Пленница

— Почему я должна делать только то, что ты хочешь?

— Потому что единственное, что хочешь ты, — рычащим голосом ответил он, — это сбежать.

Я закрыла лицо руками.

— Я не буду с тобой счастлива, Вихо. Никогда.

Моя фраза заставила его окончательно выйти из себя.

— Ничего, солнышко, — прорычал он. — Стерпится слюбится.

Несколько секунд я стояла, закрыв лицо руками. После чего отняла их и спокойно посмотрела на Вихо.

— Что и требовалось ожидать, — холодно произнесла я. — Вывести тебя из себя оказалось нетрудно. Сначала завести неприятными вопросами, потом притвориться испуганной. Пара фраз, от которых ты приходишь в бешенство и немного притворства, и все встало на свои места.

Вихо непонимающе уставился на меня.

— Из нашего разговора я выяснила, что стоит мне провиниться, и ты тут же посадишь меня цепь. Сделаешь бессмертной, но не ради меня, а ради себя.

Я оттолкнула руку Вихо и обошла стол. Взяла в руки чашку с кофе, которую он почти всю разлил. И сделала глоток.

— Я спросила тебя, — сухо произнесла я. — Почему я делаю только то, что ты хочешь. Ты ответил мне, что я хочу только сбежать. Вихо, ты еще ни разу не спросил у меня, что я хочу.

Вихо продолжал хранить молчание.

— И последнее, — я театрально повела плечами. — Когда я сказала, что не буду счастлива с тобой. — Неожиданно я запнулась, так как к горлу подкатил предательский ком. — Ты ответил то, что ответил.

Стало гадко на душе и настолько обидно, что даже слова с трудом удавалось выговорить. Но нужно было поставить большую точку в разговоре.

— Ты думаешь только о том, как будет хорошо тебе, Вихо. А о моем желании ты благополучно забыл.

Несколько секунд меня сверлили взглядом.

— Хорошо, солнце, — спокойно протянул он. — Хочешь пооткровенничать?

Я сощурилась, так как понимала, что он принял правила игры и готов сделать шаг.

— Обычно, Дар, я предпочитаю заводить себе любовниц, а не рабынь, потому что вторые меня раздражают, но первые спустя уже пару дней начинают считать себя хозяйками положения. Пара месяцев самый крайний срок, что я проводил с одной девушкой. Не думай, что я при первой же встрече тороплюсь надевать на девушку ошейник. Нет. Твой случай, Дар, был особенный. Не буду от тебя скрывать, мне просто хотелось, чтобы ты была только моей. И я нашел повод увезти тебя.

Я снова сделала глоток и продолжила слушать.

— Я надел на тебя ошейник, потому что хотел перестраховаться и быть уверенным в том, что ты никуда не сбежишь и будешь только моей.

Вихо отошел от стола и подошел к окну.

— Много лет назад, Дар, я продал душу Богу Соулу, — он мельком глянул на меня. — Подробности я тебе расскажу потом, если захочешь. С того самого момента, я перестал чувствовать… все, кроме не самых лицеприятных эмоций. Вроде злости.

Он отошел от окна и двинулся в мою сторону.

— Я тебя, Дар, много раз предупреждал, что злить меня не надо. Не потому что я могу причинить тебе вред. Нет, никогда не позволю себе поднять на тебя руку. Но, когда ты злишь меня, например, как сегодня, то я начинаю думать только о том, как мне не дать тебе уйти. А это пока единственная причина, по которой ты меня выводишь из себя.

Я пробежалась по своим воспоминаниям и сделала вывод, что так все и есть.

Вихо остановился в шаге от меня.

— Ты никогда мне не говорила, чего ты хочешь, я думал, что тебя все устраивает. Припомни, сколько раз ты соглашалась со мной, сколько раз говорила, что скучаешь. Я был уверен, что тебе ничего не нужно, потому что ты даже не пыталась заикнуться о чем-либо.

Вихо протянул руку и коснулся моей щеки.

— Ты внесла сумятицу в мою жизнь, — шипяще протянул он, но злости в его словах не было. — У меня ощущение, что меня прокляли. Подарили вредное счастье, которое не желает оставаться со мной ни при каких условиях.

Он обхватил мое лицо и приблизил к себе.

— Надо же было влюбиться в такую упрямую и своевольную ведьму.

Я пошатнулась. Мне от такого откровения стало даже дурно. А под пристальным взглядом черных глаз становилось только хуже.

Мне только что признались в любви. И не было никаких бабочек в животе и бесконечной радости, прыжков и висения на шее. Было какое-то тупое ошеломление и удивление, когда хочется спросить: «Правда?».

Он продолжал смотреть на меня, а я после его признаний не знала, куда себя деть и что сказать. А Вихо ждал именно моего ответа.

— Собственник, — вынесла я вердикт. — Неисправимый.

Угол губ Вихо легонько дернулся.

— Ведешь себя иногда, как… как… идиот.

Бровь мужчины легонько скаканула, но спорить он не стал.

— Почему нельзя было меня пригласить на свидание? — проворчала я, стараясь заполнить паузу.

— А ты бы пошла?

— Зная тебя, меня бы понесли.

Он добродушно усмехнулся.

— Может, и не все так плохо, — продолжила я. — Будет.

Он отпустил меня и я, подойдя к столу, сказала:

— Давай, я пока останусь чуть подольше. На всякий случай. Вдруг черные маги очень мстительные.

Вихо подошел ко мне и нежно поцеловал в губы.

— Обожаю тебя, стервочка моя.

— Бесишь.

Вихо улыбнулся и снова накрыл мои губы поцелуем.

ГЛАВА 13

Я сидела на веранде дома и рассматривала простирающийся впереди лес. На улице большими хлопьями шел снег, и практически не было ветра. Горы, что стояли на востоке, были укутаны серыми тучами, из-за которых торчали только белые шапки верхушек. На улице было хмуро, но я даже не замечала непогоды. На душе было непривычно уютно и спокойно. Не надо быть настороже, не нужно прятаться. Никакого стресса и страха. И единственное, что я пока делала — сидела, укутавшись в толстое одеяло, и периодически выходила за новой чашкой с какао.

Прошла уже вторая неделя моего пребывания в доме Вихо и за это время нервы успели прийти в норму. Я чувствовала себя здесь спокойно. Ведь знала наверняка, что буду тут в безопасности. И это касалось не только Тэя.

Сам Вихо довольно сильно изменился с момента моего побега. Он много расспрашивал о моем детстве. О родителях. О брате тему он не затрагивал, чему я была сильно благодарна. Я не готова была обсуждать с ним Рэна. Вихо узнал, на кого я училась, прежде чем попала к нему. Не знаю, почему, но он сильно удивился, когда услышал, что я собиралась стать ветеринаром.

Мне становилось спокойнее с каждым днем. А после признания Вихо и вовсе перестала тревожиться. Это была единственная моя реакция на то, что он мне сказал на кухне. Не было никаких ответных чувств. Я не загорелась желанием попробовать начать все сначала. Мне просто стало спокойнее с ним. И это я считала слишком даже большим шагом ему навстречу.

За две недели, проведенные в его доме, я взвешивала все за и против. Тщательно просеивала воспоминания, мысленно делая пометки в пользу Вихо. Или наоборот.

Этого времени мне хватило, чтобы сделать вывод и принять нелегкое решение.

И сегодня я собиралась озвучить его Вихо.

По дороге к базе проехал автомобиль и заехал во двор дома. Из машины вышел Вихо и, бросив взгляд на веранду, тепло улыбнулся мне.

В ответ я тоже улыбнулась, но более сдержанно.

Следом за ним с другой стороны машины вышел какой-то незнакомый мужчина. Когда он поднимался по крыльцу дома, то бросил на меня любопытствующий взгляд. Мужчина был чем-то похож на Вихо. Примерно тридцати лет, темные волосы, но с чуть более смуглой кожей. Единственное, он был несколько выше его и более крупного телосложения. Несколько секунд он смотрел на меня и, думаю, продолжил бы смотреть, если бы край веранды не скрыл меня от глаз.

Через пару минут ко мне подошел Вихо и, поцеловав меня в макушку, попросил приготовить кофе себе, ему и гостю.

— У тебя служанки закончились? — пошутила я. — И ты решил меня делом занять?

— Да, — серьезно ответил он. — Твой костюм прислуги я принесу вечером в спальню.

Он тихо усмехнулся, когда я легонько ударила его по ноге.