Завидный холостяк

Это ведь всего на пару дней, до подписания контракта!

Как только Олссон поставит на заветной бумаге свою драгоценную закорючку, мадам сможет быть свободна, как ветер. А в её кармане будет звенеть отнюдь не мелочь. Я умею быть благодарным.

Но Мадлен, отчего-то, даже не попыталась встать на моё место. Из ревности, что ли? Наверняка, она бы тоже хотела стать моей невестой на пару ничего не значащих вечеров и провести уик-энд в шикарном особняке могущественного шведа. Но она уже замужем.

Глупая баба!

– Значит, отказываешься?

– Да.

– Отлично.

Делаю шаг по направлению к входной двери, окатывая бывшую любовницу ледяным взглядом. В душе отчаянно плещется ярость, подобная взрывоопасному обжигающему потоку лавы, и я стискиваю зубы. Не хочу наговорить Мадлен нелицеприятных слов, пусть она жестоко меня и выбесила.

Оглядываюсь.

Хозяйка брачного агентства смотрит на меня, в отчаянии заламывая руки. На её обрюзгшем полноватом лице читается сомнение и неуверенность.

Неужели, передумает?

– Лёш, подожди.

Торможу у двери, одёргивая руку от дверной ручки, как будто это гремучая змея, способная ужалить. Медленно поворачиваю голову так, будто я – смертельно обижен и меня почти не волнует, что она сейчас скажет.

– Ладно, есть у меня одна девушка на примете. Алчная до дрожи. Как раз твой вариант.

– Думаешь, я люблю алчных женщин? Вовсе нет, ты ошибаешься.

– Да все твои бывшие пассии, на которых ты меня променял, были именно такими!

В её голосе звучит накопившаяся с годами обида и злость, и я едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться в голос. Ох, Мадлен, ну, конечно, она до сих пор обожает меня и ночами, трахаясь под одеялом с муженьком, в своих мыслях представляет именно меня.

Ну, хорошо. Меня это никак не касается.

Бизнес – есть бизнес.

– Они сами меня находят, я ни при чём.

Развожу руками.

В тёмных глазах бывшей любовницы плещется что-то похожее на хорошо скрытую ярость, и я понимаю, что наш разговор ещё не окончен. Наверняка, она только и ждала момента, чтобы упрекнуть меня в чём-то, хотя в наших отношениях я был с ней предельно честен. Сразу предупредил, это – ничего не значащая для меня интрижка, не более. Но Мадлен во что бы то ни стало хотела меня перевоспитать и доказать, что брак – не такая уж плохая штука.

Самоуверенная.

Я там был и мне нисколько не понравилось.

– Ну, наверное, потому что обычные домашние хозяйки тебя не интересуют. Тебе непременно стерву подавай.

– Ладно, что за женщина?

Начинаю раздражаться.

Выслушивать новый виток моих нелицеприятных качеств мне совершенно не хочется. Пусть эта брюнетка прибережёт своё брюзжание для законного мужа, а я на это не подписывался.

– Двадцать девять лет, работает моделью в затрапезном журнале. Сама приехала из какого-то Зажопинска, но мнит себя королевой. В общем, всё как ты любишь. Согласится на любую работу за хорошие деньги.

– Фото?

Мадлен быстро щёлкает мышкой и разворачивает ко мне монитор, не сводя с меня дрожащего взгляда. Наверное, всё же надеется, что я откажусь от красотки из Зажопинска в угоду ей.

Впериваюсь в экран ноутбука и сглатываю слюну. Ничего необычного – обычная силиконовая модель, каких тысячи развелось в нашей стране. И все они как клоны – с одинаковыми надутыми губами, непременно голубыми глазами и сиськами четвёртого размера.

И почему учёные до сих пор не придумали наращивать мозг?

Я бы с гораздо большим удовольствием пообщался бы с умной девушкой, не использующей слова девочки-подростка, и способной прожить хотя бы пару часов без инстаграмма.

Перевелись они, что ли? Вымерли, как мамонты – не иначе.

Но у меня банально нет времени искать что-то более интересное. Ладно, скатаю эту блондинку в Швецию, покажу Олссону. Зато потом смело расстанусь без всякого сожаления, даже пальцем не тронув.

– Оформляй мне её.

Хозяйка «Волшебных снов» горделиво вздёргивает подбородок вверх. Окидывает меня цепким взглядом, но в её глазах бушуют огоньки яростного пламени.

Точно, ревнует.

– Я сама назначу вам встречу, таковы правила.

– Окей. Тогда назначь на часиков семь вечера, ресторан «Клео» и отзвонись потом, идёт?

Кивает.

Ну, а куда ей деваться, если я крепко прижал её к стенке своим долгом? Теперь не отвертится, пока я, наконец, не встречусь с этой алчной до наживы силиконовой инста-дивой и не решу с ней свои проблемы.

Надеюсь, она будет более сговорчивой и пойдёт на всё ради приятных шуршащих бумажек.

Глава 5

*Стелла*

Распахиваю шкаф, тяжело дыша.

Нужно срочно собрать всё самое необходимое и бежать. Бежать куда угодно, только подальше отсюда. В списке моих страхов мой отчим теперь находится на самом первом месте, и я даже в страшном сне не могла предположить подобное.

Раскрываю простенькую клетчатую сумку, с которой ездят за товаром предприимчивые челноки, и начинаю сбрасывать в неё свою одежду. Шмотки ворохом высыпаются на пол, но я словно не замечаю этого. Хватаю то, что подворачивается под руку, повинуясь яростному порыву.

Кофта, пара платьев, джинсы. Возьму всё, что вместится, остальное – брошу. Пофиг, что с моими вещами сделает отчим, когда поймёт, что я сбежала. Скорее всего – порежет на куски, сожжёт, выкинет на свалку. Всё равно. Главное – чтобы он больше меня не нашёл.

Никогда.

Я растворюсь в огромном мегаполисе, оборву все контакты и связи, которые смогут когда-либо навести этого отвратительного человека на мой аккуратный след, пахнущий нежными нотками цитрусовых. Всё ради своей собственной свободы и нормальной жизни.

Ради себя.

Нужно обязательно взять учебники и конспекты – без них на выпускных экзаменах я буду как без рук. Документы. Они тоже очень нужны. Паспорта, школьный аттестат, банковские карточки. Второго шанса пробраться в эту клоаку у меня не будет. Да он мне и не понадобится. Быстрее.

Косметика? Обойдусь, это не главное. Некогда раздумывать, у меня, наверняка, совсем мало времени. Нужно взять только самое необходимое, потому что я плохо понимаю, что буду делать дальше. Даже денег, оставленных матерью, едва хватит на оплату съёмной жилплощади.

Всё равно.

Я самостоятельная девочка, сама справлюсь.

По крайней мере, многие мои сверстники уже давно живут отдельно от родителей, не привлекая их к своей жизни и не прося карманных денег. Вот и я начну обустраивать свою жизнь. В конце концов, мне уже двадцать два. Вполне самостоятельный человек, зрелая личность. А через каких-то пару дней – дипломированный фельдшер, смогу устроиться в любую аптеку и получать неплохую заработную плату.

Стискиваю зубы до боли, пытаясь работать руками как можно быстрее. По позвоночнику бежит ледяная волна дрожи, а пальцы сами собой сводит от нарастающего напряжения. На ресницах появляются капли обжигающих слёз, но я быстро поднимаю лицо наверх. Плакать не время.

Конечно, мамочка хотела, чтобы я поступала учиться дальше – на врача. Она всегда видела во мне педиатра, наблюдая, как я бережно вожусь с куклами и обращаю пристальное внимание на всех карапузов, мирно спящих в колясках. Но сейчас мне уже не до дальнейшего обучения – хватит и колледжа.

Тем более что помогать-то мне особо некому.

Отца я не помню. Кажется, он был пилотом военного самолёта и погиб при выполнении какого-то опасного трюка – по крайней мере, так мне рассказывала мама. Вроде, мне тогда едва исполнилось три года. Я знала, что на моём вычурном, непривычном слуху русского человека, имени настоял именно отец.

И мне этого было достаточно.

Папу я не помнила, фотография у меня была всего одна, да и та – плохого качества, сильно размытая. Впрочем, от отсутствия мужчины в нашей семье я нисколько не страдала, в отличие от матери. Она всегда пыталась найти себе супруга, приводя в наш дом разнообразных мужчин и постоянно меня с ними знакомя.