Лучезарное завтра

Добилась? Мысль вспышкой пролетела в голове и растворилась в волнах теплых ощущений и невероятной эйфории от услышанного.

– Добилась? – робко переспросила она.

– А как называется то, что после ужина мы едем домой? И я готов делать вид, что верю в нашу тесную связь до несчастного случая… – Но, не смотря на позитив в голосе, глаза Харви не блестели нетерпением, и это невероятно расстраивало девушку. – Я буду и дальше находить оправдания тому, что в твоей квартире нет ни единой моей вещи. Пусть я и не помню последних месяцев, но не думаю, что что–то в моих привычках могло измениться до неузнаваемости. Понимаешь, о чем я?

Как тут не понять, когда слова будто пули просто изрешетили цель? Присцилла вновь была готова бежать без оглядки, потому что смотреть и лгать в глаза любимому мужчине казалось верхом бесстыдства. Но она выдержит борьбу со своей совестью, потому что нельзя идти ва–банк и спасовать, практически столкнувшись нос к носу с заветной целью. Но что ответить на его «руки вверх»? Ее же действительно поймали за хвост…

– Все потому, что ты особенная… – не дал ответить Харви, сжав ладонь девушки. Наверное, ему хватит сил сделать признание в своей слабости к ней. – Твоя симпатия ко мне и пугает и затягивает, как водоворот. Это новые крутые ощущения для меня, которые все ярче и ярче… Я не ошибусь, если последую за твоими флюидами. Я хочу окунуться в них и забыться… Я уверен, что ты хочешь того же. Так понятнее?

Присцилла сглотнула. Он знает про обман или нет? Нет, он просто еще не собрал достаточное количество улик ее лжи, но, тем не менее, доверившись своему либидо, продолжает тянуться.

– Крейг заразил меня апатией, – протянула она, окончательно опутанная чувством вины. – Он без конца твердит, что когда ты все вспомнишь… наши ссоры… – вновь солгала она. – То не простишь меня, посчитав мои действия эгоистичными. Пусть так. Я уже сказала нашей сладкой парочке, чтобы они катились подальше со своими моральными принципами! Теперь же его слова не выходят из моей головы…

Харви с каждым новым днем все больше становились параллельны их прошлые забытые им распри.

– Я это вижу. Расслабься. Я уже давно не ношу ползунки. И если мне потом и будет больно, то я смогу сам справиться с кризисом и без погремушки. – Задорные ноты в голосе мужчины снимали внутреннее напряжение, но все более глубоко проникал червь сомнений. – Пусть Крейг рисует себе мрачные картины сколько хочет, а мы будем наслаждаться жизнью здесь и сейчас. Ты же за это борешься?

И почему бы именно сейчас не задать вопрос в лоб? Какой удобный случай…

– И тебя не отталкивает то, что я так бесстыдно и навязчиво предлагаю себя?

– Стоп! – шикнул он, и улыбка в мгновенье слетела с его лица. – Это Я здесь и сейчас предлагаю тебе быть со мной. Не наоборот. Пока я временно не могу привести тебя к себе, потому что намереваюсь немного потратиться: создать комфортные условия для своего нового знакомого, нанять ему сиделку и обеспечить всем необходимым пока он не пойдет на поправку… А новая квартира мне сейчас не по карману…

Девушка вздрогнула, вспомнив про деньги, с которыми уехал Зак. Изначально проучить хотели Крейга, а вышло все как-то… Появилось отчаянное желание все вернуть назад, изменив исход истории с вымогательством, но как?

– Не думай об этом, – поспешила его приободрить она. – Зачем нам твоя квартира, если есть моя? Мне все равно где жить с тобой… А если у тебя будет еще где–то дом, то я просто бесконечно буду бояться, что ты однажды можешь уйти…

Харви от души разразился таким заразительным смехом, которого она уже давно не слышала.

– Ты серьезно считаешь, что отсутствие еще одного угла способно удержать мужчину рядом? Дорогая, ты же помнишь кто мой друг? Правильно, – ответил он за нее. – Крейг однажды долгое время жил в своем офисе, когда его очередная подружка оккупировала его особняк. А жил потому, что там у него созданы все мыслимые и немыслимые условия: душ, спальня и т.д., хотя владеет отелем, где мог спокойно ночевать. Кстати, мне на день рождения он как–то обещал тоже самое, организовав перепланировку моего рабочего места… А теперь вдруг вбил себе в голову, что я могу стать ресторатором… Надо будет ему снова намекнуть, что это не мое.

Присцилла хотела дополнить, что его дражайший друг в лоб–то не понимает, не говоря о намеках, как вдруг округлила глаза. Как она могла забыть!?

– Твой день рождения…

Присцилла огорчилась, потому что ни разу не потрудилась узнать дату его именин.

– Я и сам чуть не забыл о нем! – отмахнулся он. – Заглянув сегодня в мой офис, Крейг напомнил мне о нем, озвучив свои планы относительно своего подарка.

– Я действительно не вспомнила бы сама… – искренне призналась девушка.

– Ты серьезно растеряна? – сардонически улыбнувшись, переспросил он. – Да ты в самом выигрышном положении!

– Я?

– Ты, – мягко ответил Харви. – Ты – самый лучший подарок, какой может получить мужчина в жизни, и не только в день рождения… Твоя преданность и любовь могут конкурировать только с твоей внешней красотой. Как я этого не замечал раньше?

Девушка фыркнула. Знал бы он как ошибается.

– Напротив, ты даже уставал от меня, – с трудом выдавила она. – Не было большой любви, о которой я говорю, потому что рядом всегда была Шанталь.

Она хотела добавить про то, что часто раздражала его, но это был бы очередной гвоздь в крышку гроба их зарождающихся отношений.

– А это уже лишняя информация, – строго заметил он. – Я хочу отгородить себя от всего, что мешает мне настраиваться на легкую волну. Поэтому и хочу ограничь общение с Крейгом и Шанталь. Я вижу, как ты отстаиваешь наши отношения, как тебе трудно справляться с нападками и горжусь тобой, потому что в моем окружении никогда не было ни одной девушки, похожей на тебя… Мне дико повезло. Не хочу наблюдать постоянное поле боя, и сам устал находиться как между двух огней. Чувствую, что еще чуть–чуть и могу вспылить так, что потом перед Крейгом будет очень стыдно. Знать хочу только об арабе, который исчез с моими деньгами. Ты обязательно мне расскажешь эту историю, а пока опустоши свою тарелку, и пойдем танцевать.

Он так легко об этом говорит? Все–таки Крейгу снова не удалось рассорить их, но за свою низкую попытку он ей ответит!

Присциллу не нужно просить дважды. Девушке трудно было сдерживать душевный фейерверк, но на кону стоит слишком много, чтобы позволять себе роскошь радоваться раньше времени.

Каждая минута рядом с этим мужчиной позволяла осознавать свою зависимость от его гравитации. Он безумно притягивал, даря силы, но стоило мужчине отдалиться по своим делам, как девушка ощущала потерю жизненной энергии и интереса даже к себе.

Пока он находился в офисе, она вся извелась: дважды приняла ванну, трижды переделала прическу и миллион раз перебрала гардероб, находя нужное сочетание одежды, обуви и аксессуаров. А в итоге, совершенно лишенная сил, на автомате подошла к выходу, озадаченная тем, что так любить нельзя. Она понимала, что взаимности добиться трудно, и даже если ей и повезет, то все равно он не сможет дарить ей столько же, сколько и она ему. Дикие мысли угнетали Присциллу, но, слава Богу, лишь тогда, когда она оставалась совершенно одна. Ей нельзя было позволять вести с собой или со своей совестью длинные диалоги …

Сейчас же, когда Харви держит ее за талию и ведет в медленном танце, время остановилась, и мысли уже не жгут мрачными предположениями. Она видит его глаза, вздыхает его запах и тревоги медленно отступают.

– Ты правда готов отдалиться от друга ради наших отношений?

Мужчина уверенно кивнул. Неужели она становится яблоком раздора?

Присцилла робко шептала Харви на ухо вопросы, которые, как ему казалось, они уже обсудили, и до сего момента не подозревала, насколько же возбуждающе он может действовать на нее, щекоча теплым дыханием кожу на ее шее. У мужчины тоже по телу пробежали мурашки. Харви впервые в жизни решил поддаться инстинктам. Раньше он жил лишь велением сердца, которое его постоянно предавало, выбирая тех, кто никогда не ответит ему взаимностью. Сейчас же он понимал, что глубоких чувств к Присцилле у него нет, но есть нечто другое, похожее на потерянную способность находить партнера по запаху и ауре вокруг – просто поддаться воздействию своего внутреннего Я, которое всегда пряталось и не выказывало своих желаний. Теперь же, когда мозг многое не помнит, чувство собственного достоинства потребовало внимания к своим собственным желаниям, а не к наставлениям друга, который пока неизвестно чем руководствуется. Не хочет прямо говорить о причинах, по которым им нельзя сближаться с Присцилой, то пусть тогда смирится с его решением поставить дружбу на паузу!