В Беловежской пуще

x x x

Встреча была обычной для влюбленных. Они громко говорили обо всем, о чем воркуют после долгой разлуки влюбленные. Хелен включила радио и вентилятор, потом выглянула в коридор проверить, не следит ли кто за ними. Плотно прикрыв дверь, она села на кушетку рядом со Штангером.

- Я думаю, здесь не подслушивают? - шепнула она.

- Думаю, что нет, но радио пусть будет включено. Я тебе должен столько рассказать...

- Я тоже.

Штангер обнял ее, поцеловал и долго шепотом рассказывал о том, какая обстановка сложилась вокруг него в Беловеже, о таинственной группе во дворце, о неудачном нападении Никора на автомашину. Хелен внимательно слушала его. Она курила сигарету за сигаретой, но не прерывала Штангера. А когда он кончил рассказывать о событиях последних дней, спросила:

- Что ты решил делать в связи с подозрениями Лайсберга? Ведь это сейчас самое важное!

- На всякий случай предупредил Никора, чтобы находился недалеко от Беловежа. Всю ночь и сегодняшний день ломал голову, думая о беседе с Лайсбергом и предостережении Хайдена. Я пришел к единственному выводу, и ты, думаю, согласишься с этим. Пока это всего лишь шантаж и попытка СС терроризировать нас. По-моему, я не ошибаюсь. Если б они имели конкретные доводы против меня в истории с Бланке, Фляйнертом и другими, то они со мной вообще бы не разговаривали, а сразу арестовали. Так ведь?

- По логике вещей - так. Однако помни, Анджей, гестапо, чтобы убрать человека, не надо иметь никаких доводов. Бдительность и еще раз бдительность! Нельзя, чтобы тебя захватили врасплох. Надо признаться, что я тоже в подобной ситуации...

- Ты? - удивился Штангер.

- Да. Наш военный отдел возглавил офицер СС, дрянь несусветная. В институте он сейчас имеет больший вес, чем сам профессор Дервиц, который, как тебе хорошо известно, и сам ярый гитлеровец. До меня дошли слухи, будто этот офицер особенно интересуется мною, и, кажется, не только он. В мое отсутствие в моей комнате произвели обыск. Сделано это было очень аккуратно и умело, но я все-таки узнала об этом. Обо мне расспрашивали в гестапо всех соседей, которые живут на первом этаже особняка. Их спрашивали, кто ко мне приходит, не замечали ли они чего подозрительного и так далее. И хотя им под угрозой смерти было приказано молчать, они мне все же рассказали об этом. Террором и издевательствами эсэсовцы хотят удержать все, что рушится. Анджей, я больше не могу! Это все слишком долго тянется. У меня сейчас так расшатались нервы, что я буквально едва держусь на ногах. Постоянное напряжение... Если пойдешь к Никору - я с тобой.

Штангер еще крепче прижал ее к себе.

- Извини меня за минутную слабость, - прошептала она. - Прикури мне сигарету... Я помогу тебе разгадать загадку, над которой ты уже несколько дней ломаешь голову.

- Ты имеешь в виду эту особую группу?

- Да! Если мы нанесем по ней удар, то это будет наша последняя операция, ибо у нас под ногами, как говорится, уже горит земля. Эта группа имеет весьма романтическое кодовое название "Траум" - мечта. Уже несколько лет по приказу Гитлера эта группа осуществлнет секретное строительство укрепрайонов, оборонительных линий, штаб-квартир главного командования и аэродромов. Во главе этой группы стоит инженер-полковник Рихард Зеллгер, офицер ставки Гитлера и его доверенное лицо, приятель Гиммлера, Геринга и Кейтеля. Ты еще с ним не познакомился?

- Еще нет, а хотел бы.

- Он иногда ходит в гражданском. Среднего роста, возраст - около шестидесяти, лицо полное, высоко подстриженные светлые волосы...

- Ты его знаешь? - заинтересовался Штангер.

- И неплохо. Потом расскажу о своем знакомстве с ним. Это гитлеровец-фанатик. Один его сын, офицер СС, входит в состав личной охраны Гитлера, а другой сын работает у генерала Вальтера Шелленберга. У Зеллгера две слабости: любит выпить и неравнодушен к девочкам...

- Зачем их сюда прислали? - горя нетерпением, прервал он ее рассказ.

- Через несколько недель на Востоке начнется буря, и это для тебя не секрет. В штаб-квартире Гитлера некоторые считают, что русские не предпримут наступления, однако на всякий случай приказано строить две новые оборонительные линии и запасные аэредромы. Первая линия - Неман, Свислочь, Буг, северная граница полесских болот и восточная граница Беловежской пущи; вторая - Бебжа, Нарев, граница Восточной Пруссии. Готовятся железобетонные бункеры для орудий и станковых пулеметов, противотанковые рвы, заграждения, минные поля, волчьи ямы и все, что можно еще придумать. И конечно, аэродромы. Если русские доберутся сюда, то эти линии, особенно первая, должны их задержать. Там работают тысячи пленных, строительные батальоны. И всем этим руководят полковник Зеллгер и его штаб. Отсюда вся эта секретность и усиленная охрана, ибо они уже не доверяют старым кадрам - военной разведке.

- А как ты познакомилась с Зеллгером?

- Это произошло несколько дней назад. Он руководил строительными работами в Восточной Пруссии и с разрешения Геринга должен был выяснить некоторые вопросы в нашем институте. Последнее время Зеллгер торчал в Восточной Пруссии. Он усилил полосу обороны около Гижицко между озерами Негоцин и Кисаяны, треугольник линий укреплений в районе Лидзбарка, форты в первом поясе Мазурских озер. Все это я узнала от него. И все это теперь знает наш Центр. Теперь Зеллгера прислали сюда. Сколько жизней на его совести! Тысячи людей умерли от голода и истощения на стройках, которыми он руководил...

Хелен замолчала. Штангер, всматриваясь в тлеющий в темноте огонек сигареты, глубоко задумался. Как узнать планы этих двух оборонительных линий, предназначенных задержать наступление советских войск?..

- Что ты придумал? - нарушив молчание, спросила Хелен.

- Пока ничего. Разные мысли лезут в голову. Предстоит какая-то сногсшибательная операция... Я поставил Центр в известность о том, что мне грозит провал. Жду, что там решат. Однако независимо от решения Центра мы должны поймать в свои сети Зеллгера и вырвать у него планы этих оборонительных линий.

- А как?

- Этого я еще и сам не знаю. Думал кое-что сделать с помощью Никора, однако ничего не получилось. Никор напал на машину, но никого живым взять не удалось. Я хотел даже ночью снять часового на этаже, вломиться в кабинет Зеллгера, подорвать сейф, захватить ценные документы - и в лес...

- Это слишком большой риск! - отрезала Хелен, - Где гарантия успеха этой операции?..

- А что ты предлагаешь?

- Я хочу продолжить свое знакомство с Зеллгером. Слушай, а что, если поехать с ним на инспекцию?

- Зачем?

- Он наверняка возит с собой часть планов строительства оборонительных линий. Сначала, я посмотрела бы, где и что уже построено... Потом пристрелила бы Зеллгера, его шофера и адъютанта, захватила бы планы и - в пущу! Как только об этом станет известно во дворце, ты тоже сразу удерешь к Никору. Что ты на это скажешь?

- Это тоже слишком большой риск! С троими ты не справишься. После нападения Ннкора они просто посходили с ума и соблюдают осторожность. Каждая машина выезжает с усиленным сопровождением, не говоря уж об охране, с какой всегда ездит Зеллгер. Я не знаю его и ни разу не видел, но примерно догадываюсь, что это за человек. Кроме того, где гарантия, что он возит с собой документы? У меня есть один план операции... Ты когда возвращаешься в Кенигсберг?

- Завтра.

- Обязательно завтра?

- Да. Очень важное совещание в институте. Будет кто-то от Геринга.

- Так вот послушай. Завершай там все свои дела, ликвидируй все бумаги и под любым предлогом возвращайся в Беловеж. Сделаешь так?

- Сделаю.

- Не вызовешь подозрений? Я могу тебе выслать телеграмму, что со мной произошел несчастный случай.

- Не надо. Скажу, что еду на инспекцию, а приеду сюда.

- Я должен точно знать, когда мне потребуется машина, сильная и быстрая.

- Может, подойдет моя?

- Нет, у тебя слабая машина.