Ведьма для чудовища

— Светлая, нельзя же быть такой открытой? — но даже улыбнуться самой себе не хотелось, не могла.

Закончив разглядывать себя, вернулась к вещам. Сняла со стены сумку, уселась на постель, вытаскивая содержимое: ложки, чашки, и всякая мелочь, которая так и не пригодилась в замке. Нащупав деревянную шкатулку изъяла со дна. Взяв её в руки тяжело выдохнула, провела по завиткам резьбы красного дерева, по потёртым краям. Стоило лишь представить, что когда-то её касались руки матушки, по телу разливалось ласковое тепло. Подумав ещё немного решительно отомкнула замок, открыла крышку.

На дне сверкнул серебром обод, осторожно как самая дорогая ценность, взяла украшение в руку. Матушкин свадебный обруч, который я никогда не одевала, разве, только, изредка, по праздникам примеряла. Волнительно выдохнула — почему-то сейчас хотелось его надеть. Нанизала украшение на запястье, холод металла обжёг кожу, разнося лёгкое покалывание. Скрученные замысловатыми стеблями обруч овивали руку удивительно ласково, будто шёлк льнул, делая кисть тонкой и изящной. Матушка говорила, что он сделан из особого сплава. Перевела взгляд на свои мозоли и улыбка мгновенно стёрлась с лица. Стянула торопливо обруч и положила обратно в шкатулку замкнув её. Мне, верно, никогда его не носить. Всё что мне нужно сейчас, это забрать брата и уехать из Ториона, как можно дальше. Спрятаться и не погибнуть с приходом холодов — это всё о чём я могла просить Светлую Мать. И о собственном обустройстве я не могла и думать.

Собравшись, я уселась на лавку ожидая, когда за мной явятся.

День тянулся невыносимо медленно, по стенам к полу тягучим киселём тянулись пятна света. И всё же, вечер близился. Сердце заходилось неровным стуком, стоит только представить, что я окажусь за пределами стен Урелтона в недосягаемости от его хозяина. Загадочного и жуткого Мортона Амгерра, о котором поговаривал весь Торион, и не только. Даже не верилось, что я попалась в его руки и была знакома так… Близко. Щёки запылали, я сердито поджала губы. Даже находясь почти в пути, думаю о нём. Резко поднялась и принялась мерить тесную комнату шагами, то и дело бросая взгляд на дверь, ожидая увидеть Хавира. Только сетовала что время тянулось мучительно долго, как вечер стал настигать стремительно, закат мчался будто подстёгнутый разъярившимся всадником скакун. Внизу стало гораздо шумней: вся прислуга собиралась на кухне ужинать. А я вспомнила что сегодня и крошки в рот не брала. Да и не хотелось. Волнение охватило меня с головы до ног, так крепко что всё тело дрожало и противилось всему.

— Ну что же так долго! — взмолилась, подводя взгляд к потолку, сжимая кулаки.

Амгерр будто нарочно проверял мою выдержку. Или думает, что я передумаю? А что если он передумал? С него станется! Меняет свои решения как ветер направление. Уж поскорее бы всё разрешилось. Скорее бы увидеться с братом!

В который раз глянула в окно. Солнце наполовину опустилось за крыши построек, озаряя небо янтарным золотом.

«Он точно испытывает терпение!» — хотелось уже притопнуть ногой со злости, и идти выяснять, как за дверью послышались шаги. Я встрепенулась и броситься к двери, но она сама распахнулась. Внутрь заглянула кудрявая голова Хавира. Не успел мальчишка слово сказать, я развернулась, сгребла в охапку собранную сумку с лавки и бросилась на выход. Хавир чуть удивился моей прыти. Если он сейчас скажет, что я расценила всё снова не так, лично пойду к Амгерру и выскажу ему всё что думаю! Но парень, лишь улыбнулся и двинулся по переходу к лестнице. Я поспешила за ним.

По дороге, видимо Тёмный её спутал, столкнулась с Тиссой. Она дёрнула подбородком, делая вид что не видит меня, впрочем, как и Лаур, которая плелась за ней хвостом. Хорошо, что та не заговорила — не хотелось напоследок бросать резкие слова и ядовитые взгляды. Теперь они могут жить спокойно, и Тисса не будет так переживать о том, что я могу выдать её ночные похождения, о которых, думаю, что и без меня все знают. А вот с Корой мне хотелось попрощаться, но её не было ни в переходе, ни на кухне. Только вечерняя суета по-прежнему стояла внутри. Тисса всё же не выдержала, развернулась, догнала.

— И кто ты такая, потаскуху, которую хозяин выгнать не может? Но ты не радуйся, знаешь, что было в той весточке? Король нашёл ему невесту, и она скоро будет здесь, — прошипела Тисса буравя меня ненавистным взглядом. На этот раз задев.

Невеста? У Мортона? Мысли замельтешили, почему-то об этом я ни разу не подумала, что у молодого наследника может быть невеста, хотя, это очевидно.

Тисса удовлетворившись моим замешательством, отступила, усмехаясь злорадно в спину, пошла прочь.

А я, оборачиваясь, поплелась к выходу потеряв из вида Хавира: прислужник уже успел скрыться за дверьми.

Рассеянно скользнула взглядом по постройкам, едва не врезалась в спину парня, что ждал меня снаружи. Известие отравой разнеслось по крови. Прачка всё-таки сумела застать меня врасплох, ком дурноты так и подкатил к горлу и судорожно сжималось сердце, затрудняя дыхание. Но какое мне дело до невесты господина?

Когда вышли к замку, поняла, что вечер уже затухал и яркие лучи густо освещали верхушки мощные стены башен Урелтона, взмывающие к низкому, как бывает по вечерам, небоскату, погружая в прохладный сумрак широкий двор. У ворот толпились воины, сверкая железной бронёй, сновали слуги и конюшенных, но как бы я не вглядывалась, не нашла знакомую мужскую фигуру Амгерра. Даже сердце пропустило удары, от нахлынувшего разочарования. Чуть не спросила у Хавира, где господин, но я вовремя зажала язык за зубами. Навряд ли его высочество соизволит проводить простую деревенскую девку. Да и зачем? Он получил своё и теперь заживёт полной, разных событий, жизнью. И забудет обо мне, как страшный сон.

— Грез! — громкий детский голос прокатился по воздуху, ударяясь в меня волнительным звоном, выбил дыхание из груди и землю под ногами.

Я сорвалась с места и пустилась к выбежавшему мне навстречу Марсу. Ветер прохладной волной ударил по лицу, разгоняя кровь в жилах, застилая влагой глаза. Опустившись на колени обняла брата крепко-крепко прижав его хрупкое тельце к себе.

— Родной мой, — прошептала тихо, как же рада его видеть! Безумно счастлива! — Марсу, маленький, теперь я никуда тебя не отдам, ты будешь со мной. Всегда. Слышишь?

Он обнимал меня за шею и кивал, а я отстранилась и заглядывала в его лицо, но мальчик не плакал, смотрел на меня улыбаясь тепло. Невольно кольнула досада — неужели не скучал по мне? А я вот, кажется, начала плакать. Глазам стало горячо, а в груди тесно.

— Не плачь, меня никто не обижал, Грез, честно. Никто.

— Хорошо…, — душила в себе слёзы, теперь не понимая от чего на самом деле плачу, столько всего мне довелось пережить! Всё сплелось в один ком: ожидание, боль, радость. — Не буду, — сдавленно проговорила, целуя в щёку, в лоб, в висок. — Не буду…

Марсу коснулся моей щеки ладошкой, я накрыла её своей и сжала, целуя пальчики. Но он упрямо их не давал целовать, смущаясь что на нас смотрят. Он и в самом деле за эти дни будто повзрослел. Или я успела забыть. Что я за родная кровь такая?

— Грез, — шепнул Марсу кивая за спину, задирая подбородок.

Я проследовала за его взглядом и застыла. Позади высился Амгерр. Сердце ухнуло и подпрыгнуло к самому горлу, заколотилось быстро. И как подошёл, даже не слышала. Поднялась с колен, стерев торопливо влагу со щёк, сжала ладошку брата — теперь никто не сможет нас разлучить.

— Это твой брат? — спросил Мортон твёрдым тоном, но я не видела выражения его лица. Он был в маске, видимо решил пока держать в тайне своё избавление.

Мортон не дожидаясь от меня ответа, перевёл взгляд на мальчика.

— Это не имеет значение, господин, — ответила тут же в тон ему, обняла Марсу за плечо, не позволяя ничего говорить.

Амгерр напрягся весь и сжал кулаки, глаза сверкнули льдом.

— Ты права, не имеет, — после некоторого молчания выдавил сквозь зубы, а меня будто по щеке ударили, от досады слышать это. — Просто не терплю, когда мне врут.