не должен пройти через то, через что прошел ты.
— Теперь ты знаешь, — произнес он, пытаясь изобразить равнодушие.
Она прижалась головой к его обнаженной груди. Он слегка обнял ее. Когда она начала целовать, медленно, чувственно, его эмоции сменились похотью. Страсть зрела в воздухе, питая их взаимное желание.
— Пеппер, не начинай то, что не можешь закончить. Я уже говорил, что ты моя, поэтому мне остается только сдерживаться так долго, как смогу.
— Может быть, я не хочу, чтобы ты сдерживался.
Если уж кто кого использует, так это она. Не может быть, чтобы такая хорошая девушка как Пеппер, хотела чего-то большего, чем интрижка с таким мужчиной, как Вайпер. Конечно, она права — она заслуживала большего; она заслуживала мужчину, который не был сломлен. Но он не откажет ей, не тогда, когда еле сдерживался, не переставая вспоминать ее тихие стоны при их совместном принятии душа.
— Сними футболку, — попросил он. — Я хочу видеть твою грудь.
Она даже не стала спорить, стянув через голову футболку и бросив ее на диван. Черт, она выглядела превосходно, тело, не страдающее худобой, со всеми мягкими изгибами и молочно-белой плотью. Пеппер была олицетворением юности и невинности. И он должен заявить на нее права, хотя и знал, что не заслуживает ее.
— Ты больше не стесняешься?
Пеппер покачала головой.
— Ты первый мужчина, который заставил меня почувствовать себя красивой в моем собственном теле. Надеюсь, ты не врал.
Он потер свою твердую, как камень, эрекцию, расположившуюся по диагонали в его штанах для бега.
— Мне не нужно лгать. Если бы не хотел тебя, я бы не позволил тебе прикоснуться ко мне.
— Ты хочешь меня сейчас?
Вайпер зарычал, притягивая ее к себе. Он никогда раньше не брал девственницу и за последние несколько дней не думал ни о чем другом.
— Хватит ждать, малышка. Сегодня я сделаю тебя своей, — он подхватил ее на руки, и она мило взвизгнула. В квартире уже стемнело, только огни большого города отражались в многочисленных окнах. Он пинком распахнул дверь своей спальни и бросил ее на кровать.
— Я возьму презервативы, — сказал он.
Она покачала головой.
— Я принимаю противозачаточные таблетки. Хочу чувствовать тебя. Настоящего тебя.
Он смотрел на ее обнаженное тело, грудь поднималась и опускалась. Ее светлые волосы веером рассыпались по темно-синим простыням, и ее женственный аромат заполнил комнату. В ее глазах читалась неуверенность, но также и доверие. Ему это нравилось.
— Ночь будет долгой, — предупредил Вайпер, облизнув губы, не зная, с чего начать, но уверенный, что не остановится, пока Пеппер не выкрикнет его имя.
* * * * *
Пеппер уставилась на нависшего над ней громадного мужчину. Он был плохим парнем, жестким и опасным. Этот человек — наемный убийца. Но она чувствовала себя в безопасности и немного влюбленной. Теперь, когда ей удалось заглянуть в его прошлое, она могла ему посочувствовать. У каждого есть своя история, а его многое объясняла.
Она изучала все его темные татуировки, твердые линии мышц и напряженность в глазах. Каждое место, куда он смотрел, горело от желания. Пеппер была близка к тому, чтобы умолять, но прикусила язык и с тревогой ждала его прикосновения. И, как она надеялась, его поцелуй.
Вайпер оперся рукой о кровать, матрас прогнулся. Другой рукой провел от ее лодыжки до бедра. Затем тыльной стороной пальцев опустился вниз по внутренней стороне бедра, заставляя Пеппер дрожать.
— Ты такая красивая, — прошептал он, словно завороженный ее видом. Пеппер никак не ожидала встретить мужчину, который бы по-настоящему ценил ее, а не терпел. Это придавало силы и исцеляло.
Он слегка подвинулся, поддерживая ее под руки с обеих сторон. Вайпер уткнулся носом ей в шею, глубоко вдохнув и практически рыча. Почему он не берет то, что хочет? Как убийца может быть так сдержан?
Пеппер погладила его могучие плечи.
— У тебя так много татуировок, — проговорила она. Ей не хотелось отрываться от него, смакуя тепло и твердость его мускулов. — Они что-нибудь значат?
Он провел губами по ее ключице — легкая, как перышко, ласка. Ее соски затвердели и болели, но он никак не касался ее там, где она нуждалась в нем больше всего. Он сводил ее с ума.
— Просто старые демоны. Лучше на моей коже, чем внутри, пожирающие мой разум.
Вайпер двинулся ниже, целуя ее по центру, заставляя дрожать от желания. Когда он достиг вершины ее бедер, она напряглась.
— Расслабься, детка. Ты моя, и я буду наслаждаться каждым дюймом твоего тела.
Он раздвинул ее ноги, делая ее такой открытой. Она чувствовала, как прохладный воздух обдувает ее. Когда Вайпер провел языком по ее лону, она вскрикнула и схватилась за простыни. Пеппер никогда в жизни не чувствовала ничего более возбуждающего. Вайпер нырнул языком внутрь, облизывая и посасывая, пока держал ее колени раскрытыми. Он рычал, полностью сосредоточенный на ее влагалище.
— Боже, ты чертовски приятная, малышка. Нежная, сладкая и совершенная. — Его голос звучал глубоким баритоном, как у человека на грани срыва. Он щелкал языком по ее сверхчувствительному бутону, снова и снова заставляя ее выгибать бедра. Как может человек быть таким искусным? Она закрыла глаза, теряя контроль, едва в состоянии справиться с сильным давлением, нарастающим внутри нее.