Лучезарное завтра

– Что ты задумал? – одними губами произнесла Шанталь, и Крейг отключил звонок.

– Я хочу, чтобы ты заняла моего товарища разговорами о прошлом, но без особых подробностей, ладно? В общих чертах, так сказать, – спрятав мобильник, заявил он своей любимой. – Мой друг впечатлен после встречи с тобой, и думаю не откажет тебе в просьбе посидеть здесь немного тет–а–тет, пока мы с твоей сестрой приходим к общему знаменателю.

– Ты что, передумал говорить правду Харви? Это же не честно! Ты уподобляешься моей запутавшейся сестре! – запротестовала она, подозревая, что у Крейга вероятно появились веские основания принять такое решение.

– Ложь во благо, – процитировал он народную мысль. – Не суди нас строго, но иногда обманываться не так больно, как жить в реальности. Ты разве же помнишь, каким подавленным был Харви перед несчастным случаем? Я не хочу повторения этой истории. В любом случае оттянуть жестокую действительность – уже благо. Не знаю заметила ли ты, но Присцилла и вправду благоприятно повлияла на него. Не заметила? Уж мне ты можешь поверить.

На выходе из ресторана Крейг столкнулся с Харви, который потерянно топтался на крыльце заведения.

– Убежала? Да тут она где–то! Не мерзни, – обратился к нему Крейг, хлопая по плечу. – Она просто на каждую мелочь дает острую реакцию, хоть и храбрится иногда, копируя смелость самой Боудикки. Шанталь рассказала в чем может быть дело, – придумав новую ложь, убедительно сказал Крейг. – Все будет хорошо. Пройди внутрь. Я обещал Шанталь, что ты присоединишься, а я пока выкурю пару сигарет и настроюсь на жесткач, потому что не обладаю и долей того терпения, которое необходимо в беседе с будущей свояченицей.

– Ты же бросил! – возмущенно выдавил Харви, а челюсть Крейга вновь оказалась на уровне пола, ведь он бросил совсем недавно! И непонятно сразу, какой период жизни вспомнил друг – недавние события перед несчастным случаем или события четырехлетней давности, когда он сначала завязал с пагубными привычками, а затем от отчаяния после расставания с Шанталь вновь закурил и запил.

Пока Крейг пытался проанализировать услышанное, Харви добавил:

– Она в парке… Я почти догнал ее, но остановился, когда увидел, как она кому–то позвонила и пошла пешком по той аллее. – Мужчина показал рукой направление и продолжил: – Она всем видом показывает как я ей дорог, но почему тогда предпочла убежать? Кому она позвонила? С кем она хочет быть сейчас, когда ей плохо и необходимо чье–то плечо? Я понял, почему так долго был один, – с грустью заключил он. – Я симпатизировал твоей сестре Кэрри, которая в итоге два раза выходила замуж не за меня… По твоим словам, унизительно таскался за Шанталь, которая в итоге выбрала другого – тебя… – Харви легонько ткнул Крейга в грудь, указывая кого имеет в виду. – Теперь и Присцилла, которая вроде сама выбрала меня, но сейчас почему–то предпочла кого–то другого…

Крейг тряхнул головой и наигранно фыркнул:

– Да у тебя дар придумывать патовые ситуации! Тебе не бизнесом нужно заниматься, а писать сценарии для фильмов ужасов или драм с душераздирающим финалом! Слушай, дружище, пройди внутрь, а я постараюсь найти Присциллу и вернуть туда, где ей самое место – за нашим столом. Она просто истеричка! – без зазрения совести вновь съязвил он. – Поверь мне, что ты зря накручиваешь себя. Иди, не позволяй Шанталь ждать. В прошлом ты бы не позволил себе такой роскоши.

Харви хмыкнул, представив себе на минуту, что когда–то был ковриком у ног женщины Крейга. Другу он мог довериться, ведь тот знает больше о его жизни, чем он сам, ведь еще недавно находился в клинике со сложным названием диагноза после сотрясения головного мозга… а по окончании лечения выписан с одним из разновидностей амнезии…

– Хорошо, – согласился Харви и стиснул челюсть, ведь таким бессильным он, кажется, еще себя не чувствовал. Хотя нет… Что–то внутри скребло, будто терзания – его обычное дело.

Крейг сразу же побежал в сторону аллеи и скрылся в темноте. Харви отключился. Он совершенно забыл, что в ресторане его ждет женщина, в которую он еще недавно был безумно влюблен, и направился вслед за другом. На удивление мужчины не пришлось идти далеко. Присцилла стояла у кипариса и будто ожидала Крейга, потому что совершенно не удивилась его появлению. Харви не слышал слов, но картину можно было интерпретировать лишь в серых красках.

Крейг сказал ей пару фраз. Поначалу мягкость в тоне друга улавливалась, но девушка отреагировала странно. Она стала ругаться и кричать, а Крейг продолжал приближаться, что–то не менее бурно доказывая. Высказавшись до конца, Присцилла резко развернулась и пошла прочь. Крейг не дал ей уйти, схватив на руку выше локтя и развернув к себе. Девушка на мгновение перестала сопротивляться и неожиданно заплакала. Крейг попытался по–дружески обнять ее, но она не позволила, высвободившись из его рук с бранными словами. Разговор был жаркий и Харви нахмурился: какие тайны хранят они все? Что же происходит вокруг?

Крейг продолжал стоять молча, а Присцилла будто ждала чего–то. И наконец, друг что–то ответил, будто признался в чем–то противозаконном. Его вид стал подавленным и отстраненным. Присцилла же неожиданно успокоилась и покосилась в сторону ресторана. Харви инстинктивно понял, что беседа близится к завершению и ему стоит вернуться в здание. Но что значит этот странный разговор? Было большим безумием додумывать, но червь не зависимо от сознания мужчины начал грызть все ощутимее. Поэтому Харви усомнился в решении не обращаться к неприятному прошлому, а любыми способами узнать, что за всем этим стоит.

Мужчина вернулся в зал ресторана и, приближаясь к столику Шанталь, пытливо смотрел на нее. Девушка была встревожена и не заметила этот колкий взгляд:

– Ты не догнал Присциллу? Где Крейг?

Харви задумался над ответом, ведь без сомнений Шанталь играла в молчанку, подыгрывая всем, и у него зародилось неприятное чувство даже к этой сидящей напротив женщине, которую он видел впервые и которой, по словам друга, он болел, считая в недавнем прошлом лучшей из всех.

– Они в парке, – медленно бросил он, выстраивая свое предложение по словам, которые еще секунду назад не собирался произносить. – Стоят и обнимаются, если не сказать больше…

Реакция Шанталь испугала его, потому что девушка приняла его слова на веру и побледнела. Харви отругал себя и поспешил взять свои слова обратно:

– Прости, – буркнул он, кипя от своего бессилия и душевной боли. Он не понимал: его придают или это простая игра его больного воображения? – Ложь заразна, верно?

Шанталь непонимающе покачала головой со стороны в сторону:

– Что это значит? Почему ты решил поиграть на моих чувствах? Что я тебе такого сделала?

– Верно, я вижу тебя впервые…

– Прежний Харви никогда бы не пошутил так черно! – не сдержалась она, приводя дыхание в порядок. – Для меня все еще отдается болью наша прежняя разлука с Крейгом. Мы вновь обрели друг друга, и я не могу себе представить, что тот ужас может вновь повториться…

Мужчина пристально рассматривал рисунок на тканевой салфетке, не находя сил посмотреть в глаза человеку, которому осознанно сделал больно:

– Если ты так любишь Крейга, то почему другим запрещаешь любить? Понимаешь, на что я намекаю? Еще суток не прошло, а я без страховки окунулся в прежнюю жизнь и ужаснулся происходящему. От меня что–то скрывают; о том, что не договаривают – я вообще молчу! Обманывают, как сейчас пытается это сделать мой названный брат! – с горечью констатировал он. – Но я его знаю с детства, поэтому его старания напрасны. А самое главное, Вы оба явно против наших отношений с Присциллой, хотя она любит меня, что не подлежит сомнению. Мне объяснят, наконец, что происходит и почему ты запрещаешь сестре жить так, как ей хочется? И почему Присцилла с Крейгом на дух друг друга не выносят? Я затеял в этот вечер примирить дорогих мне людей. И что я получил в итоге?

Шанталь претила вся эта ложь, которая нарастала как снежный ком. Одобрит ли ее слова Крейг?